Вы же “Жена Н”.
– “Гиеной” меня все звали. Поэтому “Жена Г”. Это еще в пятидесятом на пересылке кликуху мне одна ковырялка повесила. За то, что я ее подруге горло зубами вырвала. Молодая была, гордая, но застенчивая. По мокрому делу два раза чалилась. Не доказали, но посадили. Наливай. Как-нибудь расскажу. Деньги с собой?
– С собой. Но совсем немного, – на всякий случай сказал я и допил свою первую рюмку. – А от чего скончался супруг?
– От жадности. Как узнал, что его кинули (первый раз в жизни, между прочим), так и инсульт схватил. А так крепкий был гаденыш. Еще бы лет двадцать прожил. Наливай. Деньги принес?
– Как это кинули?
– Как кидают? Молча и красиво. Он несколько лет одного тузика грел, грел. Под него даже одну какую-то штуку усилил. А потом зачем-то эту херню с усилением в Лондон на аукцион отправил через свою племянницу – конченую шалаву. А дальше что-то произошло, и его все кинули. И этот фраер-тузик, и шалава-племянница, и Лондон. Но я особо ничего не знаю, так, разговоры подслушивала. Он когда хрипел уже синий, не очень понятно чего-то буровил: “Забери у нее, Гиеночка. Или хоть нос ей откуси”. А чего забрать-то, так и не сказал. Ну я после похорон позвонила ей и говорю: “Отдай, девочка, дядину вещь – мокрушная херня. Козленочком станешь”. А она не колется ни в какую. Говорит: “Ты, Гиена, сама скоро подохнешь. Зачем тебе дядины вещи? Лучше мне отдай по-хорошему. А то у меня от Освенцима только воспоминания остались, как он родную племянницу в детстве за жопу хватал”.
– Может, вы мне дадите телефон племянницы? Если я у нее что-то получу, непременно вам передам.
– Да не вопрос. Пиши телефон. А вообще брать чего-нибудь будешь? Чего пришел-то? Коньяк пить? Деньги принес? Наливай. А то сидим как сухари в Котласе.
По дороге домой, улыбаясь, я ловил на себе удивленный взгляд своего верного водителя. Игорь хорошо знал, что я не очень пьющий человек. А тут его шеф молчит, веселый, и коньяком от него веет на весь салон. “Что-то не то происходит”, – было написано на лице шофера.
– Вот ты знаешь, Игорь, кто такой Тузик?
– Александр Андреевич, Тузик – это собака. Вернее, имя собаки. У нас в Александрии одни Тузики по улицам бегали.
– Нет, Игорек. Тузик – это маленький глупенький Туз. И этим все сказано. Ты любишь складывать пазлы?
Оставалось проверить еще пару небольших моментов, и вся картина готова. Я посмотрел на часы. Нет, еще не поздно позвонить одному чудесному коллеге. Успешные адвокаты отвечают на телефон в любое время… Поэтому они и успешные.
Коллега вернулся ко мне с ответом через два дня. Пазл был закончен.
Теперь на сцене должен был появиться ваш замечательный подарок и я.
Вот как развивались события на самом деле.
Освенцим, будучи настоящим серьезным специалистом в своей области, продавал антиквариат как Виктору Батурину, так и его сестре – супруге мэра Москвы. Оба собирали русское искусство XVIII–XIX веков. Виктор еще активно увлекался историей Наполеона Бонапарта. За несколько лет он собрал потрясающую коллекцию и по праву ею гордился. Нужна была жемчужина. И она появилась в руках все того же Освенцима. Но было одно но. Большое и неприятное. Ни брат, ни сестра платить московским спекулянтам и торговцам много никогда не хотели. Что-то было у Батуриных пренебрежительное по отношению к отечественным дилерам. То ли из-за их прошлого, то ли из-за огромного количества подделок, которыми наши люди всегда промышляли.
Короче, заплатить на Sotheby’s и Christie’s любые ненормальные деньги коллекционеры были готовы, а купить у наших то же самое за эти же или почти за эти же деньги – Боже упаси!
Тогда Константин Сергеевич начинает готовить серьезный, может, самый серьезный денежный удар в своей жизни.
Получив в руки портмоне Наполеона, он не показывает его своему клиенту. Напротив, он приносит ему сначала один журнал с выдуманной историей про отпрыска английского офицера с острова Святой Елены, говоря: “Вот это вещь! Вам бы такую – станете главным “наполеонистом” мира в одночасье”. Умоляет коллекционера найти вещь, показывает мемуары Армана де Коленкура и плачет. Батурин лишь разводит руками: “Шедевр, согласен, а где его взять?” Появляется вторая статья, и давление на коллекционера усиливается. Освенцим идет на еще один шаг. Он приобретает настоящую фальшивую ассигнацию и вместе с портмоне отправляет обе вещи в Лондон своей племяннице, которая там живет уже много лет, находясь замужем за нашим олигархом в полуизгнании. Племянница (шалава) ставит портмоне на торги. Батурин получает каталог и звонит Освенциму с радостной новостью: “Скорее всего, то самое портмоне будет через две неделе на аукционе в Лондоне!” Освенцим запрещает Батурину покупать вещь, пока “его человек” не проверит подлинность и не составит свое мнение. Через несколько дней Освенцим прибегает к клиенту с выпученными глазами. Его человек посмотрел портмоне и в потайном отделении обнаружил настоящую фальшивку. Дураки из Sotheby’s не заметили самого главного. Это значит, что покупатель приобретет две вещи по цене одной. Вот так в коллекции появится жемчужина жемчужин! Первая и самая настоящая фальшивая купюра, лично принадлежавшая Наполеону. Как только Виктор Батурин приобретет вещь, он публично в присутствии работников аукционного дома достанет купюру из тайника, и об этом феноменальном открытии узнает весь мир. Виктор соглашается с восторженным стариком и говорит, что купит портмоне за любые деньги. Остается договориться с шалавой (племянницей). В ее задачу входит: 1. Сдать на аукцион портмоне (сделано). 2. После продажи портмоне прийти в аукционный дом и сентиментально попрощаться с собственным сокровищем, незаметно положив в потайное отделение купюру. 3. Найти подставную фигуру, которая будет гнать цену вверх против российского покупателя на телефоне из Москвы. За такую сложную работу племянница (шалава) получит процент икс. Какой – я не знаю, но это деталь, не имеющая значения. Кстати, вполне вероятно, и не процент, а фиксированный гонорар. Оставим догадки в покое. Наступает тот самый день. Всё и все готовы. Битва на торгах была страшная. Естественно, наш человек победил, поставив на торгах абсолютный рекорд аукциона. По идее, стоимость вещи с обнаруженной купюрой должна взлететь еще больше. Это не считая всемирной славы. Все счастливы. Спектакль окончен? Занавес? Отнюдь.
Батурин получает по почте счет к оплате из аукционной бухгалтерии. Сумма покупки плюс двадцать процентов с молотка (услуги аукционного дома). Готов заплатить, но тут вмешивается судьба и ломает все карты. Виктора Батурина арестовывают наши правоохранительные органы и помещают в столь знакомый чете Гиены
