наш самолёт, слетали в Мексику за их товаром.
— Наркотики?
— Они конкретно не говорили про это, но скорее всего да, сэр. Но дядя Питер им ответил конкретно и однозначно. Нет и всё. Я с ним был согласен. Меня так и отец учил.
— Твой отец погиб во Вьетнаме?
— Да, сэр.
— И вы с дядей перестреляли всех этих бандитов?
— Дядя убил одного. Но его сразу же пристрелили. Я стрелял, но не могу сказать точно, попал или нет. А этот парень… Он убил всех остальных.
— Ты эти твои сказки оставь для других. Десять вооружённых байкеров. Это не шутка. А ты говоришь, что их всех уложил за пару минут один парень.
— Так и было, сэр. Я тоже пытался помогать, но меня почти сразу ранили, а потом ещё…
— И этот парень в одиночку замочил десять бандитов?
— Он не один был. С ним ещё девушка была. Она мне раны перевязала. — сообщил полицейскому молодой парень.
— И где они?
— Они улетели. Забрали самолёт и улетели.
— Куда?
— В Мексику. Они у меня спрашивали, как туда попасть избегнув излишнего внимания.
— И ты им рассказал?
— Да. А что тут такого?
— Это был твой самолёт?
— Ну… Он формально принадлежал дяде. Но летал на нём я.
— И ты просто так отдал им свой самолёт?
— А что я мог сделать, сэр? Я был ранен. Они мне жизнь спасли, перевязали раны…
— Но почему они не дождались полиции? Если всё было так, как ты тут рассказываешь, то у нас к ним не может быть никаких претензий.
— Они сказали, что опасаются…
— Чего?
— Мести бандитов и интереса полиции.
— Они нелегалы?
— Наверное. Я у них документы не спрашивал.
— Но как их зовут, ты хоть помнишь?
— Парня звали Алекс, а девушку… — на лице парня появилось какое-то выражение, одновременно и романтическое, и немного печальное. — Девушку звали Мэри…
* * *
Про то, что улетевших парней было двое, Питер полицейскому не стал говорить. Ну и конечно же он ничего не рассказал про деньги, которые он получил в уплату за самолёт. Этих денег хватит не только на то, чтобы купить новый самолёт, но и на жизнь останется. А судя по времени, ребята уже должны были добраться до Мексики.
Утро 06 октября. 1974 год.
США. Штат Флорида. Где-то в окрестностях Таллахасси…
Александр Тихий.
Сессна неплохо планировала, но мы с трудом удерживались на высоте… Солнце уже показалось над горизонтом. Но оно было правее по курсу. А это значит, что мы идём не прямо на восток.
Я разглядел довольно-таки большой населённый пункт, и как мог, старался обогнуть его. Пытаться посадить плохо управляемый самолёт среди невысоких построек, утопия. Скорее всего, мы грохнемся на фиг. И не только сами разобьёмся. Но и прибьём ещё кого-нибудь.
Мне удалось уйти правее, и вот под нами сплошное море зелени. Но это лес. И садиться на кроны деревьев, никакого желания нет. Дороги, идущие в разные стороны, не настолько широки. Один ряд туда, один обратно. Справа и слева растут деревья, да и машины на дорогах…
Тяну дальше. Удерживаться в воздухе всё труднее. Я всем телом чувствую, что ещё немного, и мы потеряем высоту. И тогда… Об этом не хочется даже и думать. Ведь мысль — материальна. И как обычно. Сбываются именно страхи и опасения. Такое ощущение, что кто-то там наверху подслушивает наши мрачные мысли и старается тут же воплотить их в жизнь…
Неожиданно я увидел что-то отличающееся от уже приевшегося лесного пейзажа. Поле… Довольно-таки большое поле. И совсем не так уж и далеко. Но… Шансы, как говорится, пятьдесят на пятьдесят. Либо пан, либо пропал. Начинаю заход в сторону поля. По большому пологому кругу, стараюсь держаться ровно.
По какому-то наитию. Снова дёргаю переключатель топлива… И, о, чудо… Движок чихает, кашляет… Выпускает клубы чёрного дыма… И пропеллер снова в деле.
Я тут же поднимаюсь повыше, но лететь дальше, у меня в планах нет. Просто хочу осмотреться с высоты и приземлиться наконец-то. Судя по всем симптомам, Питер заправлял не самое лучшее топливо. Воздушный извращенец. Я слышал, что в Сессну можно залить и супер премьер с обычной автозаправки, но это может быть чревато вот такими проблемами в воздухе. Хватит!
Я захожу на второй круг, стараясь начать посадку с краю поля. Но это сложно… Мы всё ниже и ниже, а земля стремительно приближается и набегает на нас…
В самый последний момент, самолёт снова заглох, но что-либо делать уже поздно… Шасси уже почти касается зелени поля.
Нехорошим сюрпризом для нас явилось то, что поле было засеяно не пшеницей или какими-то другими злаками… Сахарный, сука, мать его, тростник…
Я врубаюсь в заросли. Крепкие стебли начинают сильно стучать по корпусу. Что-то делать уже поздно. Но скорость ещё слишком велика… Шасси касается земли, и сразу же… Резкий удар… Только ремни удерживают нас в креслах. Но эти же самые ремни больно впиваются в грудь… Меня бросает сначала вперёд, потом назад… А наша Сессна… Она начинает капотировать… Нос уже упирается в землю. Прямо перед собой я вижу кучу поломанных стеблей этого грёбанного тростника. Небо и земля меняются местами и вот мы уже вверх тормашками…
Для меня всегда было большой загадкой, что это за тормашки такие. А в детстве я вообще думал, что правильно было бы «вверх кармашками».
Наконец-то всё закончилось. Мы никуда не летим, никуда не катимся, и больше уже никуда не падаем… Потому, что мы уже упали… Да, блин, приземлились… Можно выдыхать. Но выдыхать трудно. Мы все висим вниз головой на ремнях безопасности. Ремни давят на грудь, и дышать становится тяжело.
Я не
