Форма входа
Читем онлайн Ведьмины тропы - Элеонора Гильм
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
верила и благодарила за счастливую весть.
А когда стала спрашивать про Сусанну, услыхала в голосе Петухова сына тоску. Он уверял, что все ладно с синеглазой (так и сказал, не убоявшись ее гнева), что у тетки живет в Устюге, что послал за ней людей Хозяин. Аксинья спрашивала его, повторяла, нет ли худых вестей.
И наконец он признался – кто ж устоит перед материнской мольбой: ни добрых, ни худых вестей из Устюга нет. Люди Степана Максимыча должны обернуться туда-обратно, и оттого все в тревоге.
И она заскулила вновь, да печаль ее была глубокой. Как услышала, что не привезли Сусанну в дом родной, так поняла: случилось что с синеглазой. Своя судьба, своя погибель – пустое, а беда с кровинушкой – шипы в сердце. Ее не пережить.
* * *
В ту ночь говорили много. И помыслить бы не могли Аксинья и Илюха Петухов сын, что будут сидеть через стенку в кельицах монастырского подземелья и поминать имена Сусанны, Степана и Феодорушки, точно меж ними есть расположение или родство.
Аксиньины слезы порой текли бурной рекой, порой капали, точно несмелый дождь. Откуда ж в ней столько соленой влаги?
Она поняла теперь, отчего дочка тянулась к Илюхе, пренебрегала материным гневом и подставляла себя беспутному ножу. «Есть в нем сила и умение утешить», – против воли признала Аксинья.
– Я за Сусанной хотел ехать. Да только Степан Максимович запретил, – говорил Илюха и сопел, точно обиженное дитя. И вновь принимался за свое: – Я бы привез ее домой. Ежели пропала, то с Божьей помощью отыскал хоть где!
Аксинья уразумела, что сама велит Петухову сыну ехать за синеглазой дочкой, и, ежели не найдет ее… Здесь мысль обрывалась.
Когда кто-то загремел замком кельицы и увидела она, что приходит новый день, и не удивилась, услышав:
– Иди за мною.
* * *
О чем-то пели петухи в стенах обители. О погибели иль непогибели, о неволе или воле?
Серо-синее предрассветное дожидалось солнца, и монастырь еще спал перед заутреней, когда Зоя вела их мимо келий грешниц и трудниц, мимо хором настоятельницы и дощатой конуры. Там тихонько попискивали щенки – сука настоятельницы наконец разрешилась от бремени.
Аксинью шатало из стороны в сторону, она с трудом прогоняла тошноту, но слабость преодолеть не могла. И настырный Илюха Петухов сын держал ее за локоть, а потом велел опереться на него. Ничего не оставалось, лишь согласиться. Под глазом у него налился синяк – и монахини могут защитить себя от незваных гостей.
– Ты прости меня, – тихонько попросила Зоя, и Аксинья не смогла ничего ответить. Если бы не наветы юной послушницы, так жаждущей узнать секреты травы, все было бы куда проще. – Я не со зла, Господом Богом клянусь.
Илюха хмыкнул, будто понимал, о чем говорит юница в сером облаченьи, и Аксинье пришлось пробормотать:
– Прощаю.
Отыскала в ней юная трудница то ли замену матушки, то ли наставницу, то ли еще кого близкого и теплого. Решила прижаться, оставить в обители, сделать все, лишь бы не потерять Аксинью. Оговорила, сети сплела – по недомыслию ли, злобе ли, ей все едино. Не о том сейчас думать надобно.
– Прощаю, – повторила Аксинья еще раз. Ощутила, как холодная ручонка Зои коснулась ее пальцев, и усилием воли не дернулась в сторону. Прощение – нелегкий дар Господа.
Они шли мимо золоченых куполов храма, мимо резной паперти, что сейчас была пустой, мимо колодца. У ворот дремала матушка Серафима. И Аксинью уколол страх: а ежели Зоя самоуправствует и на то не было веления настоятельницы?
Догонит их могучая Серафима, скрутит, словно цыплят.
Илюха тоже не рад был видеть ее, покосился и сплюнул на утоптанную глину. Аксинья шикнула: тихо. Будто это бы помогло. Аксинья старалась идти быстрее, ноги заплетались, и Петухов сын почти тащил ее.
Долгую-недолгую дорогу Зоя повторяла, что созналась во всем матушке настоятельнице, что не совращала ее (тут Илюха фыркал громче, сладу с ним нет) солекамская знахарка с пути истинного, не прельщала бесами и чародейством. За то получила наказание достойное: десять дней сухоедения, двадцать земных поклонов, и тому довольна.
Властительница ворот недовольно глядела на них, но по-прежнему сидела на высокой лавке – ей под стать. Препятствий им не оказывала, но и помогать не собиралась.
Когда дошли они до ворот, вздохнули с облегчением. Зоя пыталась сдвинуть с места засов, выкованный добрым кузнецом, – лишь для могучих рук Серафимы. Зоя пыхтела, засов не поддавался, видно, решил оставить узников в стенах. Илюха грубо оттеснил послушницу, шепнул что-то, отчего та отшатнулась, будто увидав беса, а Аксинья пыталась устоять на ногах и глядела на ворота, что так долго лишали ее самого главного.
– Ежели выгонят тебя, иди к Степану Строганову, в казачки возьмет! – крикнул Илюха матушке Серафиме. И тут же подмигнул Зое, точно звал ее на хоровод за околицу.
Когда они вышли в ворота, взошло солнце. Аксинья уже падала в пыль и не видела, что к ней бежит Степан Строганов. Сквозь забытье ощутила рядом его тепло, его родной запах – кожи, конского пота, костра и пороха. Вместо того чтобы сказать благодарное и ласковое, выдохнула: «Верни мою дочь».
5. Пелена
Пелена отделяла ее от мира. И дело не в хворях, что окутали в темной келье, нет.
С той поры, как посреди ночи Степан привез на заимку, стащил с коня – она сама и пальцем пошевелить не могла, – подхватил бережно, точно знал в этом толк, пронес по высокому крыльцу, все заглядывал в глаза, Аксинье хотелось вновь сказать про Сусанну: «Ищи, ищи, ищи. Что на меня глядишь?», но язык ее не ворочался.
Она просто закрыла глаза – лишь бы не видеть радостной синевы Степана.
Хлопотали бабы. Еремеевна причитала: «Девочка моя», Анна Рыжая что-то говорила. Средь речей мелькало имя Феодорушка, лишь его Аксинья понимала. Маня и Дуня бегали с пирогами, точно решили откормить узницу. На что-то жаловались кошки. И неслось «мамушка», «матушка», «хозяйка».
А она то ли в обморок окунулась, то ли уснула.
* * *
Сколько прошло, неведомо. Ее кто-то поил, звал по имени, помогал дойти до помойной лохани, обтирал чем-то. Дни и ночи сливались в одно темное месиво из ее слабых рук, бреда, бабьих причитаний и детского сопения. Отчего ей так худо, Аксинья и сама не знала.
Сапожник без сапог, она тихонько повторяла Анне травы, что должны были вернуть силу. Ромашка, царь-трава и одолень-трава, подорожник, лист смородины и шиповник. Вливала в себя горький отвар с тщанием умирающей. Да только помогало лишь одно снадобье.
– Мамушка, отчего ты все лежишь? – Феодорушка сидела в изголовье, тихонько перебирая пряди волос.
– Устала мамушка, – отвечала Аксинья.
– А ты еще поспишь и станешь как прежде? – спрашивала дочь, и Аксинья ощущала, как соль щиплет глаза.
– Батюшка найдет Сусанну, и стану как прежде, – шептала она.
Однажды встала с постели, натянула сарафан, сделала пару шагов и вернулась назад, под пять стеганых одеял. Тепло и спокойно ей было лишь там, каждое из одеял отделяло ее от тоски и страха. А Феодорушка ложилась с ней рядом, что-то бормотала, пела тихонько – точно ласковый котенок.
«Счастье мое… Половинка счастья».
* * *
– Надобно вдвоем остаться.
Степана услышала. А может, ощутила, как из горницы вытекли люди
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ведьмины тропы - Элеонора Гильм бесплатно.
Похожие на Ведьмины тропы - Элеонора Гильм книги
- Время перемен - Наталья Майорова - Исторические любовные романы
- Пленница Риверсайса (СИ) - Алиса Болдырева - Исторические любовные романы
- Русь. Битва князей - Сергей Короп - Исторические любовные романы
- Нож Равальяка - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Услышь голос сердца - Лиз Карлайл - Исторические любовные романы
- Любовь и замки. Том 2 - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Поверь в мечту - Дебра Дайер - Исторические любовные романы
- Путеводная звезда - Анастасия Дробина - Исторические любовные романы
- Тайна гувернантки - Эмилия Остен - Исторические любовные романы
- Обретая любовь - Элоиза Джеймс - Исторические любовные романы
