А Смерть — владыка всех земных владык,Вселенский Гракх[441] — умело управляет.Любого, как бы ни был он велик,Она своим законам подчиняетАграрным. И вельможа и мужикНадел один и тот же получают,Безропотно реформе подчинясь, —И никакой не спорит с нею князь.

Жуан мой жил, не тяготясь нимало,В чаду безумств, балов и баловства,В стране, где все же иногда мелькалаСквозь тонкие шелка и кружеваМедвежья шкура. Роскошь обожалаРоссийская — подобные слова,Быть может, неприличны для царицы, —Российская венчанная блудница.

О чем же мне писать? Кого судить?Как сложен мой роман замысловатый!Притом я сам готов уже вступитьВ сей Дантов лес, дремучий и проклятый,Где лошадей приходится сменитьИ, умеряя жизненные траты,В последний раз на молодость взглянуть —Смахнуть слезу и… грань перешагнуть![442]

Я вспоминать об этом не хочу,Но одержим сей мыслью бесполезной;Так скалы покоряются плющу,А любящим устам — уста любезной.Я знаю, скоро и мою свечуПогасит ветер, веющий из бездны.Но полно! Не хочу морочить свет!Я все же не философ, а поэт.

Заискивать Жуану не случалось;Другие все заискивали в нем.Его порода всем в глаза бросалась,Как в жеребце хорошем племенном.В нем красота отлично сочеталасьС мундиром; он сиял в мундире том,Как солнце. Расцветал он, как в теплице,От милостей стареющей царицы.

Он написал в Испанию к родным,И все они, как только услыхали,Что он судьбою взыскан и любим, —Ему ответы сразу написали.Иные в предвкушенье русских зимМороженым здоровье укрепляли,Твердя, что меж Мадридом и МосквойРазличья мало — в шубе меховой!

Премудрая Инеса с одобреньемО процветанье первенца прочла.Он бросил якорь с подлинным уменьем,Исправив сразу все свои дела;Его благоразумным поведеньемИнеса нахвалиться не моглаИ впредь ему советовала нежноДержаться так же мудро и прилежно.

Вручала, по обычаю отцов,Его судьбу мадонне и просилаНе забывать в стране еретиковТого, чему религия учила;Об отчиме, не тратя лишних слов,И о рожденье братца сообщилаИ в заключенье — похвалила вновьЦарицы материнскую любовь.

Она бы этих чувств не одобрялаИ не хвалила, но царицын сан,Ее лета, подарки — все смирялоЗлословие, как верный талисман.Притом себя Инеса уверяла,Что в климате таких холодных странВсе чувства замирают в человеке,Как тяжким льдом окованные реки.

О, дайте сорок мне поповских сил [443]Прославить Лицемерие прекрасное, —Я б гимны Добродетели трубил,Как сонмы херувимов сладкогласные!И в бабушкин рожок я б не забылТрубить хвалы: глуха была, несчастная,А все внучат любила заставлятьБожественные книги ей читать.

В ней было лицемерия не много;Всю жизнь она попасть мечтала в райИ ревностно выплачивала богуСвой маленький, но неизменный пай.Расчет разумный, рассуждая строго:Кто заслужил, тому и подавай!Вильгельм Завоеватель[444] без стесненьяИспользовал сей принцип поощренья.

Он отобрал, не объяснив причин,Обширные саксонские владеньяИ роздал, как хороший господин,Норманнам за усердное служенье.Сия потеря сотен десятинНесчастных саксов ввергла в разоренье,Норманны, впрочем, на земле своей,По счастью, понастроили церквей.

Жуан, как виды нежные растений,Суровый климат плохо выносил(Так не выносят короли творений,Которые не Саути настрочил).Быть может, в вихре зимних развлеченийНа льду Невы о юге он грустил?Быть может, забывая долг для страсти. —Вздыхал о Красоте в объятьях Власти?

Быть может… Но к чему искать причину?Уж если заведется червячок,Он не щадит ни возраста, ни чинаИ точит жизни радостный росток.Так повар заставляет господинаОплачивать счета в законный срок,И возражать на это неуместно:Ты кушал каждый день? Плати же честно!

Однажды он почувствовал с утраОзноб и сильный жар. Царица, в горе,Врача, который пользовал Петра,К нему послала. С важностью во взоре,К великому смятению двора,Жуана осмотрев, сказал он вскоре,Что частый пульс, и жар, и ломотаВнушают опасенья неспроста!

Пошли догадки, сплетни, обсужденья.Иные на Потемкина кивали,Его подозревая в отравленье;Иные величаво толковалиО напряженье, переутомленьеИ разные примеры называли;Другие полагали, будто онКампанией последней утомлен.

Его лечили тщательно, по плану,Микстурами заполнив пузырьки:Пилюли, капли, Ipecacuanhae,Tincturae Sennae Haustus[445], порошки…Рецепты у постели Дон-ЖуанаЗвучали, как латинские стихи:Bolus Potassae Sulphuret sumendus,Et haustus ter in die capiendus[446].

Так доктора нас лечат и калечатSecundum artem[447] — все вольны шутить,Пока здоровы, а больной лепечет,Что доктора бы надо пригласить!Когда судьба о жизни жребий мечетИ бездна нас готова поглотить,Мы закоцитных стран[448] не воспеваем,А робко Эскулапа[449] призываем.

Мой Дон-Жуан едва не умер, ноУпорная натура одолелаБолезнь, хоть это было мудрено.Однако на щеках его алелоЗдоровье слабым отблеском — оноПока еще лишь теплилось несмело;Врачи усердно стали посемуТвердить о путешествиях ему.

«Южанам климат севера вредит!» —Решили все. Царица поначалуИмела хмурый, недовольный вид(Она терять любимца не желала!);Но, видя, как теряет аппетитИ тает он, — она затрепеталаИ сразу средство мудрое нашла:Развлечь Жуана должностью посла!

В то время шли как раз переговорыМеж русским и английским кабинетом.Все дипломаты — нации опора —Им помогали делом и советом;О Балтике велись большие спорыИ о правах торговли в море этом(Известно, что Фетиду бритт любойСчитает юридически рабой[450]).

Екатерина даром обладалаДрузей и фаворитов ублажать.Она Жуана в Англию послала —Чтоб собственную славу поддержатьИ отличить его; она желалаЕго в достойном блеске показатьИ посему казны не пожалелаДля пользы государственного дела.

Ей все давалось; дива в этом нет —Ей было все покорно и подвластно,Но прихоти свои на склоне летОна переживала очень страстноИ, как легко заметил высший свет,Жуана проводив, была несчастна.Она, не перестав его любить,Его была не в силах заменить.

Но время все залечивает раны,А кандидатам не было числа;Когда настала ночь, и без ЖуанаОна прекрасно время провела.Носителя желаемого санаОна еще наметить не могла:Она их примеряла, и меняла,И состязаться им предоставляла!

Пока на пост героя моегоВакансии, как видите, открыты,Мы проводить попробуем его.Из Петербурга ехал он со свитой;Он получил в подарок, сверх всего,Возок Екатерины знаменитый,Украшенный царицыным гербом.Она Тавриду посещала в нем.[451]

Он вез с собой бульдога, горностаяИ снегиря; веселый мой герой,К зверям пристрастье нежное питая,Охотно с ними тешился игрой.(Пусть мудрецы определят, какаяТому причина, сложная порой.)Котят и птиц он обожал до страсти —Был вроде старых дев по этой части.

Его сопровождали пять возков,В которые царица поместилаСекретарей и бравых гайдуков;А с ним была турчаночка Леила,Которую от сабель казаковОн спас во время штурма Измаила.(Ты улыбнулась, муза, вижу я;Тебе по сердцу девочка моя!)

Она была скромней и тише всех:Нежна, бледна, серьезна и уныла.Так выглядел, наверно, человекСредь мамонтов и древних крокодиловВеликого Кювье. Земных утехИ радостей не ведала Леила.Особенного дива в этом нет —Бедняжке было только десять лет.

Жуан ее любил. Да и онаЕго любила. Но, скрывать не стану,Любви такой природа мне темна:Для нежности отцовской — будто рано,А братская любовь — не столь нежна!Но, впрочем, будь сестра у Дон-Жуана, —Я, в общем, даже склонен допустить,Он мог бы горячо ее любить.

Но чувственности в нем, вполне понятно,Леила не могла бы вызывать;Лишь старым греховодникам приятноПлоды совсем незрелые срывать:Кислоты им полезны, вероятно,Чтоб стынущую кровь разогревать.Жуан был платоничен, я ручаюсь,Хоть забывал об этом, увлекаясь.

В душе Жуана нежность расцвела,И был он чужд греховным искушенья.Ему сиротка-девочка былаОбязана свободой и спасеньем.Она была покорна и мила,И лишь одно он встретил с огорченьем:Турчаночка, упрямая как бес,Креститься отказалась наотрез.

Пережитые ужасы едва лиЛюбовь к аллаху в ней искоренили:Три пастыря ее увещевали,Но отвращенья в ней не победилиК святой воде. Леилу не прельщалиПопы; что б ей они ни говорили,Она твердила сумрачно в ответ,Что выше всех пророков Магомет.

Жуана одного она избралаИз христиан и одному емуБесхитростное сердце доверяла,Сама не понимая почему.Конечно, эта парочка являлаЗабавный вид: герою моему,По молодости лет, приятно было,Что им оберегаема Леила.

Итак, в Европу поспешает он;Вот миновал плененную Варшаву,Курляндию[452], где с именем «Бирон»[453][454]Всплывает фарс постыдный и кровавый…Здесь в наше время Марс-НаполеонШел на Россию за сиреной СлавойОтдать за месяц стужи лучший цветВсей гвардии и двадцать лет побед.

Тогда разбитый бог воскликнул: «О!Ма vieille Garde!»[455] — только не примитеАнжамбеман[456] в насмешку и во зло:Пал громовержец, что ни говорите,Убийце Каслрею повезло.Замерзла наша слава. Но внемлите —Костюшко[457]! Это слово, как вулкан,Пылает и во льдах полярных стран.

Жуан увидел Пруссию впервыеИ Кенигсберг проездом посетил,Где в те поры цвела металлургияИ жил профессор Кант Иммануил[458];Но, презирая диспуты сухие,В Германию герой мой покатил[459],Где мелкие князья неугомонноПришпоривают подданных мильоны.

Потом, минуя Дрезден и Берлин,Они достигли гордых замков Рейна…Готический пейзаж! Не без причинПоэты чтут тебя благоговейно!Прекрасен вид торжественных руин —Ворота, башни, стен изгиб затейный;Тут унестись мечтой могу и я Куда-нибудь на грани бытия.

Но милый мой Жуан стремился мимо.Проехал Маннгейм он, увидел БоннИ Драхенфельс, глядящий нелюдимо,Как привиденье рыцарских времен;Был в Кельне; каждый там неотвратимоПочтить святые кости принужденОдиннадцати тысяч дев — блаженныхИ потому, наверное, нетленных![460]

Голландия — страна больших плотин —Открылась путешественника взгляду.Там много водки пьет простолюдинИ видит в этом высшую награду;Сенаты без особенных причинСтремятся запретить сию отраду,Которая способна заменитьДрова, обед — и шубу, может быть!

И вот — пролива пенистые водыИ пляшущего шторма озорствоПод парусами к острову свободы[461]Уже несут героя моего.Он не боится ветреной погоды,Морской недуг не трогает его;Он только хочет первым, как влюбленный,Увидеть белый берег Альбиона!

И берег вырос длинною стенойУ края моря. Сердце Дон-ЖуанаЗабилось. Меловою белизнойЗалюбовался он. Сквозь дым туманаВсе путники любуются страной,Где смелые купцы и капитаны,Сноровки предприимчивой полны,Берут налоги чуть ли не с волны.

Я, правда, не имею основаньяСей остров с должной нежностью любить,Хотя и признаю, что англичанеПрекрасной нацией могли бы быть;Но за семь лет — обычный срок изгнаньяИ высылки[462] — пора бы позабытьМинувшие обиды, ясно зная:Летит ко всем чертям страна родная.

[463]

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 109

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дон-Жуан - Джордж Байрон бесплатно.

Похожие на Дон-Жуан - Джордж Байрон книги

Дон Жуан - Джордж Байрон - Поэзия
Английские барды и шотландские обозреватели - Джордж Байрон - Поэзия
Паломничество Чайльд-Гарольда - Джордж Байрон - Поэзия
Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия
Поэзия английского романтизма XIX века - Уильям Блейк - Поэзия
Стихотворения - Семен Надсон - Поэзия
Европейская поэзия XIX века - Антология - Поэзия
Полное собрание стихотворений - Максимилиан Волошин - Поэзия
Шильонский узник - Джордж Байрон - Поэзия
Я открываю сердце для тебя. Стихи и мысли - Олеся Демьяненко - Поэзия

Оставить комментарий