Форма входа
Читем онлайн Россия в канун войны и революции. Воспоминания иностранного корреспондента газеты «Таймс» - Дональд Маккензи Уоллес
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
времени на то, чтобы предаваться бесплодным мечтаниям.
Время шло, его отец старел и слабел, Иван приезжал на родину все чаще и чаще, и, когда старик в конце концов уже не мог работать, Иван окончательно поселился дома и взял на себя руководство хозяйством. Тем временем подросли его собственные дети. Когда я знал эту семью, она, помимо двух дочерей, которые рано родились и уехали жить в мужнины семьи, состояла из Ивана и его жены, двух сыновей, трех невесток и неопределенного и часто меняющегося числа внуков. То, что в семье было три невестки и только два сына, объяснялось тем, что младшего сына забрали в армию вскоре после женитьбы. Двое оставшихся проводили дома лишь небольшую часть года. Один работал плотником, другой – каменщиком, и оба бродили по стране в поисках работы, как их отец в молодые годы. Однако было и одно отличие. Их отец не просто занимался своим ремеслом, а всегда имел деловую жилку и потому обычно жил и путешествовал в одиночку. Сыновья же, напротив, ограничивались своим ремеслом и всегда в рабочий сезон устраивались в артель.
Артель в ее разных формах – довольно любопытный институт. Те артели, куда устраивались сыновья Ивана, представляли собой всего лишь временные кочевые товарищества рабочих, которые в летние месяцы вместе жили, вместе кормились, вместе работали и периодически делили между собой прибыль. Это примитивная форма артели, и сейчас она встречается нечасто. Здесь, как и везде, дал о себе знать капитал, разрушив равенство, существовавшее между членами артели в указанном выше смысле слова. Теперь работники, вместо того чтобы объединиться во временный союз, как правило, заключают договор с подрядчиком, у которого есть небольшой капитал, и получают от него фиксированную ежемесячную заработную плату. Единственное объединение, имеющееся в данном случае, – это совместная закупка и готовка продуктов, и даже эти обязанности очень часто возлагаются на подрядчика.
В некоторых крупных городах есть артели гораздо более сложного типа – долговременные объединения с большим капиталом, несущие денежную ответственность за действия отдельных членов. Из них, безусловно, самая знаменитая – артель банковских посыльных. Эти люди располагают неограниченными возможностями для воровства, и им часто поручают охрану и транспортировку огромных сумм; но у банкиров нет оснований для беспокойства, ведь они знают, что если у них что-нибудь украдут, то артель возместит все убытки. Такие неприятные происшествия случаются очень редко, да и сама эта схема отнюдь не так необычна, как думают многие. Артель, неся ответственность за своих членов, очень осторожно принимает к себе новичков, а после приема за ними внимательно наблюдают не только те, кому это положено по должности, но и все их товарищи по артели, кто имеет такую возможность. Если новичок начинает слишком расточительно тратить деньги или пренебрегает обязанностями, даже если работодатель об этом не подозревает, у других артельщиков сразу же возникают подозрения, после чего проводят расследование, и, если подозрения оправдались, виновного увольняют без судебного разбирательства. Словом, взаимная ответственность создает весьма эффективную систему взаимного контроля.
Из сыновей Ивана тот, что был плотником, навещал семью лишь изредка и нерегулярно; каменщик, напротив, поскольку в России в холодную пору строить нельзя, большую часть зимы проводил дома. Оба они отдавали большую часть дохода в семейную казну, которой полностью распоряжался их отец. Если он хотел вложить куда-то значительные средства, то советовался по этому поводу с сыновьями; но поскольку это был человек осторожный и рассудительный и пользовался уважением и доверием в семье, то не встречал сильного сопротивления. Все полевые работы он выполнял вместе с невестками и только во время сбора урожая нанимал в помощь одного или двух работников.
Хозяйство и домочадцы Ивана – прекрасный образец русской крестьянской семьи старого типа. До освобождения 1861 года было много таких хозяйств, где вместе жили представители трех поколений. Все члены семьи, молодые и старые, жили патриархальным укладом под властью главы дома, которого обычно называли хозяином или, в некоторых районах, большаком. В основном это важное место занимал дед или, если тот уже умер, старший брат, но это правило соблюдалось не очень строго. Если, например, дед стал немощным или старший брат был не в состоянии руководить хозяйством вследствие безалаберности или по какой-то иной причине, место главы занимал кто-нибудь другой, это даже могла быть женщина, если она была хорошей хозяйкой и обладала самым высоким моральным авторитетом.
Отношения между главой семьи и остальными ее членами зависели от их личного характера и семейных обычаев и, следовательно, значительно варьировались от семьи к семье. Если большак был человек умный, решительный и энергичный, как мой друг Иван, в доме, скорее всего, стояла идеальная дисциплина, за исключением, быть может, женского языка, который с трудом подчиняется даже своим хозяйкам; но очень часто бывало, что большак не вполне годился для своей роли, и в таком случае в семье неизбежно велись бесконечные ссоры и препирательства. Эти ссоры, как правило, вызывали и разжигали женщины, и это не удивительно, если понять, как сложно должно быть нескольким невесткам уживаться вместе с детьми и свекровью в тесных рамках крестьянского хозяйства. Жалобы молодой невестки, на плечи которой свекровь перекладывает всю тяжелую работу, – излюбленная тема народной поэзии.
Дом с пристройками, скот, сельскохозяйственные орудия, зерно и другие продукты, одним словом, деньги от продажи этих продуктов, дом и почти все вещи в нем находились в совместной собственности у семьи. Следовательно, ничто не покупалось и не продавалось кем-либо из ее членов, даже самим хозяином, если, конечно, он не обладал какой-то необычайной властью, без явного или молчаливого согласия других взрослых мужчин, и все заработанные деньги вкладывались в общий котел. Когда один из сыновей уезжал из дома на заработки, он должен был привезти или отправить домой все заработанные деньги, за исключением того, что требовалось ему на прокорм, жилье и прочие бытовые нужды; а если слово «нужды» он понимал слишком широко, то по возвращении его ждал нагоняй. В его отсутствие, которое могло продлиться целый год, а то и несколько лет, его жена и дети оставались в доме, и заработанные им деньги можно было потратить на уплату семейных налогов.
Таким образом, крестьянское хозяйство старого типа представляло собой примитивное трудовое объединение, члены которого имели общее имущество, и это весьма немаловажный факт, что крестьянин воспринимал его именно как хозяйство, а не как семью. Это проявилось даже в языке, ибо глава семьи звался не каким-то термином, соответствующим «отцу семейства», а хозяином – словом, которое в равной степени применяется и к фермеру, и владельцу магазина,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Россия в канун войны и революции. Воспоминания иностранного корреспондента газеты «Таймс» - Дональд Маккензи Уоллес бесплатно.
Похожие на Россия в канун войны и революции. Воспоминания иностранного корреспондента газеты «Таймс» - Дональд Маккензи Уоллес книги
- Душа Петербурга (сборник) - Николай Анциферов - История
- 100 великих достопримечательностей Санкт-Петербурга - Александр Мясников - История
- Проблемы международной пролетарской революции. Основные вопросы пролетарской революции - Лев Троцкий - Публицистика
- На невских берегах и на семи холмах. Тайны, культура, история и вечное соперничество Москвы и Санкт-Петербурга - А. Н. Николаева - Исторические приключения / Публицистика
- От Москвы до Санкт-Петербурга. 2010 год - Юрий Лубочкин - История
- Император Всероссийский Александр III Александрович - Кирилл Соловьев - История
- Россия. Крым. История. - Николай Стариков - История
- Россия и Германия. Стравить! От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона. Новый взгляд на старую войну - Сергей Кремлёв - Публицистика
- Великая война и Февральская революция, 1914–1917 гг. - Александр Иванович Спиридович - Биографии и Мемуары / История
- История Мексиканской революции. Том III. Время радикальных реформ. 1928–1940 гг. - Николай Платошкин - История
