Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но как?
Как бы то ни было, ждать осталось недолго. Сол будет время от времени показываться на людях, поэтому Элиот в конце концов не выдержит. Он смирится с неизбежным и постарается как можно быстрее нарушить патовое положение.
Но где? Старик слишком слаб для тенниса и боулинга. С другой стороны, ему все равно необходим отдых. Неужели он?..
Ну конечно же! Удовлетворенно кивнув, Сол обошел дом и направился к стоящей за беговой дорожкой теплице. Он предвкушал свою победу. Но это будет не сейчас. А куда старик пойдет сейчас?
13
— Я не знал, что ты любишь рыбалку.
Услышав за спиной голос, Элиот оглянулся. Он сидел на поросшем кустами и деревьями берегу быстрой и широкой реки. Деревья и кусты росли только возле воды, дальше берег переходил в поросшие травой склоны. От воды пахло свежестью, но время от времени ветерок доносил сладковатый запах падали и гнили.
Солнце светило Элиоту прямо в глаза. Он поднял руку, чтобы защитить их, и кивнул, узнав Сола.
— Неужели ты забыл наши рыбалки? Я очень люблю рыбачить, но у меня редко находится время для отдыха. Сейчас на пенсии… — Он улыбнулся и воткнул удочку в землю.
— О, я прекрасно помню наши рыбалки, — хриплым от гнева голосом сказал Сол. Вены на его шее вздулись, словно ему не хватало воздуха. — Мы втроем: ты, я и Крис… — Он гневно уставился на соломенную шляпу Элиота, рубашку в красную клетку, жесткие новые джинсы и резиновые сапоги. Потом прохрипел: — Глазам не верю: без черного костюма и жилета?
— На рыбалке? — Элиот рассмеялся. — Я же не на работе. Ты забыл, как я одевался, когда мы втроем ездили в лагеря?
— Мы еще вернемся к Крису. — Сол побледнел. Стиснул кулаки и делал шаг вперед.
Элиот нагнулся, не обращая на него ни малейшего внимания, и полез в ящик.
Сол выставил палец, словно это был пистолет.
— Надеюсь, там у тебя не вонючая шоколадка.
— Боюсь, “Бэби Рут” у меня нет. Извини. Хотя я сейчас жалею, что не догадался захватить хотя бы одну в память о добрых старых временах. Я просто меняю наживку.
Из воды выпрыгнула большая, размером около фута, форель. Она схватила с поверхности жука и упала, описав широкий круг.
— Видишь, что я прозевал? Нужно было вовремя менять наживку.
— Наживка! — Ноздри Сола раздувались. — Я навел справки, у тебя два телохранителя.
— Не телохранители, а друзья. Кастор и Поллукс.
— Ты имеешь в виду Макелроя и Конлина?
— Очень хорошо, — кивнул Элиот. — Ты радуешь меня и по-прежнему хорошо выполняешь задания.
— Очередные обманутые тобой сироты. — Сол в ярости огляделся по сторонам. — Ну и где же они, черт побери?
— Наверное, играют в теннис. — Элиот взял вторую удочку. — Мы не все время проводим вместе.
— А тебе не страшно одному?
— В доме отдыха? С какой стати я должен бояться? Меня здесь охраняют.
— Ошибаешься, — Сол сделал шаг вперед.
— Нет, это ты ошибаешься. — Элиот сердито опустил удочку. — Согласись, ты не знаешь, что делать. Если ты меня здесь убьешь, тебе никогда не выбраться отсюда живым. После стольких лет дружбы я прекрасно прослеживаю твой образ мыслей. Тебе обязательно нужно уйти отсюда, а это невозможно, если ты убьешь меня.
— Еще не ясно, возможно это или невозможно.
— Нет, тебе нужна абсолютная уверенность. — Грудь Элиота мерно вздымалась. — Поэтому я сегодня и пришел сюда один. Я мог бы спрятаться у себя в комнате, но мне слишком много лет, чтобы напрасно тратить драгоценное время. Здесь и так плохо. Ты, наверное, сам почувствовал, какая здесь царит атмосфера. Случаются самоубийства. Гости знают маловато о жизни, чтобы безропотно покориться судьбе.
— Ты сам себе вырыл могилу.
— Не себе. — Элиот гордо поднял подбородок. — Я скоро вернусь к своим розам. У меня есть рыбалка. — Он кивнул на удочки, — Лучшей возможности, чем сейчас, тебе не представится. Убей меня и попробуй бежать через реку. Кто знает, может, тебе удастся уйти. В противном случае, или помирись со мной, или оставь меня в покое. — Он уставился на воду и тяжело сглотнул. Взрыв эмоций ослабил его. — Меня больше бы устроило, если бы мы договорились.
— Это будет не так-то легко сделать. — Во рту Сола появился горьковатый привкус. — За тобой должок.
— Какой еще должок?
— Объяснение.
— Зачем? Не вижу смысла. Если ты знаешь о Касторе и Поллуксе, ты должен знать и о…
— Вас было пятеро, — прервал его Сол, быстро выплевывая слова. — Потомки создателей убежищ Абеляра. Все вы были сиротами, фанатично преданными сыновьями, как мы с Крисом. Вы использовали нас как козлов отпущения, по вашему мнению, ошибочных операций. — Он нетерпеливо взмахнул рукой. — Выкладывай.
— Ты все это знаешь? — изумился Элиот.
— Ты сам научил меня.
Сейчас Элиот по-новому взглянул на Сола. Он медленно опустился на землю. Морщины стали глубже, кожа посерела.
— Объяснение? — Элиот снова боролся с искушением сказать правду. На какое-то мгновение он, казалось, замер и даже перестал дышать. — Хорошо, — он вздохнул. — По-моему, ты это заслужил. — Он покосился на сына. — В молодости… — Старик покачал головой, будто не мог вспомнить время, когда был молодым. — Когда я только пришел в разведку, меня удивляло, почему принималось столько глупых решений. Не просто глупых, а катастрофически глупых. Жестоких. Стоивших многих и многих жизней. Я спросил своего приемного отца…
— Отона?
— Ты и это знаешь? — Сол гневно смотрел на Элиота.
— Он сказал, что когда-то тоже задавал себе этот вопрос. Ему объяснили, что решения только кажутся глупыми. На самом деле мелкие сошки вроде него, не способны представить себе полную картину. У нас была комната с картами. Большие политики приходили туда, пытаясь представить эту полную картину. Иногда им приходилось принимать решения, которые казались глупыми с точки зрения маленького человека, но во всех других аспектах были умными и дальновидными. Он сказал, что этот ответ устраивал его до тех пор, пока он сам не занял высокий пост и не получил доступ в эту комнату. Тогда-то он и убедился, что решения на самом деле глупые, как он и думал в молодости. Эти люди вовсе не представляли полной картины. Они были растеряны так же, как и все остальные. Со временем я тоже занял высокий пост и получил право входить в ту комнату. Тогда-то и я понял, что он имел в виду. На моих глазах Госсекретарь отказался разговаривать с министром обороны, уселся, как ребенок, в угол и отвернулся от всех. Я был свидетелем детских споров — кто где должен сидеть. И эти же люди выделяли миллиарды долларов на вмешательство во внутренние дела других государств, прикрываясь лозунгом нашей национальной безопасности, а на самом деле выполняли волю большого бизнеса, который не устраивало, что в этих странах к власти придут социалистические правительства. Они поддерживали диктаторов и фашистские перевороты или… — Элиота передернуло от отвращения. — От одного того, что мы натворили в Эквадоре, Бразилии, Заире, Индонезии и Сомали мне хочется вырвать. Если говорить откровенно, миллионы людей погибли из-за нашего правительства. Ко всему этому мухлевание с донесениями. Опытных специалистов-оперативников увольняли за правдивые рапорты, которые шли вразрез с текущей политикой. Затем лизоблюды в кабинетах переписывали рапорты так, чтобы администрации было приятно их читать. Мы не собирали правду, мы сеяли ложь. Когда Отон попросил меня заменить его в группе Абеляра, я ухватился за предоставившуюся возможность. Ответственные люди обязаны попытаться восстановить равновесие и здравомыслие.
— Операция “Парадигма”, — напомнил Сол.
— Хорошо, давай перейдем к ней. Возник энергетический кризис. Что оставалось делать? Мы договорились с арабами покупать у них дешевую нефть, пообещав прекратить поддерживать Израиль. Все переговоры велись, разумеется, неофициально, американскими миллиардерами с молчаливого согласия нашего правительства. Окончательный результат? Мы будем ездить на больших машинах, но Израиль должен исчезнуть с лица земли. Я не отрицаю, в требованиях арабов немало справедливого. Ситуация на Ближнем Востоке сложная. Но, черт побери, Израиль существует. Нельзя говорить об уничтожении целого народа.
— И поэтому ты заставил меня убить людей, которые вели переговоры.
— Что значат жизни нескольких человек по сравнению с целым народом? Зато намек был достаточно откровенным: подобное никому не сойдет с рук.
— Но после этого ты попытался убить и меня.
— Президент хотел расквитаться за смерть своего лучшего друга. Когда за следствием стоит такая сила, убийца должен быть найден.
— Ты же знаешь, какие чувства я испытывал к тебе. Я бы ничего не рассказал.
— Ты бы ничего не рассказал сам, но под действием лекарств ты бы назвал мое имя, а я точно так же назвал бы другие имена. Этого нельзя было допустить.
— Но это же нелогично.
- Торговец смертью - Дэвид Моррелл - Триллер
- Код да Винчи - Дэн Браун - Триллер
- Тотем. Проклятый - Дэвид Моррелл - Триллер
- Пятая профессия - Дэвид Моррелл - Триллер
- Ва-банк - Анри Шарьер - Триллер
- Давно пропавший - Дэвид Моррелл - Триллер
- Лазутчики - Дэвид Моррелл - Триллер
- Во сне и наяву - Полина Чернова - Триллер
- Последняя побудка - Дэвид Моррелл - Триллер
- Испытание - Дэвид Моррелл - Триллер