которые, как ал-Бируни, выказывали особое почтение именно этому зиджу, зачастую являлись астрономами высшего ранга. К их числу принадлежали такие ученые, как Авраам ибн Эзра, Ричард Уоллингфордский, Леви бен Гершом, Региомонтан, Пурбах и Коперник. Это было истинным свидетельством высочайшего признания.
ЧЕТЫРЕ АСТРОНОМА И ЧЕТЫРЕ АСПЕКТА ИСЛАМСКОЙ АСТРОНОМИИ
Если кому-то нужны дополнительные доказательства того, что астрономия рассматриваемого времени вновь задышала полной грудью, то они с очевидностью следуют из появления беспрецедентного числа астрономов с достойной и неувядаемой славой. Рассмотрим четырех человек, относящихся к этому классу, чьи работы являются хорошей иллюстрацией некоторых аспектов нашей темы: ас-Суфи (903–986), Абу-л-Вафу (940 – 997 или 998), Ибн Юниса (ум. в 1009) и Ибн ал-Хайсама (965 – ок. 1040).
Ас-Суфи и Абу-л-Вафа были современниками и оба какое-то время работали в Багдаде, хотя обладали очень разными заслугами. Достижения Абу-л-Вафы носили главным образом математический характер. У нас нет возможности должным образом оценить их на страницах этой книги, но, если прибегнуть к упрощению, то можно сказать, что он ослабил зависимость астрономов от теоремы Менелая (теоремы, выполнявшей функцию математической «рабочей лошадки», раз за разом используемой в «Альмагесте» Птолемея и работах его последователей) и ввел в употребление некоторое количество собственных теорем. Однако, к сожалению, только самые разборчивые читатели обратили внимание на осуществленные им преобразования, и репутация, которую он в итоге приобрел, складывалась через вторые и третьи руки.
Достижения ас-Суфи легче поддаются детализации. В своем сочинении «Книга неподвижных звезд» он взял на себя миссию объединения звездного каталога Птолемея с арабской традицией обозначения звезд и относившейся к ним терминологией, а также предпринял шаги к обозначению точных границ между созвездиями. Изображения созвездий, сделанные в соответствии с его каталогом, вскоре стали каноническими, в том числе и в Европе, хотя набор их регулярно пополнялся. (На ил. 84 показаны примеры восточной и западной традиций изображения созвездий, взятых из исходного перечня Птолемея. Культурные различия не размыли структурного сходства фигур; главные несовпадения относятся, скорее, к стилистическим особенностям их оформления.) Таким образом, ко времени написания Иоганном Байером его «Уранометрии» (1603) в Европе уже ввели в оборот латинизированные арабские наименования звезд, изменить которые было уже никому не под силу. Байер и не пытался делать этого, и хотя с того времени внесли немало терминологических изменений, множество употребляемых сегодня названий звезд имеют косвенное отношение к трактату ас-Суфи.
Ибн Юнис обладал совсем другими талантами. Несмотря на то что он имел завидную репутацию известного поэта и, вероятно, увлекался астрологией, его астрономическая работа во многих отношениях близка к современным стандартам. В молодости он пережил захват Египта Фатимидами и служил двум халифам этой династии, выполняя для них астрономические наблюдения в 977–1003 гг. Свой зидж он посвятил второму из них – ал-Хакиму. Этот зидж отличался наличием отчетов о большом количестве наблюдений, многие из которых позаимствованы у предыдущих наблюдателей. В его распоряжении, как полагают, имелись каирские инструменты. Они обладали очень большими размерами, например кольца армиллярной сферы были столь велики, что сквозь них можно было проехать, сидя верхом на лошади, а астролябия достигала трех локтей в поперечнике, хотя оба эти свидетельства нельзя считать безукоризненно достоверными. Одно несомненно: многие параметры, используемые в его зидже и полученные на основе наблюдений (об их проведении он упоминал очень туманно), значительно превосходили по точности выведенные его предшественниками. Широко цитировалось значение, полученное им для угла наклона эклиптики (23;35°), хотя его установил задолго до него ал-Баттани. В XIX в. Саймон Ньюком использовал некоторые из его отчетов о затмениях для определения векового ускорения Луны.
84
Изображения четырех созвездий из «Книги неподвижных звезд» – труда, написанного в X в. мусульманским астрономом ас-Суфи, рукопись которого была восстановлена в Санкт-Петербурге (сверху). Рядом изображены те же самые созвездия, взятые из латинского манускрипта XIV в., хранящегося в настоящее время в Брюсселе (снизу). Слева направо: Геркулес, Кассиопея, Близнецы и Корабль Арго.
Как и многие другие исламские астрономы, Ибн Юнис затратил много времени на разрешение далеко непростой проблемы сферической тригонометрии, связанной с определением киблы (направления на Мекку) по высоте Солнца. Древнейшие последователи Мухаммада знали, что когда он был в Медине, которая находится севернее Мекки, то молился, обратившись лицом к югу. Поэтому правоверным предписывалось совершать молитву, обратившись в направлении Мекки; точнее – Каабы, святилища, расположенного рядом с Заповедной мечетью в Мекке. Безусловно, на больших расстояниях это различие не имело существенного значения, но каким образом, в таком случае, правоверные определяли направление на Мекку? Исламские ученые-законники давали на этот вопрос весьма расплывчатый ответ: молящийся должен обратиться лицом в направлении, соответствующем углу Каабы, ориентированному на его регион. (Еще до появления ислама четыре угла Каабы были увязаны с четырьмя географическими регионами: Сирией, Ираком, Йеменом и Западом.) Кааба, в угол которой вмонтирован камень метеоритного происхождения (установление этого факта, несомненно, вызвало неподдельный интерес), обладала долгой домусульманской историей, предшествовавшей появлению ислама, и была тесно связана с наблюдениями неба в соответствии с порядками, заведенными у многих доисторических народностей. Она, как принято считать, ориентирована таким образом, что ее юго-западная сторона обращена к заходу Солнца в день зимнего солнцестояния, северо-восточная сторона – к восходу Солнца в день летнего солнцестояния, юго-восточная сторона – к точке восхода Канопуса, а северо-западная сторона – к точке захода рукояти созвездия Плуг. Эта визирная система (весьма несовершенная, если, конечно, она действительно задумывалась так, как здесь описано) сильно менялась в ходе последующей истории, неоднократно подвергаясь сносу и восстановлению. Время от времени к этим перестройкам привлекались в качестве консультантов мусульманские астрономы; однако сам вопрос обладал местным значением и решить его было значительно проще, чем установить правильное направление совершения молитвы или заложить мечеть в каком-либо удаленном месте.
В решении указанной теоретической проблемы киблы Ибн Юнис следовал прочно укоренившейся математической традиции. Первоначально задача заключалась в том, чтобы графически воспроизвести направления киблы для каждого города мусульманского мира. Для этого разработали новые технические приемы картографической проекции с использованием инструментов, специально предназначенных для этих целей. Их первое использование восходит, по самой скромной оценке, к IX в., когда их применил в Багдаде Хабаш ал-Хасиб, но за несколько столетий, прошедших с того времени, они должны были значительно усовершенствоваться. Ибн Юнис нашел другой способ применения астрономии к пользе соблюдения мусульманских ритуалов. Он составил таблицу, в которой устанавливалась зависимость между часами пяти дневных молитв и суточным движением Солнца. Эту сложную задачу пришлось решать в два приема, поскольку помимо преодоления чисто астрономических проблем требовалось принять во внимание тот факт, что часы молитв искони определялись по длине тени с использованием безыскусных бытовых средств и по правилам, применимым далеко не везде. К тому же нуждалось в учете такое атмосферное явление, как сумерки, по поводу которых у каждого наблюдателя существовало собственное мнение. Ибн Юнис приложил максимум усилий для разработки точной науки определения времени совершения молитв, включив в нее подробнейшие расчеты, где принималась во внимание в том числе рефракция солнечных лучей на горизонте. Полученное им значение угла между наблюдаемым и «истинным» (уровнем) горизонта – сорок минут дуги – является, пожалуй, самой ранней из письменных оценок этой величины.
В довершение всего Ибн Юнис составил таблицы, основанные на параметрах «Зиджа Хакими», в которых привел новый способ расчета «уравнений» Солнца и Луны, упростив на одно действие вычисление долготы Луны.
Ибн Юнис умер в 1009 г. Согласно преданию, будучи в полном здравии,
