Рассказанная Альтерией сказка настолько понравилась, что весь этот вечер все только и делали, что припоминали её, поражаясь, с какой хитростью и какой ловкостью кумовья надули друг друга. Увидев, однако, что смех и разговоры чересчур затянулись, Синьора повелела всем замолчать и приказала Альтерии последовать установленному порядку и сопроводить свою сказку загадкой, и та без всякого промедления произнесла:

Он волосатый и внутри пустойВот входит в яму чёрную, отважный,Спервоначалу белый и сухойИз ямы вылезает грязный, влажный,Но службу он всегда служить готовТому, кто водит им без лишних слов.

Прочитанная Альтерией загадка доставила не меньшее удовольствие, чем её сказка. И хотя на первый взгляд она показалась несколько непристойной, девицы хранили молчание отнюдь не поэтому, а потому, что уже не раз им доводилось слышать её. Однако Лауретта, притворившись, что не понимает загадки, попросила Альтерию, чтобы она её объяснила, на что та, улыбаясь, сказала: "Излишне, синьора Лауретта, возить крокодилов в Египет, на Самос - вазы, а в Афины - сов {117}. Но, чтобы доставить вам удовольствие, я всё же её объясню. Итак, волосатый и внутри пустой предмет - это перо, которым мы пишем. Пока его не опустят в чернильницу, оно белое и сухое, но, будучи извлечено из неё, оказывается грязным и влажным; оно служит пишущему, который водит им, когда ему заблагорассудится". После того как загадка была объяснена, сидевшая рядом с Альтерией Ариадна поднялась на ноги и так начала свою сказку.

Сказка II

Страстно стремясь располнеть, Касторьо заставляет Сандро вырезать ему оба яичка, и жена Сандро успокаиваетего, полумёртвого, забавною выходкой

Сказка Альтерии, рассказанная ею с неменьшим изяществом, чем осмотрительностью и скромностью в выражениях, напомнила мне занятную и столь же смешную повесть, которую недавно поведала мне одна знатная дама. И, если я изложу её не столь изящно и не с такой прелестью, как она была поведана этой дамой, подарите меня, насколько сможете, своей снисходительностью, ибо природа отказала мне в том, чем наделила её в таком изобилии.

Близ Фано, города в Марке {118}, расположенного на Адриатическом море, есть деревня, носящая название Кариньяно, и в этой деревне живёт множество молодых пригожих мужчин и красивых женщин. Среди прочих жил там и один крестьянин по имени Сандро, балагур и весельчак, каких никогда ещё не создавала природа. И, так как он отличался беспечностью и беззаботностью и с полнейшим равнодушием относился к тому, идут ли его дела хорошо или дурно, он стал таким румяным и толстым, что его тело походило на самое лучшее, какое только бывает, свиное сало. Достигнув сорокалетнего возраста, он взял себе в жёны бабёнку, не менее приятную и не менее толстую, чем он сам, и была она и своими размерами и своей полнотой подстать ему. Не прошло и недели после их свадьбы, как Сандро сбрил себе бороду, дабы казаться красивее и веселее. Случилось так, что Касторьо, дворянин из Фано, юноша богатый, но ума недальнего, купил в Кариньяно усадьбу с небольшим домиком, где и проводил ради своего удовольствия большую часть лета, имея при себе двух слуг и женщину для утех. Прогуливаясь как-то после вечерни по окрестным полям, как это у многих бывает принято, он увидел Сандро, который обрабатывал сохой пашню, и, заметив, что он пригож, толст и румян, приветливо улыбаясь, сказал: "Я и сам, братец, не знаю, в чём причина того, что я, как ты видишь, худосочен и тощ, а ты кровь с молоком и толст.

Я всякий день ем тонкие кушанья, пью отменные вина, лежу в постели, сколько мне этого хочется, ни в чём не терплю недостатка и жажду больше, чем кто бы то ни было, набраться жирку, и чем больше усилий я прилагаю, чтоб растолстеть, тем больше тощаю. А ты зимой питаешься грубой пищей, пьёшь водянистое жиденькое вино, встаёшь на работу затемно, а летом не имеешь ни часу роздыха и тем не менее румян и толст, так что смотреть на тебя - одно удовольствие. И вот, страстно желая достигнуть такой же полноты, как твоя, прошу тебя, сколько умею и как могу, укажи мне способ, который ты применял, чтобы стать толстым. И, кроме пятидесяти золотых флоринов, которые я намерен тебе тут же вручить, обещаю вознаградить тебя таким образом, чтобы в течение всей своей жизни ты мог благодаря мне жить в достатке и почитать себя удачником и счастливцем". Сандро, не лишённый хитрецы и лукавства и, что называется, парень не промах, сначала отказался поделиться с Касторьо своею тайной. Но, побуждаемый его неотступными просьбами и желанием получить пятьдесят флоринов, согласился, в конце концов, указать путь к тому, как Касторьо набраться жиру.

Прекратив пахать поле, он сел на землю и, усадив подле себя Касторьо, сказал: "Синьор Касторьо, вас удивляет, что я толст, а вы худосочны, и вы считаете причиной того, что одни худеют, а другие полнеют, ту пищу, которой они питаются. Но, думая так, вы глубоко заблуждаетесь, ибо существует великое множество обжор и отъявленных питухов, которые, можно сказать, не едят, а непрерывно без устали жрут, и тем не менее они до того тощи, что кажутся не людьми, а какими-то ящерицами. Однако если вы поступите так же, как я, то в короткое время обрастёте жирком". - "А как поступил ты, мой Сандро?" - спросил Касторьо. Тот на это ответил: "Вот уже год, как мне, по моему желанию, удалили яички, и, с тех пор как их у меня не стало, я, как видите, растолстел". На это Касторьо заметил: "Поражаюсь, как ты не умер". - "С чего же тут умирать? - - отозвался Сандро, - ведь тот мастак, что их удалил, освободил меня от них с такой ловкостью и такой сноровкой, что я почти ничего не почувствовал. С той поры тело моё стало таким же нежным, как тельце ребёнка, и я никогда прежде не бывал столь же спокоен и весел, как ныне". - "А кто же тот, кто с такой ловкостью, что ты даже не ощутил боли, извлёк у тебя яички?" Сандро ответил: "Он умер".

- "Как же быть, - проговорил Касторьо, - если он умер?" На это Сандро сказал: "Этот славный человек незадолго до смерти обучил меня своему искусству, и с той поры и до настоящего времени я удалил яички у множества телят, жеребят и другой живности, и все они отменно раздобрели; и, если вы пожелаете поручить это мне, я проделаю всё, что потребно, и вы останетесь мною довольны". - "Но я боюсь умереть", - проговорил Касторьо. "Как это умереть? - возразил Сандро, - телята, жеребята и прочая живность, все, у кого я извлёк яички, и не думали от этого умирать". И Касторьо, который больше кого бы то ни было жаждал стать толстым, в конце концов, дал себя убедить. Удостоверившись в том, что Касторьо твёрд и непреклонен в своём решении, Сандро приказал ему растянуться на свежей траве и раскинуть пошире ноги. После того как это было исполнено, он взял острый как бритва нож и, захватив в горсть мошонку Касторьо, которую предварительно хорошо размягчил обыкновенным оливковым маслом, ловким движением сделал на ней надрез. Сунув затем в этот надрез два пальца, он с таким искусством и такой ловкостью извлёк из мошонки оба яичка, что Касторьо почти не ощутил боли.

Приготовив вслед за тем из масла и сока некоторых трав смягчительный пластырь и приложив его к ране, он повелел Касторьо подняться на ноги. Итак, сделавшись каплуном или, если угодно, евнухом, Касторьо вытащил свой кошель, опустил в него руку и отсчитал Сандро обещанные флорины, после чего, распрощавшись с ним, возвратился домой. Не прошло и часа с того мгновения, которое превратило Касторьо в евнуха, как он почувствовал такую страшную боль и такие ужасные муки, каких никто никогда ещё не испытывал. Он до того страдал, что не мог забыться во сне, и терзавшая его боль возрастала день ото дня, рана в месте надреза стала гноиться и издавать такое зловоние, что всякому, кто приближался к нему, было невмочь его выносить. Весть об этом дошла до Сандро, который сильно перепугался и горько раскаивался в своей опрометчивости и в своём легкомыслии и трепетал, как бы Касторьо не умер. А тот, понимая, до чего плохи его дела, не говоря уже о мучившей его боли, распалился такой яростью и таким гневом, что жаждал расправиться с Сандро, покарав его смертью.

Собравшись с силами, сопровождаемый двумя слугами, он отправился к Сандро и, застав его за ужином, проговорил: "Ты, Сандро, как нельзя лучше довёл меня до смерти, но я не умру без того, чтобы не отплатить тебе за твоё преступление". - "Причина всему, - отвечал Сандро, - вы сами, а вовсе не я, ибо ваши настояния заставили меня взяться за это дело. Но, чтобы вам не казалось, что я исполнил его кое-как и неумело, чтобы вы не считали меня неблагодарным и забывшим о вашем вознаграждении и чтобы я не стал причиной вашей смерти, приходите завтра утром пораньше на пашню, и я всенепременно вам помогу; а пока выбросьте из головы мысли о смерти". Касторьо ушёл, и Сандро принялся горько плакать; он захотел даже бежать, отправиться в чужие края, и ему всё представлялось, что за ним по пятам гонятся сбиры {119}, с тем чтобы схватить его и крепко связать. Видя, что муж глубоко опечален, и не зная причины его печали, жена спросила его, из-за чего он так горестно плачет. И он подробно рассказал ей о случившемся. Узнав, в чём причина его отчаяния, и хорошо понимая, что Касторьо по глупости подверг свою жизнь грозной опасности, она некоторое время пребывала в замешательстве.

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 132

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Приятные ночи - Джованфранческо Страпарола бесплатно.

Похожие на Приятные ночи - Джованфранческо Страпарола книги

Мэр Кэстербриджа - Томас Гарди - Классическая проза
Недолгое счастье Френсиса Макомбера - Эрнест Миллер Хемингуэй - Классическая проза
Снега Килиманджаро - Эрнест Миллер Хемингуэй - Классическая проза
Зеленые глаза (пер. А. Акопян) - Густаво Беккер - Классическая проза
Золотой браслет - Густаво Беккер - Классическая проза
Обещание - Густаво Беккер - Классическая проза
Сфинкс без загадки - Оскар Уайльд - Классическая проза
Молочная пища - Шолом Алейхем - Классическая проза
Бен-Гур - Льюис Уоллес - Классическая проза
Легенда об Уленшпигеле - Шарль Костер - Классическая проза

Оставить комментарий