Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Блин, ну как же, ну как же так, они же говна, говна, ГОВНА ЕГО НЕ СТОИЛИ! — она с размаху грохнула по столу кулаком, так сильно, что звякнула посуда, и стакан плеснул водой на кристаллики, смыв их прочь. Соленая вода закапала ей на ладонь. «Все пялятся. Все пялятся, не вздумай плакать».
— Ладно, — резко сбавив тон, Лиза снова шмыгнула носом. — Короче, у тебя не «мерседес», и ты не юрист, и так далее. Тогда кто ты? Хоть это я могу знать? Кто ходил ко мне на прием, кто потащил меня в Москву, с кем я жила в квартире все эти годы? Максим взял салфетки и медленно, старательно, досуха вытер стол.
— Не здесь, — процедил он сквозь зубы. — И еще. Если я расскажу, велика вероятность, что ты начнешь меня презирать. Я просто предупреждаю.
— Брось, — шатаясь на каблуках, Лиза выбралась из-за столика. — Тебя когда-то презирали за то, что ты сказал правду?
— Нет, — Макс поднялся и отряхнул колени. — Возможно, как раз потому, что я никогда этого не делал.
2 марта 2003 года
Как порой бывает в марте, невыносимо тягучий, чавкающий, каплющий дерьмовый вечер без промедления развернулся в кристально-черную ночь. Такую, когда с юга порывами налетает сладкий ураган, когда хочется бросить привычные занятия и делать что-то новое, более значимое, чем рутинная возня. Или хотя бы встать и уехать куда-нибудь. Но было слишком поздно. Они уже начали: первая мутно-зеленая бутылка разошлась по бокалам, и первая белая дорожка перечеркнула мраморный бар. Максим не трогал спиды — под ними практически невозможно было опьянеть, а он не умел общаться с дамами трезвым. В женском обществе он слишком много и резко язвил, кроме того, постоянно чувствовал, что выпадает из разговора. Вернадского это не смущало. Он пил абсент и нюхал всё, что Макс умел раздобыть — а Максим умел раздобыть и правильный фен, и чистый ЛСД, и даже кокаин, пускай не совсем белый и не очень проверенного качества.
— Предупреждаю, здесь может оказаться много для одного, — Макс постучал расческой о стойку. — Это не ваш толченый мелок из ночного клуба.
— Один хер, — Фернандес убрал линию в один росчерк и шмыгнул носом, уперев его в ладонь. — Пускай штырит, всё равно факин спать одна трата времени.
— А можно, я попробую? — к ним подскочила девочка с большими накрашенными глазами. Утробно мыча, Вернадский замахал рукой в сторону Максима. Тот нахмурился и полез в нагрудный карман. И кто за нее платить будет, интересно. Выброшенные деньги. Но других вариантов не предлагалось. Таковы были негласные правила. Вернандский находит апартаменты, Нечто приносит выпивку, его баба ведет подруг, а Макс отвечает за наркотики. «Ничего», — подумал он, — «еще отработаешь». Максим хищно покосился на девочку с нарисованными глазами. Та примерилась к новой дорожке, неумело втянула носом пару кристаллов и чихнула, сдув остатки прочь. В ее тесном декольте мялись и терлись друг о друга крошечные веснушчатые груди. И как отработаешь. Всё-таки ему нужен был секс. Очень нужен был. Который день. Он провел девочку к столу и уселся рядом. Фернандес и Нечто уже наперебой разливали мутное пойло в глубокие винные бокалы, и воздух над тяжелым низким столом загустел от паров аниса, разбавленных табачным дымом.
— Все фрики в истории пили абсент, — объявил Вернадский, раздавая полные бокалы. — Ван Гог. Леонардо. Сам Цезарь, бля. Чуть ли не с Древнего Рима времен Италии.
— Ой, а вы знаете, что у Леонардо ДиКаприо есть ручная игуана? — спросила накрашенная девочка. — А у Джорджа Клуни свинья.
— У меня тоже есть ручная свинья, — Фернандес обхватил Нечто за шею. — Слышишь, ну-ка, свинка, хрю-хрю!
— Уи-и! — сипло выдавил тот.
— «И-и», — передразнил Вернадский. — Это что, типа свиньи так делают? Просвети меня, что это было?
— Это, — Нечто сглотнул и ухмыльнулся. — Это было нечто.
— Ха-а! — заревел Фернандес, и девочки захихикали вместе с ним.
Вернадский умел вести себя в женском обществе. Макс поспешно опрокинул в себя бокал и сглотнул обжигающий напиток. «Сироп от кашля сраный», — подумал он, силясь переждать омерзение и не морщиться. Фернандес этого не любил. По крайней мере, не в отношении абсента.
— Вообще, фриков сейчас осталось реально мало, — говорил Вернадский девочкам, пока Максим боролся с проглоченным алкоголем. — Я думаю замутить такое место, типа ночного клуба, только реального клубняка, по типу как в Европе. Чтобы он, короче, типа привлекал.
Как бы притягивал разных прикольных чуваков, вообще со всей страны, такая как раз идея. Я реально, реально не могу дождаться, когда эти мудаки всё там доделают.
— Скажи он прикольный? — прошелестела нарисованная девочка в ухо Максима. — Такой весь необычный, на «Ферарри» ездит, он тебе показывал?
— Ум-гу, — промычал Макс, торопливо глотая очередной бокал абсента. — Я его с детства знаю, кстати. Мы вместе ушли из юридического, с третьего курса…
— Не-не, — вклинился Фернандес. — Вот это, сука, не надо. Тебя выперли, а я нормально. Я там еще числюсь, между прочим, типа на заочке. Он ухмыльнулся. Максим сделал вид, что Вернадский говорил не о нем.
— Да, кстати, я тоже стартую небольшой бизнес, — сообщил он большим глазам девочки. — Веб-дизайн, всякого рода интернет-услуги…
— Не-не-не-не, — Фернандес не сдавался. — Начинается, факин щит, кончай грузить тёлок. Именно бизнесмен ты наш. Мачо-хуячо. Макса уже слегка вело. Плеснув себе новую порцию анисовой жижи, он поднял бокал и заговорил, обращаясь к его мутным зеленым недрам.
— Ну хорошо. Поговорим на вашу тему. Все они — такие особенные.
Так называемые «фрики», не правда ли? Хорошо. Я, б… бля, могу назвать вам хороший способ. Как любого, любого, хоть тебя, — он кивнул девочке с подведенными глазами. — Любого сделать — с нуля — совершенно особенным. Крайне особенным. Особеннее некуда.
— А мы и так… а я и так… — девочка вздернула нос, оглядываясь по сторонам.
— Итак, я обещаю, — Максим не слушал ее. — Что это будет хуже смерти. Хуже. Но жить будет интересно… так интересно, что я сам бы понаблюдал.
— Ну что ты такое говоришь, — нарисованная девчонка обиделась. — Зачем вообще нужны всякие мрачные вещи.
— Убивать таких вот, обычных, — хрипло перебил ее Макс. — Убивать
— это тупо. Лучше забрать одну руку. Одну ногу. Почку, легкое и глаз. Как-то вдруг они с Вернадским оказались на балконе. Вдвоем, среди чистого весеннего холода, вдали от девочек, вдали от Нечто и его квадратных бутылок. Максим всё говорил, не в силах остановиться.
— Вот так мы натурально сделаем из обывателя что-то большее.
Только таким образом, только вот таким образом м-м… мы выдернем его из круго… ворота повседневного пустого существования, и может… может…
— Ну всё, мофо, завязывай, — Фернандес хихикнул и пихнул его кулаком под ребра.
— Может быть, увидим рождение н-с… настоящего, живого человека.
— Завязывай, слышишь, говорю, тёлки с тебя на измене. Педрило бухое. Совершенно обессилев, Макс привалился к ледяной стене и закурил.
Фернандес оставил его, подойдя к литой ограде, за которой сияли городские огни.
— Нет чтоб бля мрамор, а то — чугуний, — он сплюнул вниз и пнул носком кованые прутья.
— А… о чем мы там, к-кстати? — от табака и холода Максим слегка отрезвел. Теперь у него стучали зубы.
— Очень низкая концентрация фриков в этом городе, итс факин райт.
— Фернандес рывком поднялся на оградку, расстегнул штаны и с холодным интересом уставился вниз, поливая далекий проспект.
— Уйди оттуда. Твою ма-ать, уйди оттуда, мне не по себе, когда я смотрю на такое, — процедил Максим, надеясь, что в голосе не слышен озноб.
— Какое «такое»? — извернувшись, Вернадский прыгнул и ухватился за прутья верхнего балкона. — Такое?! Он выполнил пируэт, словно гимнаст на трапеции, на миг, как показалось Максу, вообще оставив хват. Фернандес болтал ногами, повернувшись лицом и сверкая распахнутой мотней, а позади него плыли крошечные фары машин. Затянувшись до отказа, Максим вышвырнул окурок.
— Ширинку застегни. Педрило бухое, — и торопливо отвернулся. Рука Вернадского тяжело повалилась ему на плечи, а в ноздри ударил анисовый перегар.
— Всё, браза, всё. Я слез, без балды. Другая рука Фернандеса мягкой змеей скользнула ему под ворот, и Макс выбросил назад локоть, но слишком поздно — Вернадский отскочил, сжимая в руке его мобильник.
— Та-ак, давай прозвоним твои контактики, — и Фернандес принялся жать на кнопки. Тряхнув головой, Максим бросился к нему с кулаками, но Вернадский был наготове — он вилял и ускользал, продолжая ковыряться в чужой телефонной книге, а Макс только хрипел, беспомощно прыгая вокруг. Он сдался, потоптался у чугунных перил, и снова пошел в атаку, собрав остатки пьяного внимания. Спасало то, что Фернандеса отвлекал телефон. Максим прыгнул.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
- Дураки - Евгений Будинас - Современная проза
- Счастливые люди (сборник) - Борис Юдин - Современная проза
- Седьмое лето - Евгений Пузыревский - Современная проза
- Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш - Современная проза
- Путешествие в Город Мертвых, или Пальмовый Пьянарь и его Упокойный Винарь - Амос Тутуола - Современная проза
- Ад - Александра Маринина - Современная проза
- Дочь фортуны - Исабель Альенде - Современная проза
- Дочь полковника - Ричард Олдингтон - Современная проза