Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он покормил кота, плеснул себе виски и сел за стол в гостиной, чтобы прочитать почту. Первый конверт оказался долговой квитанцией за электричество. Ари, не вскрывая, переложил его в стопку, которая громоздилась у него за спиной. Жалованье майора полиции было вполне достойным, но из-за выплат по двум ипотечным кредитам (пару лет назад он ни с того ни с сего купил домик в Эро и теперь сбегал туда, как только представлялась возможность) и расходов на больного отца Маккензи нередко с трудом дотягивал до конца месяца. У него вошло в привычку оплачивать счета с опозданием, и в результате образовался порочный круг. Едва он успевал оплатить долги, скопившиеся за два или три месяца, как приходили новые квитанции… Во втором конверте обнаружилась открытка: тетушка Мариам хотела знать, когда же наконец он приедет к ней в Ниццу, где она открыла ресторан. Он отложил открытку в сторону, пообещав себе ответить поскорее. Мариам — единственная родственница со стороны матери, которая у него осталась, и он злился на себя за то, что не уделяет ей больше внимания. Остальное — реклама и банковские выписки. Его ежедневная порция, словно ничего не изменилось и смерть Поля никак не повлияла на течение жизни.
Ари залпом выпил виски, принял душ, побрился и снова вышел из дома.
На углу улицы Турнель на другой стороне площади виднелась пестрая витрина «Пасс-Мюрай»,[3] книжного магазина, чей узкий тускло-зеленый фасад был зажат между банком и воротами здания в стиле Осман. За украшавшими витрину плакатами местных галеристов угадывался манящий хаос устроенного по старинке магазина, где книжные стопки не рассыпаются только чудом, а логика расстановки книг столь неочевидна, что приходится вступать в переговоры с хозяином.
Ари прошел между стендами с черно-белыми открытками Робера Дуано и толкнул стеклянную дверь. Внутри оказался только один покупатель — пухлый юноша, уткнувшийся в комикс во втором отделе. В этом маленьком, не больше двадцати метров, магазинчике стремление использовать каждый квадратный сантиметр пространства полностью вытеснило заботу о красоте интерьера. Прямо посредине возвышался стеллаж, разделявший помещение на две части: в одной продавались романы, в другой — комиксы и подарочные издания. Ари готов был поклясться, что книг в этих четырех стенах больше, чем в некоторых самых известных фирменных магазинах на улице Риволи. Не считая стопок, пылившихся в подвале, в котором ему как-то довелось побывать.
Молодая женщина, сидевшая на высоком барном табурете за старым кассовым аппаратом слева от входа, подняла на посетителя задумчивый взгляд. Прислонившись спиной к стене, она с ногами взгромоздилась на табурет и в своих кроссовках с изображением «Секс Пистолз»[4] напоминала студентку университета. Бирюзовый джемпер, слишком легкий для этого времени года, прекрасно сочетался с большими, тщательно подведенными голубыми глазами удивленной девочки и с прекрасной смуглой кожей. Прямоугольные очки придавали ей обманчивый вид прилежной секретарши, контрастировавший со стальным пирсингом на языке, то и дело мелькавшим у нее во рту. Темные волосы, красиво обрамляя улыбчивое лицо, волнами спускались на хрупкие плечи. Прибавьте к этому изящный носик, чуть заметные ямочки на щеках и нежные губы. Она была прекрасна, как нимфа, не подозревающая о своей красоте, и дымила, словно звезда «Акторз студио».[5]
Молодая женщина раздраженно плюхнула на колени том «Пресс де ла Ренессанс».
— Явился не запылился…
У нее был чудесный хрипловатый голос, который она сама терпеть не могла, хотя он всегда нравился Ари.
— Здравствуй, Лола.
— Где тебя носило? Ты по делу или просто так заглянул?
Ари пожал плечами и покосился на упитанного парня в дальнем углу. Но тот, похоже, слишком увлекся своим комиксом, чтобы обращать на них внимание. Один из студентов, которым продавщица позволяла вволю копаться в новинках отдела. У этих ребят часто не хватало денег на книги, зато они точно знали, что им нужно, и не доставали ее вопросами, позволяя спокойно изучать последние веяния книжного рынка, чтобы на равных говорить с торговыми представителями издательств.
— Нет-нет, просто зашел поздороваться. Что читаешь?
— «Похвалу желанию» Бланш де Ришмон, — ответила молодая женщина, на секунду показав ему обложку книги. — Забудь, это не для тебя.
— Что, желание?
Затянувшись сигаретой, она возвела глаза к потолку:
— Да нет же, такие книги, дурачок! Тебе этого не понять. Мог бы и поцеловать меня!
Ари поднялся на цыпочки, перегнулся через кассу и запечатлел долгий поцелуй на щеке молодой женщины. Бедро отозвалось болью, но он удержался от гримасы.
— Где ты был, Ари?
— Да так, работа навалилась… У тебя-то все хорошо?
— Чего хорошего, народу мало…
— Ты прямо как твой хозяин. Вечно вы, торговцы, жалуетесь!
— Сам посмотри. Толпой здесь и не пахнет…
Молодой человек в дальнем углу продолжал читать, других посетителей не было.
— И то правда. В общем, Лола… эээ…
Продавщица разочарованно покачала головой:
— Так и знала, тебе что-то от меня нужно!
Ари обошел кассу и смущенно взял молодую женщину за руку. Они познакомились три года назад, и, по правде говоря, их отношения складывались непросто.
Вот уже пятнадцать лет, с тех пор как переехал в этот квартал, Ари, страстный читатель, нередко заглядывал в «Пасс-Мюрай». Ему нравился владелец книжного, старый боливийский анархист, и не раз Ари задавался вопросом, как тот держится на плаву. Старик говорил, что в его возрасте ему не под силу самому заниматься магазином. Поэтому три года назад он нанял помощницу — как она шутила, на тридцать пять часов в день, и Ари, который и так постоянно сюда наведывался, стал заходить вдвое чаще. С первого взгляда он поддался очарованию Долорес Азийане (ему одному дозволялось называть ее Лолой) — уроженки Бордо, которой тогда было двадцать три года, страстной любительницы литературы, живописи и острого словца. Скрывавшая под напускной веселостью и развязностью душевную уязвимость, Лола вскоре ответила ему взаимностью, несмотря на десять лет разницы в возрасте. Для Ари, которого вечно терзал болезненный страх перед обязательствами, чувство оказалось слишком внезапным и сильным. Их связь продолжалась около года, затем коварный Ари отдалился от девушки, возможно, потому, что ему было с ней слишком хорошо и он страшился любви, настоящей любви. С тех пор они кое-как поддерживали дружеские, хотя и немного двусмысленные отношения. Лола, убежденная, что они созданы друг для друга, не прощала Ари его нежелание признать очевидное. А он, в ужасе от одной мысли, что однажды разочарует ее, притворялся, будто испытывает к ней лишь братские чувства, и спал со случайными знакомыми, втайне желая лишь ее одну. Короче, они вели себя в точности как положено двум влюбленным идиотам.
— Не поужинаешь со мной сегодня?
Она широко раскрыла глаза:
— Издеваешься?
— Нет, мне было бы приятно.
— Что-то стряслось? Или перепихнуться не с кем?
Ари покачал головой:
— Да нет, мне просто было бы приятно.
— И где же мы будем ужинать?
— У меня дома.
Усмехнувшись, Лола пожала плечами:
— Ну, все понятно…
— Да нет же, говорю тебе! Ладно, думай что хочешь, Лола. Я и правда хотел просто поужинать с тобой, но я пойму, если тебе не до меня.
— Во сколько?
— В полдесятого? Я сначала навещу отца.
Со вздохом она уступила. Ари ободряюще потрепал ее по щеке и вышел, ничего не добавив.
12
После «несчастного случая» Джека Маккензи поместили в специализированное учреждение у Порт-де-Баньоле. Положенная полицейскому пенсия по инвалидности лишь частично покрывала его расходы. Он жил в достаточно удобной двухкомнатной квартире, пользуясь централизованным обслуживанием и медицинским наблюдением, но при этом сохранял некоторую независимость. Тем не менее каждый раз, когда Ари проходил через вестибюль, он с трудом подавлял содрогание, вызванное чувством вины и боязнью обнаружить отца мертвым посреди его квартирки.
— Здравствуй, папа.
Старик открыл дверь и с отсутствующим видом уставился на сына. В семьдесят один год он выглядел на десять лет старше. Ввалившиеся щеки, запавшие тусклые глаза, бородка клинышком, проседь в волосах и тоскливый взгляд человека, который ждет только смерти. На нем был синий халат, и Ари невольно задумался, переодевался ли отец во что-нибудь другое за последние два дня.
— Берегитесь ненависти к Пиночету, ЦРУ и прочей компании, — пробормотал Джек Маккензи вместо приветствия, запирая за сыном дверь.
Как всегда, старик поспешил снова усесться в кресло и уже не отводил глаз от выключенного телевизора, словно видел там что-то, чего не видели другие.
- На отшибе всегда полумрак - Юлия В. Касьян - Детектив / Триллер
- Мотылек - Анри Шарьер - Триллер
- Ва-банк - Анри Шарьер - Триллер
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- Пентакля - Денис Вламирович Лунгу - Триллер / Ужасы и Мистика
- Черная кошка в темной комнате - Михаил Март - Триллер
- Восход дальней звезды - Александр Родной - Прочие приключения / Периодические издания / Триллер
- Тайна кровавого замка - Гай Осборн - Триллер
- Ферма трупов - Патрисия Корнуэлл - Триллер
- Беда - Джесси Келлерман - Триллер