Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я никогда не вру.
Мэй это прекрасно знает. Она знает, что все это – чушь собачья. Энди наконец решился поднять на нее взгляд, и прежде чем он отвел глаза, Аманда успела увидеть в них боль человека, которого предали. Ту боль, которую испытывает и она сама. Какое право он имеет думать, что она его предала? Глядя на него, на Сабрину, Аманда видела: все они действительно верят, что она это сделала. Как Мэй удалось так ловко сплести и расставить для нее сети, она не понимала, но с горечью сознавала, что нет никого, кто захочет за нее заступиться. И во всем она сама виновата. Сама выставила свою жизнь всем на потеху, сама отдала ее во власть непонятной ей силе. И теперь эта сила кружит ее, носит, швыряет и вот-вот уничтожит все, что ей дорого. Надо им показать, что ей, в отличие от некоторых, скрывать нечего, что она вся на виду. а сделать это можно только одним способом.
– Если кто-то здесь врет, Мэй, то это ты. Если тебе надо, ты на что угодно… Вся твоя жизнь – ложь, от начала до конца. В ней все – фальшивая бутафория. «Мэй Мор – устроительница идеального дома», «Мэй Мор поможет вам сделать вашу жизнь чистой и прекрасной». Кому ты можешь помочь? Ты даже собственной матери помочь не в силах. Кому, как не ей, нужна твоя помощь, а ты для нее пальцем не пошевелишь; бросила ее жить в помойке и тонуть в море хлама.
Барбара тоже ради нее пальцем не пошевелит. В чем бы Мэй ее ни обвинила, мать ни слова в защиту не скажет, позволит ей разрушить жизнь и Аманды, и Нэнси. А Нэнси гордая и благородная, она Мэй никак останавливать не станет. Кроме Аманды, «Фрэнни» защитить некому. Надо всем про Барбару и про Мэй рассказать. Рассказать, кто они такие на самом деле. Тогда пусть что хотят про Аманду, про ее свекровь и про «Фрэнни» говорят – им никто не поверит.
У Мэй на лице ни один мускул не дрогнул. Аманда видела: сестра чувствует себя в безопасности, считает, что о доме матери Аманда будет молчать даже под страхом смерти. Ошибается. Надоело ей притворяться. Она повернулась лицом к Сабрине:
– Пойдите, посмотрите сами, как мать живет. А потом и решайте, можно им верить или нельзя. Посмотрите, что они обе скрывают. Да что обе, все они. И Энди тоже. – Аманда бросила на него испепеляющий взгляд, но он все еще внимательно изучал гравий у нее во дворе. Не может Энди не знать про то, что у Барбары в доме творится. Весь город знает. Пусть теперь вся страна увидит.
– Дом матери не имеет никакого отношения к рецепту, – пробормотала Мэй. – Это совершенно… – она взглянула на Сабрину, – к делу не относится. Мать как хочет, так и живет. Ей так нравится. И ни я, ни «Мими» тут ни при чем.
Теперь под прицелом камеры была Мэй.
– Мэй, это правда? – Голос у Сабрины был вкрадчивым, но искренне заинтересованным. – Твоя мать никогда ничего не выбрасывает и в доме у нее свалка? А ты-то сама ей помочь пыталась? Не можешь с этим справиться? Или не хочешь?
– Я… Какое отношение это имеет к нашему шоу? – попробовала защититься Мэй. – Я на эту тему разговаривать не собираюсь. Это нелепо.
– А по-моему, нелепо, когда ты обвиняешь меня в том, что я украла рецепт Мими. – Камера снова нацелилась на Аманду. – А то, что я сказала, Мэй, – это чистая правда. Та правда, которую ты ото всех скрываешь. Тебе невыгодно, чтоб это было правдой. Но шила в мешке не утаишь.
Мэй потянулась схватить ее за плечо, но Аманда дернулась назад. Она ничего больше не хочет слышать. Она сыта по горло! Аманда развернулась и шагнула к дому, готовая захлопнуть дверь у них перед носом. Хватит с нее. Хотят – пусть стоят на улице. Сделала шаг на крыльцо и замерла с поднятой ногой. Пропади все пропадом!
За дверью стоит Фрэнки. Ситуация и так из рук вон, но если она сейчас…
Едва Аманда взялась за ручку, дочка распахнула дверь:
– Мам, что происходит?
Аманда лихорадочно пыталась как-то с собой совладать: взять под контроль лицо, руки, готовые вырваться слова. Только бы любой ценой остановить девочку.
– Утром все прошло гладко, не беспокойся, – сказала Аманда, подходя к дочке вплотную и протягивая к ней руки, словно собираясь затолкать ее обратно в дом. – Они просто… Они просто приехали кое-что уточнить. Но это касается только тех, кто был на дегустации.
Если Фрэнки сейчас войдет в дом, у Аманды будет отличный предлог уйти за ней. И все кончится.
Но Фрэнки приросла к косяку. Хуже того, по лицу дочери Аманда видела, что та готова воспользоваться случаем. И вот вам, пожалуйста! Шагнула вперед, встала – руки в боки – рядом с матерью и в упор уставилась на свою тетку. Боже, как же она похожа на Мэй!
– Что-то я не пойму, с чего ты из-за замороженных лепешек такой крик подняла? Не стыдно тебе, тетя Мэй? Ты же знаешь, до выпечки их все замораживают. А наши лепешки две классные тетки делают. Тоже местные, неподалеку от Канзас-Сити. Наши лепешки не на фабрике сделаны, они считай что домашние: свежие, вкусные. А ты судей на маму натравила! Они ее из-за этих лепешек мурыжили-мурыжили, чуть все кишки не вытянули. – Фрэнки говорила громко и с каждым словом все увереннее; все выше поднимала голову, по всей вероятности, довольная произведенным эффектом. И вдруг выдохлась. – По-моему, это некрасиво.
Как бы ни было ей плохо, в Аманде росла гордость за дочку. На такую речь и взрослому-то трудно решиться. Но сейчас восхищаться Фрэнки не время. Пока никто ничего не сказал, главное – затащить ее в дом.
– Фрэнки, пойдем, успокойся. – Она обняла дочку за плечи. – В любви и на войне (особенно кулинарной) все средства хороши.
Она быстро бросила на Мэй выразительный взгляд, словно говоря: «Прошу тебя, оставь мою дочь в покое. Не надо детей вмешивать». Может ее сестрица хотя бы в этом сдержаться?
Как бы не так.
– Я вот что тебе, племяшка, на это скажу, – с расстановкой отчеканила Мэй, – не делай того, о чем не хочешь, чтоб
- Событие - Анни Эрно - Русская классическая проза
- Стеклодув - Елизавета Прибой - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Ночью по Сети - Феликс Сапсай - Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Парни из другого мира - Дмитрий Андреевич Качалов - Прочие приключения / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Мне хочется сказать… - Жизнь Прекрасна - Поэзия / Русская классическая проза
- Открытие сезона - Владимир Сорокин - Русская классическая проза
- Русский диссонанс. От Топорова и Уэльбека до Робины Куртин: беседы и прочтения, эссе, статьи, рецензии, интервью-рокировки, фишки - Наталья Федоровна Рубанова - Русская классическая проза
- Девушка и повар - Александра Аксёнова - Русская классическая проза
- От солянки до хот-дога. Истории о еде и не только - Мария Метлицкая - Русская классическая проза
- Валаам - Борис Зайцев - Русская классическая проза