Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Песнь десятая
[432]
1Когда однажды, в думу погружен,Увидел Ньютон яблока паденье,Он вывел притяжения законИз этого простого наблюденья.Впервые от Адамовых временО яблоке разумное сужденье[433]С паденьем и с законом тайных силУм смертного логично согласил.
2Так человека яблоко сгубило,Но яблоко его же и спасло, —Ведь Ньютона открытие разбилоНеведенья мучительное зло,Дорогу к новым звездам проложилоИ новый выход страждущим дало.Уж скоро мы, природы властелины,И на луну пошлем свои машины!
3К чему тирада эта? Просто так!Я взял перо, бумагу и чернила,Задумался, и — вот какой чудак! —Фантазия во мне заговорила!Я знаю, что поэзия — пустяк,Что лишь наука — действенная сила,Но все же я пытаюсь, ей вослед,Чертить движенье вихрей и комет.
4Навстречу вихрям я всегда бросался,Хотя мой телескоп и слаб и мал,Чтоб видеть звезды. Я не оставалсяНа берегу, как все. Я воевалС пучиной вечности. Ревя, вздымалсяНавстречу мне неукротимый вал,Губивший корабли; но шторма силаМеня и крепкий челн мой не страшила.
5Итак, Жуана, как героя дня,Заря фаворитизма ослепляла,Прекрасными надеждами маня;О прочем музы знают очень мало,Хоть на посылках музы у меня.Условность этикета допускалаИх лишь в гостиные, и было имНе уследить за юношей моим.
6Но ясно нам, что, крылышки имея,Он полетит, как голубь молодойИз книги псалмопевца-иудея[434].Какой старик, усталый и седой,Далеко от земли парить не смеяУнылой подагрической мечтой,Не предпочел бы все же с сыновьямиВздыхать, а не кряхтеть со стариками?
7Но все пройдет. Страстей спадает зной,И даже реки вдовьих слез мелеют,Как Арно жарким летом, а веснойКлокочет он, бурлит и свирепеет,Огромно поле горести земной,Но и веселья нива не скудеет,Лишь был бы пахарь, чтобы стать за плугИ наново вспахать весенний луг.
8Но часто прерывает воздыханьяЗловещий кашель; о, печальный вид,Когда рубцами раннего страданьяЛилейный лоб до времени изрыт,Когда румянца жаркое пыланье,Как небо летним вечером, горит!Сгорают все — мечтой, надеждой, страстью —И умирают; это тоже счастье!
9Но умирать не думал мой герой,Он был, наоборот, в зените славыИ вознесен причудливой игройЛуны и женской прихоти лукавой.Но кто вздыхает летнею поройО будущей зиме? Обычай здравый —Побольше греться в солнечные дни,Чтоб на зиму запомнились они.
10Жуана свойства дамы средних летСкорее, чем девицы, замечали;У молодых к любви привычки нет,Они ее по книжкам изучали —Их помыслы мутит любой поэтПричудами лирической печали.Ах! Возраст милых женщин, мнится мне,Высчитывать бы надо по луне!
11Как и луна, они непостоянны,Невинны и лукавы, как луна;Но на меня клевещут непрестанно,Что фраза каждая моя грешнаИ — это пишет Джеффри[435], как ни странно. —«Несдержанна и вкуса лишена».Но все нападки Джеффри я прощаю:Он сам себе простит, я полагаю.
12Уж если другом стал заклятый враг,Он должен честно другом оставаться:В подобных случаях нельзя никакНам к ненависти прежней возвращаться.Мне эта ненависть противна, какЧесночный запах, но остерегатьсяПрошу вас: нет у нас врагов страшней,Чем жены и подруги прошлых дней.
13Но нет пути обратно ренегатам;Сам Саути, лжец, пройдоха и лакей,Из хлева, где слывет лауреатом,Не возвратится к юности своей,Когда был реформатором завзятым.По мненью всех порядочных людей,Честить того, кто не в чести, — бесчестно,Да будет это подлецам известно!
14И критик и юрист обреченыРассматривать безжалостно и хмуроС невыгодной обратной стороныИ человека и литературу.Им все людские немощи видны,Они отлично знают процедурыИ, как хирурги, вскрыв любой вопрос,Суют нам суть явлений прямо в нос.
15А кто юрист? Моральный трубочист,Но должность у него похуже даже!Он часто сам становится нечистОт нравственной неистребимой сажи[436];Из тридцати едва один юристНам душу незапятнанной покажет.Но ты, мой честный критик и судья,Ты так же чист, как Цезарь, — знаю я!
16Оставим наши прежние разлады,Мой милый Джеффри; это пустяки!Марионеткой делаться не надо,Внимая праздных критиков свистки.Вражда прошла, и пали все преграды.Я пью за «Auld Lang Syne»[437][438] и за стихи,За то, что я, в лицо тебя не зная,Тебя судьею честным почитаю.
17И если мне за родину моюС тобою пить, быть может, не случится,Я с Вальтер Скоттом чашу разопьюВ его почтенной северной столице.Я снова годы детства узнаю,Я снова рад беспечно веселиться;В Шотландии родился я и рос,И потому растроган я до слез.
18Я вижу снова цепи синих гор,Луга, долины, светлые потоки,Береты, пледы, непокорный взор —Младенческой романтики уроки!И Дий, и Дон[439] я помню до сих пор,И мост Балгунский, черный и высокий,И «Auld Lang Syne», как отблеск юных дней,Сияет снова в памяти моей.
19Не поминайте ж мне, что я когда-то,В приливе бурных юношеских сил,С досады оскорбил насмешкой брата,Когда меня он слишком раздразнил.Признаться, мы ведь оба виноваты,И я не мог сдержать драчливый пыл:Во мне шотландца сердце закипело,Когда шотландца брань меня задела[440].
20Я не сужу, реален или нетМой Дон-Жуан, да и не в этом дело;Когда умрет ученый иль поэт,Что в нем реальней — мысли или тело?Причудливо устроен белый свет!Еще пытливость наша не сумелаРешить проблему вечности, и намНевнятна суть вещей ни здесь, ни там.
21Жуан мой стал российским дворянином,Не спрашивайте, как и почему, —Балы, пиры, изысканные винаСогрели даже русскую зиму!В такой момент способны ли мужчиныПротивиться соблазну своему?Подушке даже лестно и приятноЛежать на царском троне, вероятно.
22Жуану льстила царская любовь;Хотя ему порой бывало трудно,Но, будучи и молод и здоров,Справлялся он с обязанностью чудно;Он цвел, как деревце, и был готовЛюбить, блистать, сражаться безрассудно.Лишь в старости унылой и скупойВсего дороже деньги и покой.
23Но, видя (что отнюдь не удивительно!)Заманчиво-опасные примеры,Он начал наслаждаться расточительноИ пользоваться жизнью свыше меры.Оно и для здоровья ощутительно;Слаб человек, а во хмелю карьерыСебялюбив становишься порой,И сердце покрывается корой.
24Я рад заняться нашей странной парой;Но офицера юного союзС императрицей, в сущности нестарой,Подробно описать я не решусь.Не восстановит молодости чарыНи власть монарха, ни усердье муз.Морщины — эти злые демократы —Не станут льстить ни за какую плату!
«Дон-Жуан»
- Дон Жуан - Джордж Байрон - Поэзия
- Английские барды и шотландские обозреватели - Джордж Байрон - Поэзия
- Паломничество Чайльд-Гарольда - Джордж Байрон - Поэзия
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия
- Поэзия английского романтизма XIX века - Уильям Блейк - Поэзия
- Стихотворения - Семен Надсон - Поэзия
- Европейская поэзия XIX века - Антология - Поэзия
- Полное собрание стихотворений - Максимилиан Волошин - Поэзия
- Шильонский узник - Джордж Байрон - Поэзия
- Я открываю сердце для тебя. Стихи и мысли - Олеся Демьяненко - Поэзия