И это еще не все. Там, на трассе к Совгавани, брату Макса Эльевича рассказали, что то же самое происходит и на участках Транссиба от Благовещенска до Биробиджана. Но эту часть “программы” он сам не видел — от Новосибирска и до Хабаровска летел самолетом. Интересная деталь, — добавил Танненбаум, — руководит всеми этими мероприятиями некий Опенгейм. Еврей, как вы понимаете».

…Исаак Танненбаум прибыл ко мне с поручением: узнать, смогу ли я принять, разместить и спрятать несколько еврейских семей до начала депортации. Наш Удерейский район, где я отбывал ссылку, был глух, малодоступен и суров (мороз — минус 48–52). Возможности принять людей полностью зависели от числа спрятанных далеко в тайге теплых зимовий. Притом надо было точно знать, чья таежная изба в этот именно сезон будет пустовать.

…Затем я получил еще два подтверждения о готовящейся депортации — от начальника районного МГБ Григория Зенина и инспектора спецсвязи Аркадия Тычкина — совершенно особых людей, несмотря на то что занимали такие должности.

Григорий Зенин приезжал ко мне на зимовье охотиться и слушать по приемнику «голоса». А Тычкин помогал мне прятать в тайге беглых лагерников — японцев, немцев, русских.

После приезда Тычкина из Новосибирска что-то начало проясняться. Аркадий подтвердил, что действительно с месяц назад из края пришло в райМГБ предписание срочно перерегистрировать всех ссыльных, поселенцев и прочих. И что оперативному дежурному по связи было приказано составлять эти списки отдельно по каждой нации. Тычкин сказал, что в Новосибирске и Красноярске уже открыто говорят о возможной депортации евреев на Восток, но никто в это не верит.

…Григорий Зенин, которого я вызвал на разговор о возможной депортации, сказал, что, по его мнению, «все это кончится ничем. Не потому, что не может быть в принципе. Но с евреями ЭТОГО быть у нас не может. Тем более после преступлений войны». «Раздувается кампания, — сказал он, — сколько таких кампаний раздувалось на нашем веку? А кончались они все одинаково. И эта так же окончится. Я не сомневаюсь. Да, списки составляли — отдельно по евреям. И адреса уточняли. Осмысливали: кого первыми, кого вторыми. Я с месяц как из Москвы, с совещания. И там слухи, и там вопросы. Так положено. Каждое ведомство по своим законам с ума сходит — за то зарплату и звания получаем. Но мы же люди. Причем во многом осведомленные, информированные. В том, например, что некий старик — старик совсем. И на старости лет по-стариковски чудит.

Все это видят, понимают. Готовятся, конечно, — “кого куда”, в дело свое играют. Почему не играть-то за казенный счет? Полагают, кому-то новое чудачество по сердцу. Яичко к Пасхе. Но есть народ, люди. Их пока что никто не отменил. И отменит вряд ли. Эти хорошо понимают обстановку. Живи спокойно, дорогой товарищ».

По данным, собранным доктором Айзенштатом, депортация не состоялась в феврале, потому что вышла задержка с составлением списков. Оказалось, что на списки нужно больше времени, чем предполагалось вначале.

И тогда Сталин установил жесткие сроки: суд над врачами — 5–7 марта 1953 г., казнь на Лобном месте — 11–12 марта этого же года.

По словам Булганина, в то время занимавшего пост министра Вооруженных сил СССР, он получил от Сталина приказ подогнать к столице и другим крупным городам несколько сот военных эшелонов. Булганин утверждал, что не все из этих эшелонов должны были достигнуть станции назначения: Сталин планировал организацию крушений и нападения на эшелоны «народных мстителей».

Имеются различные свидетельства о бараках, построенных для депортированных евреев. Например, бывший начальник пенсионного управления Министерства соцобеспечения РСФСР Ольга Ивановна Голобородько рассказывала, что осенью 1952 г. она случайно узнала в Совете Министров, что в Биробиджане «готовят бараки под евреев, выселяемых из центральных городов».

— Прошло четыре года, как-то на заседании правительства решался вопрос, где хранить целинный урожай. Амбары построить не успели. Кто-то вспомнил, что в Биробиджане пустуют дома, предназначавшиеся для выселяемых евреев. Послали в Биробиджан специальную комиссию. На месте удалось обнаружить длиннющие покосившиеся, с дырявыми крышами и выбитыми окнами бараки. Внутри — нары в два этажа. Эти помещения были признаны негодными для хранения зерна, о чем комиссия и доложила Хрущеву.

Писатель Владимир Орлов и поэт Семен Коган в 1966 г. вместе с секретарем Хабаровского крайкома комсомола Латышевым ездили по пионерским лагерям Дальнего Востока. Вспоминая об этой поездке, Владимир Орлов рассказывал: «Латышев обвел нас каким-то странным взглядом и неестественно веселым голосом скомандовал:

— А теперь — за мной!

Пройдя метров сто, мы вышли на широкую просеку, и Латышев кивнул куда-то влево:

— Глядите!

Мы глянули. Справа от нас в метрах двадцати стоял приземистый, длинный барак с маленькими окошками под самой крышей. Сквозь белесые от времени бревна пробивалась трава и даже кустики, а по просеке, насколько хватало глаз, уходили вдаль такие же мрачные сооружения.

— Здесь их целый город, — сказал Латышев.

— Лагерь? — спросил Семен.

— Лагерь, — усмехнулся Латышев, — только не для пионеров, а для вас.

— Для кого — “для нас?” — спросил я наивно.

— Для вас — евреев, — выдавил наш новый друг.

Значит, вот здесь, в этих бараках должна была закончиться моя молодость?

— А за что? — недоверчиво спросил Семен. — Нужна ведь хоть какая-то причина, чтобы переселить сюда людей, уцелевших от фашизма!

— Причина? Причина была сфабрикована заранее — “дело врачей”. Товарищ Сталин, — продолжал Латышев, — все предусмотрел. Он решил спасти евреев от справедливого гнева русского народа. Если бы вождь народов прожил еще полгода, вы, ребята, тоже сгнили бы в этих бараках»[226].

Академик Е. В. Тарле рассказывал своему родственнику Лео Якобу, что «евреев планировалось вывезти в марте — апреле 1953 г. в Сибирь, где их ждали наспех сооруженные бараки со стенами в одну доску, и первые потери, по ориентировочным подсчетам, должны были составить 30–40 процентов». По словам Тарле, операция была разработана во всех подробностях: уже было назначено, кому погибнуть «от народного гнева», кому достанутся коллекции московских и ленинградских евреев-коллекционеров, а кому — «освобождающиеся квартиры»[227].

Галина Осиповна Казакевич (вдова писателя Э. К. Казакевича, ныне проживающая в Израиле), сообщила:

— Нам было известно о планах депортации евреев: о том, что происходит, мы часто разговаривали с мужем. Он знал, что в местах весьма отдаленных строятся бараки для евреев, которых выселят из Москвы, Ленинграда, Киева, Минска и других городов. В эти бараки евреи будут вышвырнуты так же быстро, жестоко и безжалостно, как вышвыривали до них людей других национальностей, — подобный опыт уже был.

Рассказал мне муж и о том (было это в конце 52-го — начале 53-го года), что к мэру Москвы Яснову пришел министр одной из ведущих отраслей промышленности с ходатайством о квартирах для очень нужных специалистов. Яснов выслушал его и успокоил, уверив, что скоро, очень скоро в Москве освободится много квартир, так как вопрос будет решаться кардинально. Знали мы и о том, что операция эта будет поручена Маленкову, и понимали, что Маленков, как его предшественники Ягода и Ежов, впоследствии будет обвинен в жестокостях и примерно за них наказан. Мой муж предполагал, что, наказав Маленкова, Сталин, якобы исправляя последствия маленковских зверств, вернет десяток-другой знаменитых евреев из ссылки и тем самым «закроет вопрос», в который раз представ перед советским народом отцом и благодетелем.

Из свидетельств, собранных Я. Айзенштатом из разных источников:

Профессор Юрий Борев, ссылаясь в своей книге на беседу с И. Г. Эренбургом, передает его рассказ, воспроизводящий поведанное ему Хрущевым: вождь наставлял: «Нужно, чтобы при их выселении в подворотнях происходили расправы. Нужно дать излиться народному гневу». Играя в Иванушку-дурачка, Хрущев спросил: «Кого их?» — «Евреев», — ответил Сталин. Утверждая план депортации, Сталин распорядился: «До места должны доехать не больше половины». По дороге планировались нападения возмущенного народа на эшелоны и убийства депортируемых.

Далее Ю. Борев вспоминает. «Один из старых железнодорожников, живший в Ташкенте, рассказывал мне, что в конце февраля 1953 г. действительно были приготовлены вагоны для высылки евреев и уже были составлены списки выселяемых, о чем ему сообщил начальник областного МГБ»[228].

Подготовку теоретического труда по идеологическому обоснованию депортации евреев Сталин поручил доктору философских наук Дмитрию Ивановичу Чеснокову — человеку из партийной номенклатуры, ставшему в октябре 1952 г. членом Президиума ЦК.

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 122

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Почему евреи не любят Сталина - Яков Рабинович бесплатно.

Похожие на Почему евреи не любят Сталина - Яков Рабинович книги

Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923 - Юрий Фельштинский - История
Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917 - Владимир Иосифович Гурко - Биографии и Мемуары / История
Воспоминания бывшего секретаря Сталина - Борис Бажанов - История
О фашизме в России и демократическом лозунге Нет красно-коричневой чуме! - Ирина Дедюхова - История
О Леониде Андрееве - Лев Троцкий - История
Сталин (Том 1) - Лев Троцкий - История
Правда о «золотом веке» Екатерины - Андрей Буровский - История
Бич божий. Величие и трагедия Сталина. - Платонов Олег Анатольевич - История
Бронемашины Сталина 1925-1945 - Максим Коломиец - История
Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина - Вячеслав Меньшиков - История

Оставить комментарий