Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это его невеселое право - вторгаться в чужую жизнь. Не праздного любопытства ради, а во имя высокого смысла профессии борца со злом в самых различных его проявлениях.
Встретилась Налетова с осужденным, который вел себя далеко не примерно. Да и фамилию он носил необыкновенную - Наглый. Нина Иннокентьевна вначале подумала, что это кличка. Но когда навела справки, убедилась, что у отца и деда и других родных осужденного та же фамилия. Он словно стремился оправдать ее. После первой беседы с Наглым у воспитателя зародилась предательская мысль: "Еще несколько таких встреч - и не миновать мне инфаркта". К счастью, все обошлось благополучно.
Совсем недавно она получила большое письмо от Сергея Наглого. После освобождения тот поступил на завод, а потом был призван в армию. Он увлекался специальностью радиста и решил посвятить себя военной службе. Сейчас Сергей служит сверхсрочно, имеет семью. В письме есть строчки, которые показывают, как выиграл воспитатель этот трудный поединок.
"Был в Москве, - пишет Сергей, - за день набегался, сил нет. И когда вошел в поезд метрополитена, не раздумывая плюхнулся на сиденье. Повернулся, смотрю: старушка с корзиночкой. Ясное дело, вскочил и предложил ей место. "Спасибо, сынок", - сказала она. После этих слов я чуть не заплакал. Вспомнил, как однажды Вы тоже назвали меня сынком. Может быть, это была шутка с Вашей стороны. Но услышав Ваше обращение в то тяжелое для меня время, я себя человеком почувствовал. И кто знает, кем бы я стал, где находился бы сейчас, не произнеси Вы этого слова. Может быть, с этого все началось. Скоро у меня будет свой сынок... Представляете, какое счастье ждет меня впереди...".
Случай, который всколыхнул душу осужденного и врезался в его память на всю жизнь, произошел закономерно.
После первой беседы Налетова решила доискаться до причины падения этого человека. Узнала, что город, где родился и рос Сергей, в первые месяцы Великой Отечественной войны захватили немцы. Отец служил в армии, мать подорвалась на мине. Мальчик оказался на попечении бабушки в разбитом городе, где едва теплилась жизнь. В то трудное время оставшиеся без родных Сергей и сверстники были предоставлены самим себе. Ранняя самостоятельная жизнь наложила тяжелый отпечаток на характер ребенка. Сергей начал бродяжничать, а потом и воровать, неоднократно попадал в милицию. Кончилось тем, что Сергея осудили.
Все это Нина Иннокентьевна узнала от бабушки осужденного, которую ей удалось отыскать. Переписка по делу Сергея Наглого составила целый том в триста страниц. В своих письмах старушка называла воспитателя дочкой, хотя совсем не знала ее.
И вот при очередной встрече с осужденным Налетова непроизвольно назвала его сынком. И это простое и обыденное слово перевернуло все в душе не знавшего родительской ласки парня, послужило первым толчком к изменению его жизни. И хотя еще много тревог и хлопот доставил он Налетовой, та уже знала, как на него воздействовать.
Разные они были - ее подопечные. И угрюмые, и бесшабашные, и молчаливые. Разными были и начала их кривых дорожек.
...Плохо, когда человек, вступая в жизнь, не имеет ясной цели; а у Николая Острового было именно так. Окончив среднюю школу, он никак не мог решить, что делать дальше. Продолжать учиться не хотелось, работа тоже не привлекала. Потянулись пустые дни, юноша убивал время, болтаясь по улицам села, прислушиваясь к разговорам прохожих, или часами бездумно сидел на скамейках под деревьями.
Но вот Острового призвали в армию, и родные вздохнули с облегчением: в твердых руках командиров парень станет человеком. Тем более, что в судьбе Николая принял участие Ян Микелевич Лепин - красный латышский стрелок, вступивший в ленинскую партию еще в 1911 году. На сборном пункте военкомата Лепин подошел к Островому:
- О чем задумался, солдат?
- Какой я солдат? - хмуро откликнулся парень. - Еще и настоящей винтовки не видел.
- Ничего, - улыбнулся Ян Микелевич, - всему научат. Люди солдатами не рождаются. Самое главное, что тебе оказано большое доверие: быть в рядах Советской Армии. Цени его, молодой человек!
Но Островой не оправдал надежд старого коммуниста. Прошло некоторое время, и Ян Микелевич получил сообщение от Нины Иннокентьевны Налетовой, что Николай Островой совершил воинское преступление и содержится в исправительно-трудовой колонии. Нина Иннокентьевна просила Яна Микелевича написать что-либо из своих воспоминаний для ее подопечных.
..."Разве легко складывалась наша судьба? - спрашивал в своем письме у осужденных Ян Микелевич. - Но наше поколение отдало все во имя правого дела. А вы это завоевание топчете, оскверняете. На что уходят ваши лучшие годы?"
Нина Иннокентьевна закончила чтение письма. Среди тех, кому было адресовано письмо, был и Николай Островой...
Разве для того мать дарит человеку жизнь, чтобы он прополз ее улиткой, не увидев необозримого простора вокруг, не узнав величия любви, добра, подвига? Если бы жизнь могла повториться сначала... Но она дается человеку только раз...
Николай Островой уже два года как освободился условно-досрочно. В колонии он закончил профессионально-техническое училище, получил специальность электросварщика. Сейчас он студент второго курса педагогического института.
"Я всегда поражался Вашему умению слушать человека, - пишет в одном из своих писем Николай Островой. - Никогда не перебивать, все внимание направлено на собеседника, чтобы понять его до конца, слушать так, будто выискиваете в нем золотые россыпи. А ведь мы, говоря по совести, несли порой откровенную околесицу. Спасибо Вам."
Разумеется, не всегда все сходило так гладко. Иной, слезно вымолив себе досрочное освобождение, начинал все сначала. Об одном из них и рассказала Нина Иннокентьевна.
...У него статная походка, обходительные манеры, мягкий вкрадчивый баритон. При встрече он с достоинством чуть наклоняет тронутую сединой голову, солидно откашливается:
- Виригин Вячеслав Евгеньевич. Инженер-электрик.
- Осужденный Виригин, - поправляет его начальник отряда Налетова.
Виригин все так же галантно разводит руками и чуть приподнимает плечи вот, мол, какая несуразица!
- Глупо, - нахмурившись, говорит он, - ирония судьбы! Вы посмотрите на эти руки - они держали штурвал вездехода. Ночь, Заполярье, пурга - и я один в этом белом безмолвии, движимый лишь чувством долга и состраданием к без вести пропавшим товарищам...
"Он опять вытягивает передо мной свои руки, и я силюсь представить его за штурвалом, но почему-то вижу другое: как эти руки суетливо перебирают поддельные документы и торопливо рассовывают по тайникам уворованное. Нет, не полярник Виригин сидит сейчас передо мной, не инженер-электрик, а матерый расхититель и потом уже просто авантюрист Виригин. Я не стала бы напоминать об этом, если бы первые два часа нашей беседы Виригин не потрясал вырезками из пожелтевших газет и не похвалялся прошлым тридцатилетней давности, обходя скандальную хронику своей беспутной жизни.
Но я не намерена в такие минуты пускаться в изыскания причин первых, уже забывшихся в деталях преступлений Виригина. Я стараюсь оторвать его память от довоенных лет и вернуть в день сегодняшний, чтобы задать один-единственный вопрос, который он уже ждет и все отодвигает, обходит стороной.
- Вы просите областной суд снизить вам срок наказания. На какой ответ вы рассчитываете?
Он опять чуть вздрагивает плечами, в уголках губ спряталась чуть заметная улыбка.
- На положительный, разумеется.
- Почему?
Виригин снисходительно улыбается.
- Ну... гуманизм... справедливость...
И тут мне хочется дать одну немаловажную справку: о гуманизме и справедливости позволяет себе разглагольствовать человек, который уже был однажды помилован. Помилован, несмотря на семь своих судимостей - об этом ходатайствовала администрация колонии, рабочие завода, шефствовавшие над Виригиным. Ходатайствовали не без оснований. Осужденный Виригин вел себя безупречно.
Теперь мы вправе задать ему тот вопрос, ради которого и состоялась наша беседа.
Я спросила:
- Чем вы отплатили Советской власти за проявленный к вам гуманизм?
И от напускной бравады Виригина, от его позерства не осталось и следа. Молчит, съежился.
- Ну, хорошо, - иду я на помощь, - у вас не было жилья после освобождения?
- Было. В Усть-Каменогорске у меня семья. Хорошая квартира.
- Вас не приняли на работу?
- Приняли. Инженером на свинцово-цинковый комбинат.
- Тогда, быть может, вы мало зарабатывали?
- Что вы - у меня же высшее образование!
Давайте посчитаем, что дало рецидивисту Виригину государство и чем он, Виригин, отплатил. Помилование. Прописка в городе. Высокооплачиваемая работа. А до этого оно дало ему бесплатное высшее техническое образование, открыло перед ним путь к творческому труду. А отдача? Кража в ресторане, кража у рабочего. Вымогал деньги у сотрудников...
- Дело Марины Мнишек - Михаил Исаакович Роговой - Детектив
- Бывших следователей не бывает. Грешные желания - Наталья Стенич - Детектив / Крутой детектив / Полицейский детектив
- Случай на реке - Любовь Арестова - Детектив
- Семь лет молчания - Марина Серова - Детектив
- Воздаяние монстру - Виталий Михайлович Егоров - Детектив
- Скифская чаша - Ростислав Самбук - Детектив
- Лейтенант милиции Вязов. Книга первая - Сергей Волгин - Детектив
- Лейтенант милиции Вязов. Книга вторая - Сергей Волгин - Детектив
- Нам подскажет земля - Владимир Прядко - Детектив
- Лобное место. Роман с будущим - Эдуард Тополь - Детектив