не удастся, я поднялся с лавки и, как был, отправился прочь из своего кабинета. Зажигать факела не стал, хоть на улице еще и было темно, и прямо как есть, отправился к колодцу, где умылся и от души напился воды. Вернулся обратно в “ратушу”, натянул на себя стеганый поддоспешник, сверху воинскую куртку, решив, что ни от кольчуги, ни от пластинчатого доспеха все равно не будет толку, только двигаться окажется труднее, а удар когтей и такая защита должна выдержать. За пояс засунул нож, отцовский меч даже из сундука доставать не стал, потому что толку от него все равно не будет.
Я собирался пойти в логовище костеглотов вместе со всеми, вооружиться копьем. Не потому что я был каким-то там непревзойденным воином, на самом деле я наверняка принес бы больше пользы, если бы таскал факелы. Но не пойти туда я не мог: во-первых, это мое дело идти в бой вместе с моими воинами, а во-вторых кто-то же должен командовать. А кто как не княжич должен это делать?
Все-таки встал я слишком рано, хоть мы и собирались сегодня отправиться в путь, даже не завтракая. Наедаться перед тем как идти в бой не стоило, отяжелеем, да и если удар по животу кто-то пропустит, то нехорошо получиться может. Есть будем уже после того, как с тварями разберемся.
Окончательно собравшись, я решил проверить посты, снова вышел на улицу, на этот раз все-таки запалив факел, чтобы не споткнуться и не свалиться с лестницы, когда буду подниматься на стену. Прошел немного по краю стены, убедившись, что никто из караульных не спит, и отправился к надвратной башне, на которой сегодня должны были дежурить Степан с Ефимом.
Они оказались на месте, все так же упрямо вглядывались в темноту, пытаясь углядеть опасность. Но опасность себя никак не проявляла, твари так и вообще сегодня не пришли, как не приходили и всю последнюю неделю. Я иногда даже думал, что может быть, они все просто умерли от стрел и попались в ловушки братьев-лесовиков, но нет, не могло же быть такого, чтобы всю округу вводил в ужас неполный десяток костеглотов. Да и следов на тропе их было гораздо больше, чем на девятерых положено. Нет, правильными мои расчёты должны быть, кто-то, так или иначе, должен был остаться там, в логове.
– Что, княжич, не спится? – спросил у меня Ефим, когда увидел, как я поднимаюсь на надвратную башню.
Хотел я ему, было, попенять, чтобы княжичем меня не называл больше, а потом подумал, какая разница. Все свои кругом, Тришка и смерды, что в крепости живут, спят еще наверняка, и спать будут долго. Они же землю не пашут, чтобы с утреца пораньше в поле отправляться, да на огороды. Так, совсем чуть-чуть поднимают, только чтобы самим хватило.
– Не спится, – кивнул я. – Всю ночь кошмары снились, а сейчас проснулся и заснуть не могу.
– Это плохо, – ответил Степан. – Это мы после караула спать завалимся, а вам сегодня в логовище тварей поганых идти. В бой, почитай. Плохо будет, что бой, а ты не выспался, Олег.
– Издеваешься что ли? – прищурившись спросил я. – Да и вы тут не спать будете, а крепость охранять. Спать пойдете уже когда мы с тварями разберемся, да вернемся.
– Даже не думал издеваться, – серьезно ответил Степан. – Это да, крепость охранять – дело важное. Было бы еще ее от кого охранять, если разбойники все костеглотов перепугались, да разбежались. А с молдаванами у нас, вроде, благодаря тебе, мир да дружба.
– С одним родом только, – пожал я плечами. – Из одной деревни, Рубленицы. Она хоть и большая, но все равно это не так много молдаван.
Кстати, надо бы Санду разбудить, да в деревню его отправить, чтобы Владуцу сказал, что мы тварей бить отправляемся. Но это потом, куда он посреди ночи пойдет-то, когда солнце уже встанет, разбудим. В принципе, молдаван на месте самого боя нам и не нужно, пусть позже подойдут, когда мы уже закончим, трупы приберут, да курган зароют, чтобы больше ни одна тварь там поселиться не могла.
– Ну других молдаван в окрестностях вроде бы и нет?
– Есть другие, – ответил я. – Более того, у них уже такой же наследник князя, как я, объявился. Владуц рассказал, что есть какой-то парень, который собрал ватагу и объявил себя сыном князя Драгоша.
– Вот ведь совпадение, – почесал голову Ефим. – Ну а нам-то что с того?
– А нам с того то, что он людей пытается на войну с Союзом Торговых Городов подбить. Ну и нас, брянских, да орловских, естественно тоже не очень любит. Это ведь наши сначала Драгоша из Одессы выбили, а потом Бельцы сожгли, да его самого убили. Так что не дрыхните, а смотрите во все глаза, мало ли, вдруг этот самый “княжич” придет сюда? Знает, небось, что тут все привыкли, что из-за костеглотов в округе ни одной живой души не бывает, и службу толком не несут.
– Как не несут, – удивился Степан. – Несем мы службу исправно.
– Твердо и четко, – кивнул Ефим.
– Ну да, вместо того, чтобы по сторонам смотреть, да за окрестностями наблюдать, с посторонним тут языками чешете, – больше в шутку, чем серьезно, сказал я.
– Да какой ты посторонний-то, ты же княжич наш, – удивился Степан, который, похоже, мои слова воспринял серьезно. – Что нам, гнать тебя что ли отсюда, если ты посты проверять пришел?
– Да шучу я, – покачал я головой и усмехнулся. Ну да, посмотрел бы я на то, как они меня гнать стали бы.
– Да и сам подумай, кто осаду решится начать, пока твари вокруг озоруют, – продолжил Ефим. – Ты же лагерь поставишь, конечно, но лагерь-то это не крепость, твари в него ворваться могут и резню устроить. Так что нашу заставу только если приступом брать, да и то кровью умоются, пусть здесь и немного воинов останется.
– Это да, – согласился я. – Но это пока костеглоты в силах, в окрестностях никто не озорует. А как мы их перебьем, так начнется. Слухи быстро расходятся, а земли здесь тихие, так что по-любому кто-нибудь из разбойников сюда потянется, чтобы логовище тут устроить. На промысел они, может быть, и куда-то в другие края ходить будут, а вот именно чтобы укрыться, у нас тут место удобное. А грабить-то они кого будут?
– Купцов из Союза Торговых Городов, – ответил Ефим, хотя на этот-то вопрос ответа как раз-таки и не требовалось.
– Именно, – кивнул я. – А мы тут как раз и сидим, чтобы границы Союза Торговых
