больше не могу продолжать это делать.
Слоан остановился на полпути к кухне и развернулся.
— Что?
— Притворяться, что ничего не чувствую, каждый раз, когда ты отталкиваешь меня. Притворяться, что меня устраивает текущее положение вещей. Я сказал, что буду тебя ждать, и не отказываюсь от своих слов, сказал, что приму все, как есть, — ладно. Я понимаю, тебе нужно время, правда. Но становиться ближе только для того, чтобы потом разойтись — это убивает меня. Мы через столько прошли вместе, и каждый раз ты делаешь вид, будто это ничего не значит. И после того, что произошло в исследовательском центре я осознал… что хочу большего.
— Ты прав, — Слоан не мог больше это откладывать. — Я не знаю, как ты можешь смотреть на меня теперь, когда все узнал.
Декс нахмурился и уставился на свои пальцы.
— Я не читал твой файл.
— Что? — Слоан обошел вокруг дивана, чтобы взглянуть на Декса. — Но… ты держал его в руках. Там было все обо мне.
Декс закрыл глаза и глубоко вдохнул. И когда он снова открыл их и встретился взглядом со Слоаном, тот был застигнул врасплох тем напряжением, которое в них увидел.
— Я хочу узнать тебя, Слоан. Настоящего тебя, и мне не нужны медицинские отчеты какого-то психиатра. Я хочу услышать это от тебя. Хочу, чтобы ты мне доверял. И когда ты будешь готов, я буду рядом, чтобы выслушать.
Слоан мог видеть, как больно его напарнику и ему чертовски не нравилось, что он является причиной этого. Декс прав. Так больше продолжаться не может.
— Мне было четырнадцать, когда я попытался покончить с собой. — Слоан сел на кофейный столик перед Дексом и зажал руки между коленями. — Доктор Шульцон нашел меня и помог прийти в себя, морально и физически. С того момента я уже был вместе с THIRDS. Он был убежден, что я являюсь жизнеспособным ресурсом, что я не бездушный зверь, хотя сам я считал иначе. Мне тогда было так хреново, что я не мог в это поверить. Я был так напуган.
В первый раз я чуть не умер. Мне было одиннадцать, и я жил в обитой мягкими панелями клетке, ожидая, как они сказали, когда я просто сойду с ума либо найду способ покончить со всем этим. Я думал, что уже никогда не выберусь оттуда. Каким-то образом доктор Шульцон нашел меня и отвоевал право опеки. Так что технически я являюсь собственностью правительства США, — Слоан нахмурился, вспоминая. — Он был добр ко мне. А все, что требовалось от меня — соглашаться с тем, что он говорил.
— Той ночью ты упоминал «ее». Кто она?
— Моя мама, — Слоан сделал глубокий вдох, а потом медленно выдохнул, знакомая боль запульсировала в его груди, и он знал, что не избавится от нее до конца своей жизни. — Я убил ее, Декс. Убил свою собственную мать.
Он ожидал, что Декс ужаснется или, что еще хуже, в его глазах появится жалость, но ничего из этого не произошло. Его партнер лишь наклонился ближе и аккуратно коснулся руки Слоана. Его голос был мягким, когда он заговорил.
— Как это случилось?
— Ты знаешь меня и Эша. Все остальные агенты первого поколения, которых ты встретишь, будут иметь подобные проблемы в прошлом или даже хуже. Когда произошла наша первая трансформация, не было никаких обучающих уроков, комплектов для оказания помощи при первом обращении или терианских молодежных центров. Я не знал, что со мной происходит. Никто не знал. Когда мы родились, все, что сказали нам наши родители, это то, что мы другие, что наша ДНК отличается от остальных. Они хотели изучать нас, понять, что с нами не так. Мой отец все время винил себя. Он воевал во Вьетнаме и, как многие другие, вернулся, зараженный вирусом Меланоэ. Он был одним из тех, кому удалось выжить даже после того, как ввели вакцину Эппион.8.
Он был просто еще одним человеком, который понятия не имел, как вирус изменит его кровь, как это повлияет на маму и как мутация закрепится у его еще не рожденного сына. Я родился здоровым и выглядел как обычный человеческий ребенок, за исключением глаз, — Слоан мрачно усмехнулся. — Они думали, мутация коснулась только радужки. Они понятия не имели. Когда трансформация случилась в первый раз, я был так напуган. Боль была невыносимой, я думал, что умру. Я смотрел на родителей и был будто заточен внутри того животного, не в силах контролировать свое собственное тело. Мне нужно было то, что и любому напуганному ребенку — его мама, — Слоан быстро смахнул скатившуюся по щеке слезу, его нижняя губа задрожала, голос надломился, когда он попытался продолжить. — Я просто хотел обнять ее, но мои когти… — он опустил взгляд вниз на свои руки и покачал головой. Перед глазами до сих пор была кровь. — Я не знал. Я не понимал, что происходит, пока мой отец не отбросил меня к стене. А потом я увидел ее, неподвижно лежащую там, и кровь повсюду. Я попытался приблизиться, но мой отец отогнал меня. Он обезумел. Если бы полиция тогда не приехала, он бы наверняка убил меня. Те слова, которыми он называл меня тогда…
Декс протянул руку и, пытаясь успокоить своего напарника, аккуратно убрал волосы с его лица. Слоан прильнул к его ладони, закрыл глаза и продолжил.
— Полиция задержала его. А я… Знаешь, кто пришел за мной? Служба по отлову животных. Ну и, конечно, произошло самое хреновое из того, что вообще могло произойти. Я превратился обратно. Представь, тощий маленький ребенок, полностью голый, весь в крови, которого садят в клетку для бездомных животных. Меня поместили в психушку. Вскоре после этого мой отец покончил с собой. Все это было в том файле. Что случилось с моими родителями, в какой больнице я находился, какой ад происходил после, вплоть до того, как меня завербовали. Доктор Шульцон был одним из тех, кто подарил нам еще один шанс, казалось, он понимал, но за это пришлось заплатить. Они сделали из нас агентов своей новой организации, но сперва им нужно было изучить нас и понять. Каждый день мы проходили тесты, много тестов, они снова и снова заставляли нас трансформироваться туда и обратно, при разных условиях. — Он выпрямился и вытер глаза. — Помнишь встречи, которые я должен посещать раз в месяц? Так вот, это не просто встречи, по крайней мере, они не касаются работы. Они оценивают мое психическое состояние.
— Разве они не раз в квартал? — удивленно спросил Декс.
— Они не являются
