последний учёный Земли. Доведённый до безумия осознанием вечного наблюдения со стороны ангелов смерти снаружи.
– Простите… простите, люди добрые… я…
– Заткнись, – сплюнул я. – Где… ох… где у тебя лекарства? – с трудом присев на кровать, спросил у него.
– Кажется… кажется вон там… простите… я давно… не говорил ни с кем… – дрожащим голосом, просипел старик-ровесник.
– Этна, подай саквояж. Марко, ты держи его на мушке.
– Есть! – ответит паренёк, нахмурившись. – Только дай повод, старикашка! Я тебе мигом отомщу за дядьку!
– Успокойся, – шикнула сестра. – Мне кажется, вся эта ситуация – крайне неприятное недоразумение!
– Очень неприятное, – через боль, ухмыльнулся я, разбирая содержимое аптечки. – Отлично, настойка семицветника!
– Что она даёт? – поинтересовалась девчонка.
– Ускоряет свёртываемость крови. То, что нам сейчас нужно, – ответил я, выливая часть флакона себе на рану, а часть – в горло. – Вот, дай этому психу остатки, – чуть успокоившись, ответил я.
– Ты уверен? – насторожилась Этна.
– Предлагаешь бросить его умирать? Сама ведь сказала, что это, возможно, просто недоразумение, – улыбнулся ей. – Эй, придурок! Ты ведь не хочешь стать первым на счету у этого паренька? Тогда не дёргайся, мы и тебя подлатаем!
– С-спасибо… – принял он из рук Этны лечебную настойку.
– У тебя пули с дробью были? А то рана выглядит, как от обычных. Но мало ли…
– Дробь есть… но я не… использую… – шмыгнул носом жилец.
– Значит, шансы на гангрену заметно снизились, – выдохнул я. – Этна, поищи что-нибудь вроде щипцов и ложки. И какой-нибудь жгут. Знаешь, как он выглядит хоть?
– Знаю-знаю! – ответила она. – Вот, нашла.
– Прекрасно… обработай их в спирте, – сказал я. – Где у тебя спирт тут, стрелок? – и посмотрел на патлатого учёного.
– Т-там… – тот ткнул пальцем в груду консерв.
Порывшись немного, Этна достала несколько пузырьков с чистым медицинским спиртом. Учитывая, что лежал он рядом с хрючевом, становилось понятно, для каких целей использовал его жилец. Стиснув зубы, я промыл рану, удалив с краёв остатки пороха. Следом, были продезинфицированы инструменты. Впереди осталось самое сложное…
Затянув жгут на ноге, и взяв в зубы небольшой валик, я раздвинул края раны и просунул туда ложку. Этна накрыла рот ладонями, слыша моё сдавленное рычание.
Из глаз брызнули слёзы. Ковыряться в собственной ноге было не так больно, как давать это сделать кому-то другому. И в этом была проблема. Я слишком себя щадил.
– Агх… агх… нет! Херня получается… Этна, давай ты…
– Что?! – воскликнула девочка.
– Я буду держать раны раскрытой, а ты просунь пинцет, нащупай пулю и вырви её из меня. Тело не даёт мне причинять себе такую боль… – вытерев пот, сказал я.
– Давай, Этна, иначе дядя помрёт с пулей в ноге! – высказался Марко.
– Л-ладно… У меня просто нет опыта, я боюсь причинить тебе боль… – растеряно ответила Этна.
– Её нужно причинить. Без этого никак, – вздохнул я. – Иначе точно, как сказал Марко, умру от гангрены.
Простояв с минуту и собравшись с мыслями, девочка дрожащими руками взяла пинцет и присела рядом с моей ногой.
– Подожди, пока трясти перестанет, – сказал я. – Помню, когда мне впервые доверили вскрывать человека, я тоже нервничал. При том, что он был уже мёртв, хех…
– Это такая попытка подбодрить?! – нервно усмехнулась Этна.
– Нет, просто история из жизни… – вздохнул. – Просто представь, что пытаешь достать колечко из вязкого болота. Не думай о том, что мне больно. Я постараюсь не кричать. Вбей себе в голову, что ты просто должна его достать, во чтобы то ни стало, так будет легче.
– Ты много людей так прооперировал? – спросила девчонка.
– С десяток, может, пока не привык, – ответил я.
– Хорошо, – произнесла Этна, успокаивая тремор.
Я взял в зубы своё левое предплечье, а правой рукой держал рану раздвинутой. Этна засунула внутрь ложку, оттягивая израненное мясо. Мои клыки впились в рубашку, прокусывая её до кожи. В это время, Этна просунула внутрь пинцет и, кажись, нащупала пулю, доставшую до кости. Я кое-как проглотил не вырвавшийся крик, когда искорёженный свинцовый шарик царапал мясо изнутри.
Через пару секунд, пуля звякнула о пол и боль стала слабее. Я смог выдохнуть и вытереть слёзы и липкий пот с лица.
Отлежавшись несколько секунд, промыл рану спиртом, промокнул кусочком бинта и наложил давящую повязку, убрав жгут. Благо, это оказалось всего лишь сосудистое кровотечение, а не артериальное.
По расспрашивав у чокнутого, Марко достал мне новые штаны. Я также переодел рубаху, поскольку у моей все рукава были в крови.
– Подойти сюда, придурок, – обратился я к учёному. – Давай, иди, не боись, – я даже не стал направлять на него револьвер.
С трудом, я принял сидячее положение и поставил ноги на пол.
– Встань на колени и повернись плечом, – добавил я.
Разорвав рукав накидки, я
