Сёстры прятались сто и один год, строя планы и дожидаясь нужного момента. Сто и один тессианский год спустя, в тот же день, когда матриархи сожгли их сестру, две терпеливые и решительные Чёрные сестры свершили свою месть. Проникнув в цитадель под видом верных слуг, они нанесли удар, вырезав всех матриархов одной кровавой ночью. А после они исчезли, хотя во многих историях в конце они убивают последнюю из матриархов — обычно самую злую, ту, что правила советом — ценой своей жизни. Это и есть легенда о Чёрных сёстрах, Ангелах-хранителях для тех, кто поступал хорошо и Демонах ночи для тех, кто поступал плохо.
Илена считала, что определённо бывают и куда менее приятные прозвища.
— Ладно, пойдём, — попыталась капрал Чамберс увести Ниену. Когда та всё-таки согласилась идти, Чамберс заметила нечто, оглядев азари. — О, а это… это тебе Илена дала?
— Да, она, — Ниена вытащила из кармана странный пищевой батончик, разглядывая со всех сторон. — А что это вообще?
— Нечто волшебное! — воскликнула Илена, обхватив руки младшей азари, и батончик в её ладонях.
— Это шоколад, — пояснила Чамберс, поднимая «бровь» — очень человеческий жест, даже если у неё и было лицо азари.
— В одном можешь мне поверить, — Идена медленно выпустила её руки, аккуратно похлопав по рациону. — Даже если ты сомневаешься во всём остальном, что я говорила и делала. Но в одном можешь мне поверить. Шоколад. Просто. Божественен.
— Идём, — сказала Чамберс снова, положив ладонь Ниене на спину и подтолкнув её в нужную сторону.
Илена развернулась к лифту. Через секунду она услышала звук чего-то рвущегося. И почти немедленно донеслось торопливое:
— Ух-х-х!
Входя и лифт и нажимая на кнопку нужного этажа, Илена вздохнула.
— А я ведь ей говорила.
И всё-таки, она не могла просто так отказаться от своего прошлого и всего, что связано с Йоной Седерис. Не то чтобы она жалела, что сменила сторону. И не то чтобы она не считала, что Йона получила по заслугам. Но то, что делала Йона Седерис… кое-что из этого Илена Таноптис делала тоже. Пускай, и не с радостью, но добровольно.
Может, это и не делает её такой же плохой, как Йона… но и особо хорошей её тоже считать нельзя, и думать обо всём этом было…
Илена потрясла головой, избавляясь от ненужных мыслей.
Думать обо всём этом было бесполезно. Что сделано, то сделано. Важнее то, что она будет делать дальше. Её новые хорошие поступки не отменят плохих, но это не имеет значения. Ей нравилось освобождать рабов. Ей нравилось бороться против Гегемонии. Ей нравилось вдохновлять других, нравилось вместе с Шепард и другими людьми участвовать в чём-то большом и важном, помогать хоть раз сделать эту галактику чуть лучше. И пока ей нравится в этом участвовать, пока она считает, что поступает правильно, всё прочее значения не имеет. Да и вдобавок, это же явно самое большое приключение в её жизни!
А их следующая остановка?
Корлус.
— Хм-м, Корлус?
Советник Соулон уделял голограмме капитана Дисмета из ГОР маловато внимания. У него сейчас были слишком заняты руки. Конкретнее, заняты они были большим круглым горшком. Который он держал обеими руками.
— Да, сэр, — ответил Дисмет кратко. — Флагман Затмения движется именно к этой системе, если судить по перехваченным переговорам между ретрансляторами. Кодирование сигналов в Батарианской Республике ничуть не лучше, чем в Гегемонии, а они к тому же связывались с «Тевурой» по старым каналам, которые мы взломали давным-давно. Они направляются к этой системе с небольшим эскортом.
— Где они без сомнения столкнутся с нашей дорогой Телой Вазир, которая тоже держит путь на Корлус, — отметил Соулон, возвращая горшок на огонь и беря со стола небольшой металлический половник с прорезями. Опустив его в кипящий бульон, советник начал помешивать содержимое горшка. — Вопрос в том, — размышлял саларианец вслух, мешая половником густое кипящее варево, — что же на Корлусе есть такого?
Эта планета являлась настоящей свалкой. Галактической свалкой, в самом буквальном смысле. Уже больше тысячи лет вся экономика планеты строилась исключительно на разборе кораблей. Если корабль нужно выкинуть, то выкидывать будут именно на Корлус, и так уже много веков. Несколько циклов назад один предприимчивый саларианец даже восстановил разбившийся дозорный корабль рахни ещё тысячелетней давности, который он откопал на Корлусе. Облетев на нём пространство Цитадели и прославившись, саларианец потом продал его анонимному покупателю за долю малую. Как не посмотри, а неплохой взлёт для мелкой рыбёшки с улицы, без семьи, связей и перспектив. Корлус превратил его в богача. Большинство таких как он просто ломаются, как ломаются от времени сотни остовов, на огромном планетарном кладбище кораблей размером с океан.
И кстати о мелких рыбах…
— Но возможно, — предположил Соулон, доставая половником шар, словно состоящий из мелких игловидных позвонков, — вопрос стоит иначе, не что там, а кто там?
— Сэр? Как вы… — капитан Дисмет на голопроекции ощутимо напрягся.
Советник Соулон поднял шар на уровень глаз, чтобы убедится, что морской конёк уже точно сварился живьём. Если он ещё жив и не сварился, можно и погибнуть, когда он тебя ужалит. С другой стороны, если передержать его в бульоне, то и без того невеликое количество мяса станет пресным и волокнистым. Определить, что конёк готов, можно только по цвету панциря. Или… можно смошенничать и воспользоваться специальным датчиком, но мошенники редко приходят к успеху. В стратегической перспективе, по крайней мере.
— Кто там на Корлусе, капитан? — спросил он, возвращая конька в кипящий бульон.
— У нас нет абсолютной уверенности, — признал Дисмет, чувствуя себя неудобно из-за неполноты информации и из-за того, что у его босса есть альтернативные источники, которыми он не смущается пользоваться. И это не считая его огромный опыт.
— Тем не менее, вы предполагаете, что там находится некая конкретная личность.
— Да, сэр.
— Тогда, я слушаю.
— Сэр, вторжение Кровавой Стаи на Корлус обросло определёнными слухами, — начала издалека Дисмет, сцепив руки за спиной. — Мы считали, что это обычная война группировок… но два наших ценных агента внутри Стаи уверяют нас, что на самом деле цель иная. Похоже, вожди, возглавляющие этот поход, считают, что на планете есть несколько фертильных кроганских самок.
— Продолжай, — подбодрил Соулон, сам он и дальше мешал содержимое горшка, сузив свои широкие, как у всех саларианцев, глаза.
— Проще всего было проигнорировать эти предположения. Не то чтобы кроганш нельзя было увидеть за пределами Тучанки или даже так далеко от карантинной зоны, но это всегда очень редкие случаи, и никогда среди них не было фертильных. Турианцы очень неплохо справляются с блокадой и обеспечением карантина, в данном случае. Протащить мимо них самку было бы… непросто. Слишком проблематично.
— Совершенно верно, — согласился Соулон.
Разумеется, несколько раз ГОР как раз и приходилось это проделывать. Следить за текущим состоянием генофага было важно, и хотя он неплохо поработал над мужским бесплодием кроганов, бесплодность самок была его основной задачей. И справлялся он с ней очень хорошо.
— Так или иначе, мы всё равно собирались не принимать эти сведения во внимание, несмотря на то, с каким фанатизмом Кровавая Стая двинулась на Корлус… До тех пор, пока мы не услышали одно имя.
— Имя?
— Думаю, оно вам хорошо известно, сэр…
Воспользовавшись заминкой капитана, Соулон снова вытащил варящегося конька, держа его на половнике в струях пара над кипящей поверхностью. Улыбнувшись при виде нужного цвета, пухлый советник потянулся за двузубой вилкой, собираясь насадить на неё моллюска.
— … это Окир.
Рука Соулона замерла, так и не дотянувшись до вилки.
— Окир, — повторил он за капитаном, слишком спокойно и слишком медленно для салараинца, тем более для саларианца его ранга. В отличие от многих собратьев, Соулон не начинал говорить очень быстро, когда задумывался о чём-то. Он взвешивал свои поступки и свои слова мучительно медленно. — Окир может находится на Корлусе, — продолжил советник, сделав глубокий вдох. — В новой лаборатории и с новыми подопытными. Ты это хочешь мне сказать, капитан? И Кровавая Стая явилась туда именно за фертильными самками, которых он вывез с Тучанки.
— Сэр, — Дисмет был краток, — предполагаем, что всё именно так.
— Очаровательно, — Соулон проткнул моллюска вилкой одним точным движением. — И сколько же ещё раз я должен убить этого крогана?
Голограмма Дисмета почти незаметно улыбнулась.
— Полагаю, хватит ещё одного раза, сэр, — ответил он. — Если он там, я всё сделаю, как надо.
— Можешь попробовать, — сказал Соулон, наконец-то удостоив голограмму взглядом. — Но ты не знаешь Окира.
