Форма входа
Читем онлайн Последнее отступление - Исай Калашников
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Подсел к нему, спросил сочувственно:
— Ты не болен? Выглядишь неважно…
— Заболеешь. Тут скоро с ума спятишь, не только что. Загубили мою торговлю распроклятые антихристы.
— Поезжай торговать в улусы. Все равно там никто не торгует.
— Не знаю, не знаю… — протянул Федот Андроныч и спросил у Еши: — Будут у вас покупать мои товары?
— А как же… Цыдып поможет продать.
— Ладно тогда, приеду к вам дня через два.
Виктор Николаевич не хотел его отпускать, но Федот Андроныч заупрямился. Расчищать дорогу старой власти — дело нужное, но еще нужно о себе подумать. Он не очень-то надеялся на успех торговли в улусах. Но когда лежат товары, не принося никаких барышей, будешь продавать кому угодно. Первый день торговли почти ничего не дал. У пастухов не было денег. Цыдып ему подсказал, что товары лучше обменивать на баранов и на продукты. Федот Андроныч послушался, и дела пошли неплохо. Каждый день он возвращался домой с бочонком масла и мешком сушеного творога. Проезжая мимо «купиративной» лавки, он презрительно сплевывал и незаметно складывал пальцы в кукиш.
Еши и Цыдып принимали в торговле живейшее участие. С верными людьми отправляли товары в окрестные улусы, на заимки и летние пастбища. Цыдып целую неделю торговал сам: разложив на бричке плитки зеленого китайского чая, куски ситца, шапки, разноцветные ленты, он скликал пастухов и начинал нахваливать товары. Пастухи толковались, щупали товары, чесали затылки.
— Берите, сородичи, берите. Скоро не будет ни душистого чая, ни блестящего, гладкого шелка, ни ярких, как цветы весны, лент в косы девушек, ни табаку для трубок. Большевики все товары забирают себе и отдают русским мужикам, а вам будут продавать обноски.
— Дорого, Цыдып, сбавляй цену.
— Хо! Сбавляй цену! Цена — ниже некуда. Надо было продавать дороже. Товары я привез к вашим юртам, за торговлю могу попасть в тюрьму. А вы говорите — дорого! Берите, пока продаю за эту цену. Скоро еще дороже стану брать, мне товар нелегко достается.
Пастухи и верили и не верили словам Цыдыпа, брали самое необходимое. А Цыдып, отпуская товары, говорил:
— Мне вы можете не верить. Пошлите кого-нибудь в Шоролгай. Пусть попробует купить что-нибудь в большевистской лавке, если нет пая. Пай — это бумажка, где написано, что человек отрекается от родных, от жены и детей и отдает свое тело большевикам. На том свете душа такого человека попадет к Эрлен-хану и уже никогда больше не вернется на землю в облике человека.
Пастухи кряхтели, охали и разбирали товары.
2По пыльной улице промчался всадник, изгибаясь в седле с той особенной ловкостью, которой отличаются наездники-степняки. Распугав кур, он подлетел к дому, где размещался Совет, на ходу соскочил с седла и, торопливо захлестнув поводья на перекладине коновязи, легко взбежал на ступеньки крыльца.
В Совете сидели трое: Клим Перепелка, Тимоха Носков и Павел Сидорович. Клим, размахивая руками, что-то говорил, но как только открылась дверь, он замолчал, оборвав себя на полуслове, резко обернулся.
— Проходи, Базар, давненько у нас не был, — сказал Павел Сидорович.
Но Базар вперед не прошел, широко расставив ноги и заложив руки за спину, остался стоять у порога.
— Я приехал ругаться! — объявил он.
— С кем, Базар? — Павел Сидорович был озадачен.
— Со всеми! — сверкнул глазами Базар. — Зачем ород[15] мужик наш бедный пастух обижает? Федотка худой купец, жадный купец — русским не нужен такой купец. Возьми его бурят! Ты, Клим, ты, багша,[16] зачем так делал? Ты зачем так придумал? — Базар все больше горячился, перемешивал русские слова с бурятскими.
— Ты веришь, что большевики хотят обидеть бурят? — спросил Павел Сидорович.
— Нет, — не задумываясь ответил Базар. — Я не верю, отец, не верит. Но Цыдыпка болтает длинным языком без умолку. А если у человека под ухом все время будет звенеть даже маленький колокольчик, он может оглохнуть.
— Пусть в нашей лавке покупают, — сказал Тимоха.
— Там нельзя, — вслух подумал Павел Сидорович. — Мужики этого могут не одобрить: товар куплен на их паевые деньги.
— Занозистое дело, — почесал переносицу Клим. — Продавать нам нельзя, потому как — купиратив. Федотке то и надо…
— И ничего не занозистое, — сказал Тимоха. — Пущай вкладывают пай, и весь разговор.
— Пай — это что? — спросил Базар.
— Вклад, другими словами. Непонятно? — Павел Сидорович помолчал, подыскивая слова. — У купца денег много, он покупает товар в городе и продает тут. Купит, скажем, пачку табаку за рубль, продаст за полтора. Понятно? Ты бы и не купил за такую цену, да куда денешься, не погонишь в город за пачкой табаку или плиткой чая. А если все мы сложимся, соберем по пять рублей, например, пошлем в город человека, он купит что нужно. Пять рублей и есть пай. Купим товару на пай — продадим, снова есть деньги, снова купим.
— Понял! Понял! — обрадовался Базар. — Купец — к черту. Лишний полтинник в кармане. Хорошо! Давай нам такой пай. Своя лавка делать будем. Ну, Цыдыпка, я тебе покажу, какой пай у большевиков!
— Собери завтра вечером пастухов. Мы с Климом приедем и поговорим о кооперативе.
Когда Базар ушел, Клим, проводив его взглядом, хмуро сказал:
— Однако мы неладно делаем, Павел Сидорович? Обманством вроде как занимаемся.
— Каким обманством? — шевельнул дремучими бровями Павел Сидорович.
— Только что разговор вели про то, что в леса уходить…
— В леса мы уходим не завтра, Клим. Мы будем до последнего часа отстаивать власть здесь. А кооператив — это не просто лавочка по продаже мелочишки пайщикам. Люди через это малое дело почувствуют, что, когда все вместе, даже самые бедные становятся богаче и сильнее любого купца. Ты спроси дочку, она тебе скажет, какие разговоры ведут люди у прилавка.
— Так-то оно так… — вздохнул Клим. — А все ж таки муторно на душе. Ну, да ладно об этом… Куда подадимся, если власть не устоит? Есть у Захарки Лесовика охотничие зимовьишко. Туда мало кто заглядывает.
— Глухое место, — подтвердил Тимоха, — и ловкое. Врасплох там не застигнут, задешево не возьмут.
— Тогда ты, Тимофей, тихо, ночами перевози туда наши припасы. Я думаю, надо сказать и Базару, чтобы знал, где нас искать в случае чего. — Павел Сидорович провел ладонью по щеке, вспомнил, что не успел сегодня побриться. Совсем с ног сбился за эти дни. После разговора с Серовым он на какое-то время опустил было руки, ему, как сейчас Климу, казалось нечестным тянуть мужиков к новой жизни и в то же время знать, что Советы не устоят; потом, после мучительных раздумий он понял: отстаивать власть, разъясняя крестьянам, что она им несет сейчас и сулит в будущем, не менее важно, чем драться за нее с оружием в руках. И, готовясь к отступлению в леса, он делал все, чтобы как можно больше людей поняли, что они потеряют, если падет Советская власть. Он совсем редко бывал дома, ездил по селам и улусам. Но теперь он решил повременить с разъездами, пока не будет все готово для отступления в леса. Туда должны уйти люди не только надежные, но и способные сражаться. Их надо было подбирать тщательно и осторожно. Базара он включил в мысленный список будущих бойцов без колебаний, знал, что этот парень пойдет с ними до самого конца, каким бы этот конец ни был.
3За сеновалом на богато унавоженной земле в рост человека поднялась после ненастья лебеда. Баргут расчистил дальний угол, вскопал землю и пересадил с огорода красные маки, белые ромашки, у стены сеновала вбил четыре колышка, на них положил гладко оструганную доску — получилась скамейка.
Вечером он привел сюда Дору.
— Тихо тут, людей нет. Хорошо…
— Выдумщик ты…
Уголок ей понравился. Она назвала его «гнездышком». Гумнами, никем не замеченная, Дора каждый вечер приходила сюда. Садилась рядом с ним на скамейку, обнимала и шептала на ухо:
— Миленочек мой… Голубочек ласковый…
Баргут убирал ее руки:
— Не обнимайся. Сиди так.
— Не хочешь обниматься? Давай поцелуемся… — Она смеялась, дергала Баргута за чуб.
Васька за последнее время заметно переменился. Оставаясь один, он нередко о чем-то задумывался, лицо его светлело, и легкая улыбка трогала губы. Дора словно бы соскребла с его души корочку льда… Правда, он оставался по-прежнему замкнутым, сторонился людей, но в его глазах все чаще зажигались огоньки любопытства, все внимательнее прислушивался он к тому, что говорят люди. А сам говорил мало. Даже наедине с Дорой больше помалкивал. Это ее не смущало. Дора могла говорить не то что за двоих, но и за троих…
Он никогда с ней не спорил. И только Савостьяна ругать, как и раньше, не давал. Бурчал:
— Кормит меня…
— Бродячих собак тоже, бывает, прикармливают, чтобы ночью лаяли. Ты про свадьбу лучше подумал бы….
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Последнее отступление - Исай Калашников бесплатно.
Похожие на Последнее отступление - Исай Калашников книги
- Белая Россия - Николай Стариков - Историческая проза
- Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова - Константин Большаков - Историческая проза
- Николай II: жизнь и смерть - Эдвард Радзинский - Историческая проза
- Путь слез - Дэвид Бейкер - Историческая проза
- Хирурги человеческих душ Книга третья Вперёд в прошлое Часть первая На переломе - Олег Владимирович Фурашов - Историческая проза / Крутой детектив / Остросюжетные любовные романы
- Хроника одного полка. 1915 год - Евгений Анташкевич - Историческая проза
- Захар Беркут - Иван Франко - Историческая проза
- Страстная неделя - Луи Арагон - Историческая проза
- Спецназ Сталинграда. - Владимир Першанин - Историческая проза
- Тайна убийства Столыпина - Виктор Геворкович Джанибекян - Историческая проза
