Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тонко нарезанные поджаренные куски мяса в слегка сдобренном пряностями коричневом соусе, некрупные, слегка обжаренные луковки, тонко нашинкованный желтый овощ, какого Чип не встречал на Либерти — Вэнь назвал его «тыквой», — и прозрачное красное вино, менее приятное, чем то желтоватое, что было накануне вечером. Посуда на столе была с широким золотым ободком, столовые приборы были из золота.
Вэнь был в сером шелке; он ел быстро, отрезая куски мяса и отправляя их в морщинистый рот. Мгновенно прожевывая, проглатывал и тотчас натыкал на вилку следующий кусок. Время от времени он брал короткую паузу, отхлебывал вина и прижимал салфетку к губам.
— Все эти вещи существовали, — проговорил он. — Так был ли смысл их уничтожать?
Они находились в просторной и красиво обставленной в стиле Пред-У комнате: белое, золотое, оранжевое, желтое. В углу у сервировочного столика на колесах стояли два номера в белых балахонах.
— Разумеется, на первый взгляд это может показаться несправедливым, — вещал Вэнь, — но наиважнейшие и окончательные решения должны приниматься номерами, не подлежащими лечебным процедурам, а такие номеры не могут и не должны сидеть на унипеках, довольствоваться ТВ и «Пишущим Марксом». — Он улыбнулся. — И даже «Выступлением Вэня перед терапевтами», — сказал он и отправил в рот очередную порцию мяса.
— А почему Братство само не может принимать такие решения? — спросил Чип.
Вэнь пожевал и проглотил, прежде чем ответить.
— Потому что оно на это просто не способно, — сказал Вэнь. — То есть, оно не способно вырабатывать их столь разумными. Если людей не подвергать лечебным процедурам… Впрочем, на твоем острове за примерами ходить не приходится — это подлые, глупые и агрессивные типы, мотивы их поведения чаще всего продиктованы корыстолюбием и ничем иным. Корыстолюбием и страхом. — Он положил в рот луковку.
— Не они совершили Унификацию, — сказал Чип.
— М-мм, да, — согласился Вэнь. — Но после каких сражений! Да и сама Унификация, покуда мы не подперли ее лечебными процедурами, была чрезвычайно хрупкой структурой. Нет, было просто необходимо довести Братство до человеческого совершенства — путем лечебных процедур сегодня, методами генной инженерии — завтра. И для этого должны приниматься соответствующие решения. И на тех, кто располагает соответствующими средствами и интеллектом, лежит огромный долг. Пренебречь этим было бы предательством по отношению к человеческому виду. — Одной рукой он положил в рот очередной кусок мяса, а другой подал знак.
— И частью этого долга является умерщвление номеров в возрасте шестидесяти двух лет? — заметил Чип.
— Ах, вон ты о чем, — улыбнулся Вэнь. — Принципиальный вопрос всегда ставят в упор.
К ним подошли два номера — один с графином вина, другой с золотым блюдом, которое он держал сбоку от Вэня.
— Ты видишь лишь часть картины, — сказал Вэнь, перекладывая с блюда к себе на тарелку кусок мяса с помощью большой вилки и ложки. С мяса капал соус. — То, чего ты не желаешь видеть, — сказал он, — есть неисчислимое количество номеров, которые умерли бы значительно моложе шестидесяти двух, если бы не покой, стабильность и благополучие, которыми мы их обеспечиваем. Задумайся на миг о массе, а не об индивидуумах, составляющих эту массу. Мы даем Братству неизмеримо больше лишних человеко-лет, чем отбираем у него, — сказал он. — Неизмеримо больше. — И он обильно полил мясо соусом и положил еще луку и тыквы. — Тебе, Чип? — предложил он.
— Нет, спасибо, — сказал Чип. Он отрезал кусочек от лежащей на тарелке порции. Номер с графином наполнил его бокал.
— Кстати, — сказал Вэнь, отрезая себе кусочек, — фактический срок смерти сейчас ближе к шестидесяти трем, нежели к шестидесяти двум. И продолжительность жизни увеличится по мере того, как население Земли постепенно будет убывать.
Номеры удалились.
Чип сказал:
— А нерожденных номеров вы приплюсовываете к вашему расчету лет жизни или вычитаете?
— Мы не уходим от реальности до такой степени. Если бы те номеры родились, то не было бы стабильности, не было бы благополучия и, как следствие, не было бы Братства. — Он отправил в рот кусок тыквы, пожевал и проглотил. — Я не думаю, что за один ленч ты сильно переменишься, — сказал он. — Осмотрись, поговори с каждым, покопайся в библиотеке — в особенности интересны банки данных по истории и социологии. Несколько вечеров в неделю я провожу неформальные дискуссии — если уж учитель, то учитель всегда, — походи на них, поспорь, подискутируй.
— На Либерти у меня остались жена с младенцем, — сказал Чип.
— Из чего я могу сделать вывод, — сказал Вэнь с улыбкой, — что они не были для тебя фактором первостепенной важности.
Чип сказал:
— Я рассчитывал вернуться.
— Если хочешь, можно распорядиться, чтобы о них позаботились, — сказал Вэнь. — Дувр говорил, что ты заранее принял некоторые меры.
— Мне разрешат возвратиться?
— Тебе этого не захочется, — сказал Вэнь. — Скоро ты поймешь, что мы правы и, что, находясь здесь, ты исполняешь свой долг. — Он отпил вина и осушил губы салфеткой. — Если мы и не правы в решении второстепенных проблем, то со временем ты сможешь прийти на заседание Высшего Совета и поправить нас, — сказал он. — Между прочим, тебя интересует архитектура и градостроительство?
Чип посмотрел на него и, чуть погодя, сказал:
— Когда-то разок-другой мне приходила мысль заняться проектированием домов.
— Уни считает, что тебе следовало бы войти в Совет по Архитектуре, — сказал Вэнь. — Подумай над этим. Познакомься с Мадхиром, его председателем. — Он положил в рот луковку.
Чип сказал:
— Да я ничего в этом, по сути дела, не смыслю.
— Если это тебя интересует, сможешь подучиться, — сказал Вэнь, отрезая мясо. — У тебя уйма времени.
Чип посмотрел на него.
— Да, — сказал он. — Программисты, похоже, живут дольше шестидесяти двух лет, даже и за шестьдесят три переваливают.
— Выдающиеся номеры должны сохраняться насколько возможно долго, — сказал Вэнь. — Для блага Братства. — Он положил в рот мясо и стал его жевать, глядя на Чипа своими щелевидными глазами. — Хочешь услышать нечто невероятное? — спросил он. — Твое поколение программистов почти наверняка будет жить неограниченно долго. Фантастика? Мы, старики, рано или поздно умрем. Доктора говорят — быть может, и нет, но Уни говорит — умрем. А вот вы, молодые, по всей вероятности, не умрете. Никогда.
Чип медленно жевал мясо.
Вэнь продолжал:
— Возможно, эта мысль не доставит тебе радости. Ее привлекательность будет расти с возрастом, с приближением старости.
Чип проглотил пережеванное мясо. Посмотрел на Вэня, на его грудь в сером шелке, бросил еще взгляд на его лицо.
— Тот номер, — начал он, — победитель первенства по десятиборью? Он умер естественной смертью или был убит?
— Он был убит, — сказал Вэнь. — С его же радостного согласия.
— Ну, конечно, — сказал Чип. — Его же подвергали процедурам.
— Атлета? Ну, нет! Спортсменам дают очень небольшие дозы. Нет, он просто был горд тем, что должен был стать… приобщенным ко мне. Его заботило лишь, стану ли я держать его «в кондиции». Надежда, которая, боюсь, не была оправдана. Ты увидишь, что дети, обыкновенные номеры, здесь соперничают между собой за право отдать частицу себя для трансплантации. Если бы ты захотел поменять, например, один свой глаз, они бы пробирались к тебе в комнату и уговаривали бы предоставить им такую честь. — Он положил в рот кусочек тыквы.
Чип поерзал на стуле.
— Мой глаз мне не мешает, — сказал он. — Мне он нравится.
— Ну и зря, — сказал Вэнь. — Другое дело, если бы этого нельзя было исправить, тогда твое примирение с этим дефектом можно было бы оправдать. Но несовершенство, которое может быть устранено? С этим мы не должны мириться. — Он отрезал кусок мяса. — «Одна цель, одна единственная цель для нас всех — совершенство», — продекламировал он. — Совершенства мы еще не достигли, но этот день однажды настанет: Братство будет настолько генетически усовершенствовано, что отпадет надобность в лечебных процедурах; корпус вечно живущих программистов даст возможность провести Унификацию островов; совершенство Земли распространится «дальше, дальше, дальше, к звездам». — Его вилка с куском мяса застыла возле рта. Он смотрел прямо перед собой в пространство и продолжал: — Я мечтал об этом в молодости: о вселенной кротких, полезных, любящих, бескорыстных. Я доживу до этого.
Днем Дувр провел Чипа и Карла по комплексу — показал им библиотеку, гимнастический зал, бассейн и сад («Подождите, вы еще увидите солнечные закаты и звезды!»), музыкальный салон, театр, гостиные, столовую и кухню («Я не знаю. Откуда-то привозят, — говорил номер, глядя, как повара берут пучки салата и лимоны со стального поддона. — Сюда поступает все, что нам нужно, — сказал он с улыбкой. — Спроси Уни»). Все размещалось на четырех этажах, связанных небольшими лифтами и узкими эскалаторами. Медцентр находился на нижнем этаже. Доктора — одного звали Боровьев, другого Розен, моложаво-подвижные люди с морщинистыми лицами, такими же старческими, как у Вэня, — приветствовав их, подвергли осмотру и сделали инъекции.
- Путеводитель - Сергей Елисеенко - Социально-психологическая
- Кто платит за переправу? - Танассис Вембос - Социально-психологическая
- Папина лапа в моей руке - Дэвид Левин - Социально-психологическая
- Клятва - Кимберли Дёртинг - Социально-психологическая
- Первый шаг - Сабина Янина - Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Путь совершенства. Часть вторая. Эволюционное разрешение революционных ситуаций - Кузьма Прутков - Научная Фантастика / Социально-психологическая / Науки: разное
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Подарок «Мечты» - Игорь Кремнев - Социально-психологическая
- Дорога в сто парсеков - Советская Фантастика - Социально-психологическая
- Время красивых людей - Елизавета Мусатова - Русская классическая проза / Социально-психологическая / Триллер