до сих пор на складах кучу вот таких бомб держим. Зачем?
Морозов ткнул пальцем в рисунок бомбы. Опасения Николая понять можно. Мы постоянно догоняем нашего противника. И всё равно уступаем по многим компонентам. Однако, надо ему кое-что показать.
Знаю я одну штуку, до которой наши инженеры ещё не дошли. Американцы тоже, но может получится их опередить в разработке этого вида средств поражения.
— Думаешь, эти бомбы не нужны? А если их усовершенствовать?
— Не смеши. Ты сюда камеру присобачишь и винт сзади? Чтобы получилась планирующая ракета?
Я взял у него рисунок и достал ручку из кармана. Несколько дополнительных штрихов к ракете и вот он прототип готов.
— И что это? — посмотрел Морозов на бомбу.
— Николай, это называются крылья. Представь, если получить такую бомбу, которую можно будет сбросить до входа в зону поражения ПВО. Чтобы она летела, ей нужны крылья. В качестве источника информации можно применить инерциальную навигационную систему. Чуть позже и спутники.
— Спутники? Это из космоса что ли?
Дико будет для Морозова слышать про спутниковую навигацию. В эти годы отечественная система ГЛОНАСС только начинала формироваться. Поэтому придётся подождать.
— Именно оттуда. Это фантазии, идеи… короче не бери в голову.
— Родин, вот это у тебя фантазия! Было бы круто, если получится такое сделать.
Мысленно усмехаюсь. Если бы я придумал. Не моя это идея, но хорошая.
Сзади меня тихо позвал Тутонин. Он сообщил, что Бурченко ожидает нас на палубе с лётным снаряжением. Аккуратно встали со своих мест, чтобы не прерывать выступлений Реброва.
В коридоре нам навстречу шли два инженера от авиационной промышленности. Я знал, что они из какого-то научного производственного объединения и специализируются на авиационном вооружении.
— Опять на работу? — спросил у меня один из них, пожимая руку.
— Да. Кстати, мы тут с товарищем обсуждали авиабомбы. Их будущее, так сказать, — ответил я.
Инженеры посмеялись.
— Ну какое будущее⁈ Чугуний он и есть чугуний. Туда ничего больше не влезет, если только «начинку» менять.
Я взял у Морозова тетрадь и вырвал листок с рисунком.
— А что насчёт крыльев и системы наведения?
Вот тут заработало серое вещество у научных деятелей! Сразу пошёл зуд на затылке, лбы сморщились, а глаза прищурились.
— Тут надо технически разобраться. У нас есть что-нибудь в каюте? — спросил один инженер другого.
— Конечно. Если что, я мичмана одного знаю. Там с «шилом» полный порядок.
В общем, есть у мужиков и о чём подумать, и чем это дело «запить».
Собрав вещи, мы поспешили на палубу. Витя Тутонин сказал, что прямо сейчас мы убываем на берег для боевого слаживания с ливийцами.
— А они этого хотят? — проворчал Морозов.
— У них вариантов нет. Если хотят не дать американцам разбомбить страну, будут слушать нас, — сказал я.
— Вдруг не будут? — поинтересовался Саня Белевский.
— Должны. Иначе им не выстоять.
На взлётной палубе уже всё было готово к нашему убытию. Бурченко о чём-то разговаривал с Граблиным и командиром корабля. Завидев нас, он показал на три запущенных Ка-27. Шум от винтов вертолётов заглушал слова, которые мне говорил Морозов.
Техники помогли нам загрузиться, и мои товарищи стали усаживаться на свои места.
— Я не лечу, Серый, — крикнул мне в ухо Олег, когда я начал залезать в вертолёт.
— Почему? Нам на берегу понадобится кто-нибудь на командном пункте рядом с ливийцами.
Олег не успел объяснить. К вертолёту подбежал Бурченко.
— Печка нам там не нужен. Будет работать здесь. Нам следует торопиться. Вы полетите со мной в другом вертолёте, — перекрикивал шум винтов Андрей Викторович.
Бурченко ушёл, и Олег крепко пожал мне руку, по-дружески приобняв.
— Ребят береги, Серый. Зря не рискуйте.
— Спасибо, — ответил я и закрыл сдвижную дверь вертолёта.
Только я запрыгнул на борт своего Ка-27, за мной тут же захлопнули дверь. Я ещё пробирался к откидному сиденью, а вертолёт уже оторвался от палубы «Леонида Брежнева».
Сквозь окно в двери наблюдаю, как мы медленно отдаляемся от нашего корабля. Среди тёмной глади моря, его огни смотрятся завораживающе.
— Родная «коробочка»? — наклонился ко мне Бурченко, сидевший напротив.
— За время похода и полётов с него стал таковым. Вводите в курс дела, Андрей Викторович.
— Вместе с генералом Ждуновым нам удалось убедить Каддафи и его генералов в том, что удар возможен в ближайшие часы. Лётчики местных ВВС уже в готовности. Хорошо, что вы в прошлый раз перегнали сюда МиГ-29е. Нам выделили отдельный ангар.
— Здорово. Самое главное — эвакуировали посольство, как и планировали. В Триполи наши соотечественники могли бы попасть «под раздачу». И никаких проблем больше?
— Не совсем. Никакое посольство эвакуировать не будут.
— Это ещё почему?
— Американцы заверили, что никаких действий против Ливии они не замышляют. Они просто проводят учения в Средиземном море. А также манёвры авиации над Атлантикой и у британских берегов.
Ничего не меняется. Любая война начинается с учений — эту мысль я уже давно уяснил для себя.
— И когда американцы планируют начать учения?
Бурченко с укором посмотрел на меня. Он мне будто говорил: «нашёл кого спросить».
Я откинулся назад. Возможно, мы сейчас летим в вертолёте, а пилоты на палубе авианосцев «Корал Си», «Америка» и «Карл Винсон» уже занимают места в кабинах. Катапульты, которые позволяют американским самолётам взлетать, подготовлены. Самолёты Е-2 «ХокАй» запускаются и ждут команды на взлёт.
А ещё где-то на подлёте большая группа бомбардировщиков Ф-111, о которой я и Бурченко постоянно говорим. Надеюсь, что мы с ним ошибаемся.
Через два часа вертолёты коснулись бетонной поверхности. Выйдя из грузовой кабины, сразу обратил внимание на концентрацию самолётов на этом аэродроме. К слову, это был самый настоящий аэропорт.
— Вот мы и в Триполи! — громко сказал мне на ухо Бурченко, перекрикивая шум винтов.
Как я успел заметить, авиационного удара здесь явно никто не ждёт. Гражданские самолёты продолжают рулить по перрону. Истребители стоят компактно. Повсюду горит освещение, а огни самой столицы видны и с лётного поля. И ни одного средства ПВО. Даже крупнокалиберные пулемёты отсутствуют.
Вертолёты стали выключаться. Уже можно не кричать друг другу в уши.
— Я вам так скажу, ливийцам осталось только самим себя разбомбить. Чтобы американцы совсем не напрягались, — сказал я, наблюдая за одиноким охранником на стоянке МиГ-23.
— Нет причин создавать панику. К тому же
