Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я пойду, пожалуй, — Николаус встал и взялся за шляпу. — Чтобы вас не отвлекать.
Ангелика бросила цветы, которые в эту минуту держала, обратно в корзину.
— Мы не отпустим тебя, Николаус. Ты наш кавалер и должен угождать нашим желаниям.
— Тем более, мы уже почти закончили, — поддержала её Мартина.
— Помнишь, мы не доиграли в Blindekuh? — заглянула ему в глаза Ангелика; она была так подкупающе мила.
— Вот сейчас и доиграем, — всплеснула руками Мартина.
— Сегодня нам никто не помешает, — продолжала Ангелика. — Тётушка занемогла, поранила где-то ногу и целые дни проводит в постели...
Быстро покончив с растениями и захлопнув книгу на пюпитре, девушки подхватили Николауса под руки и потащили его на галерею, а оттуда по лестнице в зал. Там никого не было в этот час — ни барона или Удо, ни слуг — и никто действительно не мог помешать простенькой, но такой занимательной, весёлой игре.
Разумеется, быть «слепой коровой» снова выпало Николаусу. Он подозревал, что так и будет, готов был к этому и не возражал, держался настоящим кавалером, для которого желание дамы — закон. И ему было приятно угождать красавице Ангелике, было приятно видеть, как искренне радовалась она и как ещё более расцветала от этой радости, от улыбки и смеха её красота. Приятно было видеть ему и...
Глаза-то ему здесь и завязали шёлковой лентой, и он более ничего уже видеть не мог.
Широко расставив руки, прислушиваясь и осторожно ступая вперёд, Николаус двинулся по залу. Иногда он делал внезапные быстрые выпады то в одну сторону, то в другую, а то резко оборачивался назад и хватал... воздух. Девушки хохотали и сразу перебегали на другое место. Делая выпады — истинные и ложные — оборачиваясь, поворачиваясь, Николаус совершенно потерял ориентиры, какие ещё некоторое время удерживал в памяти, и уже через несколько минут игры не представлял, в каком месте в зале он находится, где располагается камин, где начинаются лестницы на галерею, а где выход в кухню. Но игра стала занимать его не менее, чем занимала она девушек. Он в какой-то момент начал слышать два запаха — гвоздики и ванили. Это девушки нанесли себе на платье по капельке масел. Кто из них был «гвоздика», а кто «ваниль», Николаус долго не мог понять, потому что Ангелика и Мартина не подавали голоса, даже не смеялись.
Николаус остановился:
— Помнится, был у нас уговор...
— Какой уговор? — прошелестело у него за спиной платье Ангелики.
«Это — ваниль», — поймал её запах Николаус.
— Если я поймаю кого-то из вас, то поцелую.
— Сначала надо поймать! — хохотнула ему прямо в ухо «гвоздика».
— Поймай же, поймай!.. — серебристо засмеялась «ваниль». — Обещаю...
Николаус рванулся за ней, на голос, но схватил опять воздух. Тогда он на запах пошёл — сладкий и манящий, как самб любовное чувство. Он услышал вдруг, что источник запаха сейчас прямо перед ним. Это «ваниль» как будто замешкалась и не уходила, замерла, чтобы не выдать себя. Николаус, в коем все чувства были уже предельно обострены, ощутил тепло её, растекающееся в воздухе; и сладкий, сладкий, головокружительный дух благовония, как обещание любви, едва не ожёг его, затрепетали ноздри...
И он обхватил её.
За «ванилью» он услышал запах Ангелики, ошибки быть не могло.
Не снимая повязки с глаз, Николаус поцеловал её. Она не противилась, не отворачивала лицо, она для себя всё уже решила. Он губами нашёл её губы, поймал их — нежные, влажные, прохладные. И сладкие, сладкие губы Ангелики-«ванили». Взял их, созревшие мягкие ягоды. И почувствовал, что Ангелика ответила на поцелуй. Он поймал её, и она, пойманная, отдавала ему, победителю, то, что обещала отдать. Николаус целовал Ангелику долго и нежно, держал её крепко, и в крепкости этой — даже, пожалуй, властно. Но пленником был он...
Она наконец высвободилась из объятий.
— Господин Николаус! Я — Фелиция. И вы целуете меня. Вы очень дерзкий юноша.
— Как! — воскликнул в притворном замешательстве Николаус. — Разве я поймал не Мартину?
И он сорвал ленту с глаз.
Ангелика стояла перед ним. Прекрасная, она вся светилась. Она была сейчас — утренняя звезда.
Глава 41
Не всяк свят, кто ходит в церковь
очные посещения покоев Николауса прекратились, как, впрочем, прекратились и посещения дневные тайные. Призрачное видение не склонялось более над Николаусом в глухой полночный час, не заглядывало ему в сонное лицо, и никто не дул ему на ресницы, и никто не шептал, не звал в ночи: «Отик! Отик!..», и не валялся днём на его постели, не рылся в его сундуке, и не подкладывал под ложе восковых кукол, пронзённых в сердце иглой. Ничто не тревожило сна Николауса, кроме... кроме всё более разгорающегося любопытства. Всякий раз отходя ко сну и на всякий случай кладя подле себя меч на постели, посматривал наш Николаус на тот гобелен, за которым скрывался потаённый коридор; так и подмывало Николауса в тот коридор ступить и пройти по нему хотя бы шагов сто. Что там — в глубине коридора?.. Вопрос этот весьма занимал мысли Николауса в часы досуга; вопрос этот, назойливо крутящийся в сознании, бывало мешал ему заснуть.
Как-то, безуспешно борясь с бессонницей, Николаус предположил, что точно такой же тайный ход должен быть в другой стене, в противоположной, — ход к жилым помещениям ландскнехтов в Западной башне. Николаус припомнил слова старика Аттендорна, который говорил, что всё в замке устроено разумно и проверено временем; он и сам давно убедился, что лишнего камня, на которого ничто бы не опиралось, в Радбурге не было; в продуманности всего-всего, в полезности одного другому, а другого третьему, во взаимной увязанности, в простоте, служащей сложности, и в сложности, подчиняющейся простоте, казалось, таилась сила замка. И если где-то в этой «песне» звучало «а», можно было не сомневаться, что зазвучит и «б». И если глава начиналась с инициала, следовало быть уверенным, что завершится она точкой. Иначе б немец не был немцем.
Рассудив таким образом, Николаус поднялся с постели и, щёлкнув огнивом, запалил трут, зажёг свечу. Он поднял
- Гай Марий. Кровавые страницы истории - Сергей Мельников - Историческая проза
- Осколок - Сергей Кочнев - Историческая проза
- Врата Рима. Гибель царей - Конн Иггульден - Историческая проза / Исторические приключения
- Вернуться живым - Николай Прокудин - Историческая проза
- Заговор князей - Роберт Святополк-Мирский - Историческая проза
- Пляска Св. Витта в ночь Св. Варфоломея - Сергей Махов - Историческая проза
- Золото плавней - Николай Александрович Зайцев - Историческая проза / Исторические приключения
- Век Екатерины Великой - София Волгина - Историческая проза
- Последний день Приффского винодела - Амир Токтаров - Историческая проза
- Внесите тела - Хилари Мантел - Историческая проза