успокоиться, продолжая месить тело кабана, он командует:
— Хватит!
Сегодня опыта хватило на всех.
Глава 22
Случилось то, чего я так долго ждал, — слабый ветерок приятно ударил в лицо. Капли пота остудили раскалённые щёки. Как же хочется дождя. Ледяного! Сильного! Чтобы он смыл всю грязь, смыл всё дерьмо, что покрывало моё тело.
— Все живы⁈
Голос Бориса дошёл до меня вместе с запахом табака. Раскуривая папиросу, он обходил салаг, считая их по головам. Хмурил лицо, громко топал, но я уже научился его читать. Он был доволен. Как бы он не пытался изобразить из себя недовольную мамашу, как бы он тяжело не вышагивал среди кабаньих трупов, седовласый мужчина радовался происходящему. Он был доволен. Первый бой прошёл успешно. Были погибшие, были раненые, но их количество его устраивало. Вполне. Малая плата. Особенно, если считать мёртвых волков — мелочью. Разменной монетой.
Я совсем забыл! Где Пич?
Быстро бегу глазами по полю битвы.
— Пич!
В голове отдалось успокоительным теплом. Я смотрю на стаю волков. Пич затесался среди волков. Плюхнулся на землю и зализывает неглубокую рану на передней лапе. Засранец!
Иду к нему. Хочу погладить, почесать за ухом…
— Стая! — Лицо Бориса обеспокоено.
Он проходит еще раз через трупы кабанов, считает их, тыкая пальцем. А оптом снова громко выкрикивает:
— Стая!
Все напряглись. Подняли мечи. Я попробовал учуять зверей, что могли затаиться глубоко в лесу, но ничего не получалось. Всё тот же фон — Пич, волки, Альфа. Больше никого.
— Ищите выводок!
Борис подбежал к ближайшему дереву. Рубанул мечом куст. Ничего не произошло, и вот это «ничего» сильно разозлило мужчину. Сделав глубокую тягу, он стравил дым через широкие ноздри и громко скомандовал:
— Всем искать выводок! Чтобы не единого щенка не осталось в живых!
Все кинулись в рассыпную. Салаги в точности повторяли за Борисом — подбегали к деревьям и рубили кусты. Наш отряд начал медленно расползаться по лесу, снося всю зелен к ебеням.
— Инга! — Борис смотрит на меня с неведомой претензией. — Ты чувствуешь их? Кабанов?
— Нет. Я ничего не чувствую. Только Пича и волков.
— Тогда ищи со всеми! И пусть стая не сидит попусту! Мы должны найти всех.
Когда я смотрю на Альфу, он понимает меня без слов. Стая волков быстро рассосалась по лесу, как пойманные врасплох тараканы под диваном.
Особо мне не хочется заморачиваться такой хернёю, но кто же мне даст постоять на месте, почилить себе в удовольствие после бой.
Бегу к деревьям. Пинаю кусты как хуи. Бегу к следующему. Какая-то бессмыслица. Бегу к другому дереву. Это то самое дерево, возле которого мы с Борисом положили раненого салагу. А вот и он сам. Облокотился о дерево и лежит, как ни в чем не бывало. Борис увидит — такое ему устроит!
— Вставай, — говорю я. — Пошли искать мелких кабанят.
Молчит. Опустил голову и молчит. И не шевелиться. Присаживаюсь на колено возле него. Осматриваю. Рана была пустяковой, он больше ныл, чем мучился болью. А тут что-то новенькое! Лицо бледное, глаза уставились в пустоту. Что-то чмокнуло под ногами. Присмотревшись, вижу лужу крови, медленно уходящую в землю. Вляпался, бля! Источник я быстро нашёл. Вся грудь парня залита кровью. Видимо, оставив его тут в полном одиночестве, мы обрекли его на верную смерть; один из кабанов не стал проходить мимо, а воспользовался удачным шансом. Эх, не повезло парню. Но неужели после удара кабана он не сдвинулся с места? Другие подлетали в воздух на пару метров, а этот лежит себе спокойно, словно его никто и пальцем не тронул.
Я беру его за подбородок, поднимаю голову. Шея вспорота. Края раны рваные, но это точно не кабаний клык. Такие раны оставляют только такие мечи… Я смотрю на свой меч, чьё лезвие сложно назвать лезвием — кусок грубой кожи, высушенный, с краями как у затупленной пилы. И вот этой тупой пилой маханули парня по горлу…
— Я нашёл! — кричит один из салаг.
Поднимаю голову, бегаю глазами по горизонту событий, ищу кричащего. Там, среди деревьев бегали люди, бегали волки. Противный писк донёсся даже до меня. Один из салаг, спотыкаясь, погнал вперёд мелких кабанят, размером с обувную коробку. Они выглядели как их родители — покрытые коркой высушенного гноя в несколько слоёв, с множеством мелких трещин. Их была дюжина, не меньше! Дружной стаей они понеслись прочь от появившейся опасности, но как только одного из них настиг меч салаги, стая рассыпалась, брызнув в разные стороны. Началась бойня.
Я вижу, как один из волков подхватывает мелкого щенка, зажимает зубами и начинает яростно мотать головой. Выплёвывает на землю. Огромная лапища тут же падает на мелкого хряка, вжимая его в землю. Волчьи зубы обхватывают голову. Хруст. Писк оборвался. Волк отшвыривает мелкое тельце в сторону, попадая им точно в огромный дуб.
Поросята носятся как угорелые. От дерева к дереву, молниеносно перебирая своими крохотными копытцами. Пищат, как на бойне. Огибают мёртвые тела своих родителей. Несутся прочь из этого ада.
Один из салаг погнал парочку кабанчиков на встречу двум воинам. Два меча поднялись в воздух и тут же понеслись к земле — перерубленные тельца разлетелись в разные стороны. Даже Пич погнал одного. Бежал за ним сломя голову, но поймать никак не мог. Тот ускользал от собачей пасти, накидывая в неё куски земли, вылетавшие из-под крохотных копыт.
Жуткое зрелище. Здоровые мужики на корню вырубали целый род. Уничтожали беспомощных зверят только за то, что те выглядят как их родители. Геноцид во всей свой красе. Красной книгой пора топить печь.
Я закрываю глаза. Пытаюсь услышать или хотя бы почувствовать одного из кабанят. Напрягаюсь. Но ничего не происходит… Тишина.
Происходящее не доставляет мне никакого удовольствия. Полная херня. Так не должно быть… Но тогда как поступить? Они вырастут, и станут такими же, как и их родители… Да, станут, если только будут взращены родителями. А если людьми? Воспитание — самое важное, что могут дать родители!
— Борис! — кричу я, выбегая вперёд. — Их надо поймать!
Борис меня не слышит. Его меч перерубает бедного поросёнка, что прижался к животу мёртвой матери.
— Зачем их ловить? — спрашивает он, выискивая своим безумным взглядом новую жертву.
— Их можно приручить!
— Как? Ты же их не чувствуешь!
— Мы их поймаем и приведём на ферму.
Где-то
