Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Господин Афанасьев, мы еще раз подтверждаем свои намерения, – сказал через переводчика Варберг. – Мы считаем вас одним из лучших специалистов в России. У вас имеется богатый как практический, так и теоретический опыт. Поэтому хотели бы услышать от вас слова согласия в новой… обстановке.
Иван Сергеевич понял, что шведы взялись за него с бульдожьей хваткой и просто так не отступятся. Следовало переходить в наступление, сбить предлагаемый ими ритм и строй беседы, на худой случай погрузить все дело в длинную дискуссию и выиграть хотя бы одну ночь для анализа и раздумий.
– Допустим, специалист я не самый лучший, – сказал он. – И тем более теоретик. Вы, господа, либо заблуждаетесь, либо умышленно преувеличиваете, что мне не особенно нравится.
– Мы владеем объективной информацией, – заявил Варберг. – В Институте вас считали лучшим аналитиком и специалистом по геофизическим исследованиям. Кроме того, вы долго занимались практической деятельностью: подъем затонувших судов с драгоценными металлами в Черном, Каспийском и Баренцевом морях, работа на дне будущего Цимлянского водохранилища, колчаковское золото, сокровища Ивана Грозного и, наконец, «Валькирия».
«Сволочи, – безадресно подумал Иван Сергеевич. – Все, что можно, выдали. А раньше за каждую секретную бумажку готовы были со света сжить…»
– Кроме того, мы имеем сведения, что вы умышленно искажали исследовательскую информацию, чтобы советский режим не мог воспользоваться плодами вашего труда, – продолжал Варберг. – Это был ваш протест коммунистической власти.
Иван Сергеевич едва сдержался, чтобы не выдать свои эмоции, хотя тут же согласился про себя, что вся халтура – вольная или невольная – и в самом деле совершалась как протест, но в общем-то не против конкретного режима в России, а против странной политики, проявившейся во время работы в Цимлянске. Шведы же пытались пригребать его к себе как некоего специалиста-диссидента!
– Перед фирмой «Валькирия» сейчас встала проблема в работе с материалами Института, – переводил швед. – Искажения настолько серьезны, что требуют больших расходов, дополнительных средств. А наша сторона уже заплатала России за эти материалы. Бывший руководитель фирмы господин Савельев не смог дешифровать умышленные искажения из-за слабой профессиональной подготовки. Нам же известно, что вы, господин Афанасьев, обладаете всеми необходимыми знаниями. Поэтому мы вас считаем одним из лучших специалистов.
Они действительно много знали об Институте, его настроениях и нравах. Это значило, что кто-то из бывших сотрудников служил в «Валькирии» информатором: в материалах сведений о личностях не почерпнешь…
Сбить с ритма шведов было трудно. Куда бы ни уходил разговор, Варберг возвращал его к сути. Нужно было действовать энергичнее.
– Самый лучший специалист по «Валькирии» вам, по-видимому, известен, господин Варберг. – Иван Сергеевич встал и начал ходить вдоль стола – пусть водят за ним глазами.
– О, да! – самостоятельно воскликнул швед-переводчик. – Это господин Русинов! Его звали – Мамонт.
– Правильно! – похвалил Иван Сергеевич. – Поэтому, чтобы продолжать дальнейший разговор, я хочу услышать прямой и откровенный ответ на один вопрос… Я люблю иметь дело с людьми честными, порядочными и не люблю играть втемную. От вашего ответа зависят, уважаемые господа, мой выбор и мое слово согласия. По-русски это называется «проверка на вшивость».
Швед-переводчик растолковал шефу речь Ивана Сергеевича и слегка смутился, объясняя, что такое «проверка на вшивость». Пока он не разъяснил иносказательность этой фразы, его товарищи понимали это в буквальном смысле.
– В чем суть вопроса господина Афанасьева? – наконец спросил он.
– Кто конкретно и с какой целью производил негласный обыск в квартире Русинова? – Иван Сергеевич остановился напротив Варберга и замер, глядя ему в глаза. Показалось, что еще до переводчика он понял смысл вопроса. Шведы переглянулись, и тот, молчаливый, вдруг заговорил неожиданно высоким, визгливым голосом. Варберг что-то отвечал ему односложно и коротко. Они вдруг забыли дипломатический тон беседы и вели междусобойчик без перевода.
– Одну минуту, господа! – прервал их Иван Сергеевич. – Я не знаю шведского, простите за невежество. Но я прошу переводить все, что говорят за этим столом.
Заметно было, что они смешались. Однако Варберг взял ситуацию в свои руки.
– Произошло недоразумение, инспирированное господином Савельевым, – заявил он. – Обыск производился под его личным руководством.
«Ага! Валите все на покойного! – про себя воскликнул Иван Сергеевич. – Отмыться хотите, вшивые!»
– Савельев не умеет пользоваться гамма-плотномером японского производства, – проговорил он и перевел взгляд на молчаливого шведа. – Значит, в квартире Русинова находился ваш специалист.
– Да, в квартире Русинова был наш специалист, – признался Варберг. – При удобном случае мы принесем господину Русинову свои извинения и по его желанию готовы возместить моральный ущерб.
– Мне нравится ваша открытость, – похвалил Иван Сергеевич. – Господин Варберг, вы понимаете, что шведская сторона фирмы, находясь на территории чужого государства, участвовала в противоправном и уголовно наказуемом деле?
– Мы это понимаем, – самостоятельно сказал переводчик, – и сожалеем о случившемся.
У Варберга побелели козонки пальцев, сжатых в кулаки.
– Хорошо, – заключил Иван Сергеевич и снова заходил по кабинету. – Будем считать, что проверку на вшивость вы благополучно прошли. Я не намерен сообщать что-либо из полученной от вас информации по поводу незаконного обыска в правоохранительные органы. У нас есть пословица – «Повинную голову и меч не сечет». Но чтобы впредь избегать подобных вещей и исключать всякие незаконные действия фирмы, я должен обсудить с вами, господа, один нравственный вопрос. Давайте отодвинем в сторону финансовые дела, специальные проблемы и прочие аспекты «Валькирии». Вы согласны, что деятельность российско-шведской фирмы носит исторический характер?
– Разумеется, – подтвердил Варберг. – И мы ощущаем на себе ответственность перед историей. Я обязан пояснить, господин Афанасьев, что занимаюсь проблемой варяжских сокровищ очень давно, со студенческой скамьи. Это дело моей семьи. Мой отец исследовал всю Скандинавию, изучил множество исторических и этнографических материалов и к концу жизни пришел к выводу, что центром арийской культуры в доледниковый и послеледниковый периоды, вплоть до первого века нашей эры, был Урал. А Приполярный и Северный Урал это не что иное, как знаменитая Гиперборея. Отец вдохновил меня на этот поиск, и я дважды еще при коммунистическом режиме приезжал в Советский Союз. Но мне не удалось раздобыть какие-либо материалы. Ваш Институт тогда был закрыт и глубоко законспирирован. Но я увез из России полную уверенность, что русские и шведы – братья по происхождению. Мы должны гордиться тем, что имеем один арийский корень.
- Валькирии - Константин Владимирович Денисов - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Прочие приключения / Периодические издания
- Жизнь-река - Геннадий Гусаченко - Прочие приключения
- Два рубина - Миша Алексеев - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Прочие приключения
- Новогоднее путешествие Большой Лужи - Борис Алексеев - Прочая детская литература / Прочие приключения / Прочее
- Хранитель серого тумана - Родион Семенов - Прочие приключения
- Десятка - Владимир Говоров - Прочие приключения / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Слово - Сергей Алексеев - Прочие приключения
- Белая и Пушистая - Ольга Ёж - Прочие приключения / Фэнтези
- Между мирами: Старый новый мир - Андрей Валерьевич Степанов - Альтернативная история / Детективная фантастика / Любовно-фантастические романы / Попаданцы / Прочие приключения / Фэнтези
- Остров - Дуглас Престон - Прочие приключения