Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты задумал черное дело, Карл Ругер, — покачал головой Мышонок, но взгляда от уменьшенной, но от того не менее прекрасной, копии Рога изобилия не оторвал. — Ты решил уморить меня посредством моих же собственных пороков.
— Из коих чревоугодие не самый главный, — засмеялся Карл. — Вперед, Лон! Но не забудь, с тебя причитается рассказ!
— Достоинства и недостатки суть две стороны одной монеты, — назидательно поднял вверх палец Леон. Казалось, он был совершенно серьезен, и даже разыгравшийся при виде всего этого великолепия, аппетит отступил в сторону, чтобы не мешать Мышонку, говорить. — Чем бы мы были, если бы состояли из одних достоинств, Карл? Плоскостью, не имеющей глубины.
— Продай эту идею кому-нибудь из Геометров, — предложил Карл. — Насколько я знаю, даже у Стига нет определения объекта, имеющего поверхность, но не имеющего толщины. Точка есть, линия есть, а…
— А плоскости нет, — кивнул Леон. — Но то, что не имеет глубины, не представляет в моих глазах никакой ценности. Ты можешь представить себе поверхность, у которой нет другой стороны?
— Могу, — снова улыбнулся Карл и, вытянув из манжета кожаный ремешок, перекрутил его и, соединив концы обратными сторонами, показал Леону. — Изволь. Ты можешь провести пальцем по поверхности ремешка и убедиться, что сейчас у него всего одна сторона, а не две.[38]
— Что за… — Мышонок провел пальцем по кожаной полоске, и брови его снова взлетели вверх. — Как ты это сделал?
— Но ты же все видел собственными глазами, не правда ли? А теперь убедился в моей правоте и на ощупь.
— Да, но… Постой! — Мышонок сиял. — У твоего ремешка все равно есть толщина.
— Есть, — согласился Карл. — Но представь, что это не так. Например, что поверхность этой кожаной ленты состоит из точек, у которых нет объема.
— Представить…
— Замени, для начала, кожу на шелк.
— Д-да… и что?
— А теперь на тончайший слой воды…
— Боги! — неожиданно взмолился Леон. — Сейчас я сойду с ума, и этот чудный паштет пропадет зря!
— Ерунда! — от души рассмеялся Карл. — Ты его будешь есть даже с петлей на шее.
— А вот про ужасы не надо, — сразу же поднял перед собой ладони Мышонок. — Не надо! А то у меня пропадет аппетит или испортится пищеварение.
— Ладно, не буду, — Карл примирительно улыбнулся и, достав из корзины одну из бутылок, оценивающе взвесил ее в руке. — Как полагаешь?
— Вот и славно, — сразу же согласился Леон и вздохнул с явным облегчением. — Разливай, и поговорим лучше о песне.
— А что с ней не так? — спросил Карл, откупоривая бутылку.
— А ты что, действительно, не знаешь?
— Не знаю, — спокойно ответил Карл, разливая вино по кружкам. На самом деле, кое-что он об этом знал, но именно, кое-что. И только поэтому, собственно, и завел о ней сейчас разговор, предполагая, что Мышонок может знать много больше. И, разумеется, не ошибся.
— Чудеса! — Мышонок даже забыл о вине, глядя на Карла с выражением искреннего удивления, граничившего, пожалуй, с потрясением. — Ты меня не обманываешь?
— Леон, друг мой, — торжественно объявил Карл, не забыв, впрочем, поднять кружку. — Клянусь богами и богинями, я говорю правду, истинную правду и ничего кроме нее.
— Ладно, — Леон задумчиво посмотрел на свою кружку и, неуверенно протянув к ней руку, поднял и взвесил в руке. — Возможно, я погорячился. Просто я привык, что ты знаешь все, а это не так. Всего не знает никто. Даже боги.
— Ты так думаешь? — было что-то в интонации Мышонка, что заставило Карла насторожиться.
— Я знаю, — улыбка сошла с губ Леона, и глаза его вдруг стали пустыми, словно смотрели сейчас куда-то, куда Карл, при всем своем желании, не мог заглянуть. А возможно, и не захотел бы, знай, куда смотрит его друг.
«О чем же ты?» — но ответа он тогда не получил, и то, что знал Леон, ушло теперь вместе с ним на «Ту Сторону».
«Я мог бы вызвать его рефлет…» — но Карл знал, что никогда этого не сделает. Не позовет, не спросит, и так тому и быть.
— Так о чем же я не знаю?
— О многом, Карл, — Мышонок поднял на него взгляд и кивнул, подтверждая то ли свои слова, то ли мысли, которые так вслух и не произнес. — Теперь я вижу, что ты многого не знаешь, и сейчас я заполню пустоту твоего невежества малой толикой моего знания. Однако скажи сначала, насколько плохо ты знаешь трейский ланг?[39]
— Я знаю алфавит и науку о его численных значениях, — честно признался Карл.
— Гематрию, — удовлетворенно улыбнулся Леон. — Не дурно. Что-то еще?
— Да, — Карл на мгновение задумался, оценивая свои познания в трейской мудрости. — Я полагаю, что знаю около тысячи трейских слов и еще, вероятно, пару сотен фраз.
— Ну, по сравнению с другими, ты просто кладезь знания, — было видно, что Мышонок уже полностью овладел собой. — Не обижайся, Карл. Дело поправимое. Я научу тебя трейскому языку, и начнем мы уже с завтрашнего утра. После того, как протрезвеем, разумеется. А пока давай выпьем, и за ужином я расскажу тебе то, что знаю о Мотте Сарайе, Алмазной Мотте Виктора де Майена.
— Это как-то связано с Трейей? — удивился Карл.
— Возможно, а, возможно, и нет, — Леон пригубил вино и чмокнул губами от удовольствия. — Твое здоровье, Карл! Но с трейским языком это связано точно.
Он сделал еще один медленный глоток, с нескрываемым удовольствием смакуя густое темное вино, и еще один, и вдруг снова посмотрел на Карла.
— Никогда не понимал людей, разбавляющих вино водой, — сказал он расстроенным голосом, печально глядя на Карла поверх кружки, которую даже не отвел от лица. — Скажи, Карл, зачем они это делают? Ну, зачем?!
— Мало ли зачем, — усмехнулся Карл и мысленно покачал головой. Вот уж действительно: какие вопросы могут, оказывается, волновать одного из самых умных людей своего поколения. — Пей, Лон, — предложил он вслух. — Пей и ни о чем не жалей. Ведь мы-то вино не разбавляем, не так ли?
— Еще не хватало! — почти искренне ужаснулся Леон. — Сохрани нас боги, от такого святотатства. Аминь! — Он сделал еще один длинный глоток и, отставив кружку в сторону, придвинул к себе блюдо с паштетом.
— Все дело в словах, Карл, — Мышонок, по-видимому, «на пробу», подцепил кончиком ножа и препроводил в рот малую толику паштета, и глаза его тут же закатились от удовольствия. Но говорить Леон мог и с полным ртом, и начатую фразу все-таки завершил.
— Все дело в словах, Карл, — сказал он, почти не разжимая губ. — В словах и их смыслах.
— Вот как?! — неожиданно праздный разговор «ни о чем», как это нередко и случалось между ними, приобрел чрезвычайно интересный характер. Но спешить было некуда, впереди у них с Леоном была целая ночь. И значит, торопить друга было в высшей степени не осмотрительно. Хорошую беседу, например, такую, как эта, можно смаковать с ничуть не меньшим удовольствием, чем вино из солнечной Риены. А возможно, и с большим. Ибо, что есть вино, и что есть слово? Можно ли вообще сравнивать две эти сущности?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
- Удача под контролем - Александр Лукьянов - Фэнтези
- Стать Магом (СИ) - Клеттин Антон - Фэнтези
- Северное сияние - Филип Пулман - Фэнтези
- Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер - Фэнтези
- Книга 1 Маг. Мера силы ноль (СИ) - Бабаян Григорий - Фэнтези
- Ржавое золото - Джордж Локхард - Фэнтези
- Книга вымышленных миров - Макс Фрай - Фэнтези
- Книга 2. Маг. Мера Раб (СИ) - Григорий Бабаян - Периодические издания / Фэнтези
- ВЕРНИТЕ МОЕГО ЛЮБИМОГО! - Александр Абердин - Фэнтези