Форма входа
Читем онлайн Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Такая же «шпана» хозяйничает сегодня на телеэкранах и в преобладающей части газет, и быть истинными последователями великих русских мыслителей небезопасно и в наше время. И, между прочим, не только потому, что современная телешпана с ненавистью клеймит этих последователей сконструированным ею малограмотным выражением «национал-патриоты»; мысль Флоренского и Лосева не совместима с пропагандой нынешних мародеров и с точки зрения социально-политических, и, шире, историософских основ.
Флоренский писал незадолго до гибели: «Капитализм – явление, ведущее в конечном счете к смерти… Политическая свобода масс в государствах с представительным правлением есть обман и самообман масс… представительное правление ведет к господству случайных групп и всеобщей продажности; пресса – ко лжи; судопроизводство – к инсценировке правосудия и т. д., и т. д. Вся жизнь цивилизованного общества стала внутренним противоречием, потому что разложились и выдохлись те представления, те устои, на которых строилась эта жизнь. Очевидности этого общего положения вещей не могут уничтожить многочисленные и нередко блестящие успехи современной цивилизации. Напротив, внимательный анализ всегда показывает, что они в особенности разрушительно-активны».
О том, как необходимо строить устои жизни России, П.А. Флоренский писал: «В основном экономическое направление обсуждаемого строя может быть охарактеризовано как… такая экономическая организация общества, при которой орудия производства принадлежат непосредственно государству… торговля, в особенности крупная, ведется органами государственными…»
Казалось бы, во времена, когда это было написано, дело и обстояло именно так. Но Флоренский тут же говорит о тяжелейшей «ошибке», которая может свести на нет все усилия: «Промышленность СССР идет в значительной мере на повтор заграничной («догоняет»)… надо решить вопрос о движении не по направлению западного типа и с обгоном, но о самостоятельном, индивидуальном пути, вытекающем из особенностей страны… многое из того, что за границей было естественно, у нас будет искусственно». К тому же «в убеждении ядовитости культуры распадающихся капиталистических государств обсуждаемый строй постарается сократить сношения с этими последними до той меры, которая необходима с целью информирования о научно-технических и других успехах их» («Литературная учеба», 1901. Кн. третья, с. 37–98, 102, 104, 108).
Сегодня, когда с телеэкрана в души людей – в том числе неопытных, молодых и совсем юных – хлещет ядовитая жижа «цивилизованного» распада, слова Флоренского звучат воистину провидчески.
Через много лет, уже во время «перестройки», А.Ф. Лосев говорил своим ученикам, в сущности, о том же самом: «Я люблю Шекспира как саморазоблачение Ренессанса, потому что у него действуют титаны – Макбет и подобные ему, – которые, кроме себя и своего мировоззрения, ничего не признают. Вот почему между ними возникает борьба, и вот почему она заканчивается горой трупов в финале шекспировских трагедий – достойный венец абсолютизированного антропоцентризма!..[271] Куда дальше движется человечество? А дальше идет то, что противоположно индивидуализму. А именно: общественность и коллективизм, то есть социализм… Конечно, такой коллективизм, который не подавляет личность, а помогает ей развиться, предоставляет ей возможности и стимулы для самораскрытия… Но то, что коллективизм – требование времени, это для меня ясно. Ясно также, что индивидуализм, эта великая культура последних пятисот лет, прошла или проходит» (Лосев А.Ф. Страсть к диалектике. М., 1990, с. 64, 67).
История не терпит обрывов[272]
Победа в войне и первостепенные достижения в научно-техническом развитии были обусловлены преодолением «отрицания» России с ее «проклятым прошлым» – преодолением, начавшимся в середине 1930-х годов и продолженным в послевоенное время.
Стоит сказать о том, что в начале 1990-х годов, в разгар всяческого принижения СССР, усиленно пропагандировалась версия, согласно которой атомная бомба была создана у нас в 1949 году только благодаря тому, что разведка «выкрала» в США ее «секрет». Мнение о решающей роли разведданных оспаривалось, однако истинная суть дела вовсе не в этом.
Ведь если даже и согласиться с тем, что вклад разведки имел огромное значение, необходимо понять и другую, гораздо более существенную сторону проблемы: без того мощного и широкого развития физики и химии в России, начало которому положил двумя столетиями ранее Ломоносов, любые разведданные были бы совершенно бесполезны!
Нет сомнений, например, в том, что без наличия к 1940-м годам когорты выдающихся ученых и технологов, часть из которых, кстати сказать, начала свой путь в науке еще до 1917 года,[273] никакие добытые «секреты» ничего бы не дали.
Существенен и тот факт, что атомная бомба была создана в СССР четырьмя годами позднее, чем в США, а термоядерная – всего лишь девятью месяцами позднее. Нельзя не задуматься и над тем, что Великобритания (хотя ее ученые имели теснейшие связи с США) отстала от СССР в создании атомной бомбы на три года и термоядерной – на четыре, а Франция – соответственно на десять с лишним и на пятнадцать лет. Стоит напомнить и о датах пуска первых АЭС: в СССР – 1954, в Великобритании – 1956, в США – 1957 год; в 1959 году в СССР спущен на воду первый в мире атомный ледокол. Не приходится уже говорить об отставании других стран мира. Подчеркну еще раз: тот факт, что в СССР были научно-технические предпосылки для создания за короткий срок атомной бомбы, имел гораздо более существенное значение, чем «секреты».
Словом, только отказавшись от «отрицания» России, страна смогла добиться великих побед и в мировой войне, и в мировом научно-техническом «соревновании». И то и другое – ярчайшие проявления целостного развития страны. Так, Сталин в марте 1939 года – явно неожиданно для многих «ортодоксальных» большевиков – заявил в своем докладе на XVIII съезде партии, что у государства СССР должны «сохраниться некоторые функции старого (то есть дореволюционного. – В.К.) государства». Сказано это было в достаточно «осторожной» форме, но по существу тем самым кардинально ревизовалась послереволюционная политическая теория и практика.
Весьма показательна «ревизия» отношения к Церкви. Господствует представление, что она произошла во время Отечественной войны ради мобилизации священников и их паствы на борьбу с врагом. Но недавно был опубликован подписанный Сталиным текст постановления Политбюро от 11 ноября 1939 года, в котором, в частности, содержится следующий весьма выразительный пункт: «Указание товарища Ульянова (Ленина) от 21 мая 1919 года… «О борьбе с попами и религией»… отменить» (см. «Наш современник», 1999, № 12, с. 223).
«Поворот», начавшийся в середине 1930-х годов, был всецело закономерным явлением: после любой революции через некоторое время совершается реставрация, как бы восстановление утраченного прошлого, – правда, именно «как бы», поскольку реально восстановить прошлое невозможно, и дело идет, выражаясь точно, о восстановлении не прошлого, а связи с ним, о продолжении того ценного, что развивалось в прошлом.
И нельзя не видеть, что именно стремление восстановить связь с прошлым характерно для 1991-го и последующих годов: оно вполне наглядно выразилось в восстановлении дореволюционного флага, герба и т. д., даже – ни много ни мало – монументального храма Христа Спасителя в центре Москвы.
Как ни парадоксально это прозвучит, но нынешняя власть, идеологи которой более всего проклинают именно период нашей истории, начавшийся в середине 1930-х годов, вместе с тем в сущности стремится продолжить, довести до конца начатый тогда «реставрационный» процесс!
Однако теперешняя «реставрация» имеет, строго говоря, чисто формальный характер, ибо для нее нет реальной основы и почвы. Достаточно сказать, что если в середине 1930-х годов значительно более половины взрослого населения СССР составляли люди, родившиеся до 1900 года,[274] то есть ставшие взрослыми еще в Российской империи, то к 1991 году таких людей, за исключением крайне немногочисленных долгожителей, не было. Общепринято, что смена поколений происходит через тридцать лет, и, следовательно, к нашему времени сменились три «постреволюционных» поколения (первое из них родилось до 1917 года, но достигло взрослости уже после него). И реально восстановить связь с прадедовским бытием и сознанием немыслимо.
Нередко утверждают, что такую связь способна осуществить наша Церковь, которая, несмотря на все гонения и запреты, и в советское время все же жила. Но это едва ли основательное предположение, ибо для исполнения такой задачи Церковь, в сущности, должна была бы отказаться от своей истинной миссии. Конечно, за более чем тысячелетнюю историю нашей Церкви те или иные ее деятели неоднократно «вмешивались» в «мирские» дела, но это были проявления именно их воли, но не воля Церкви как таковой. Ибо Церковь может и должна благоустраивать отношения между людьми, воплощая в себе связь людей с Богом, а не воздействуя непосредственно на их мирские отношения.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов бесплатно.
Похожие на Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов книги
- Россия. Век XX-й (1939-1964) - Вадим Кожинов - История
- Как католическая церковь создала западную цивилизацию - Томас Вудс - История
- Россия - Век XX (Книга 1, Часть 1) - Вадим Кожинов - История
- История Руси - Кожинов Вадим Валерьянович - История
- Отпадение Малороссии от Польши. Том 3 - Пантелеймон Кулиш - История
- Холокост и православная церковь - Найт - История
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Адамович Надежда - История
- Кирилловцы vs николаевцы. Борьба за власть под стягом национального единства - Вячеслав Черемухин - История / Политика / Периодические издания
- Реконструкция Куликовской битвы. Параллели китайской и европейской истории - Анатолий Фоменко - История
- Трактат о вдохновенье, рождающем великие изобретения - Владимир Орлов - История
