Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Удовольствие, что расходилось по телу пятнами жара; отвращение и стыд, что засели внутри и не давали вздохнуть. Зажмурившись, месье Гобеле лежал на кровати пластом и не мог заставить себя приподнять хоть одну руку. Ножки кровати методично скрипели. Для получения точки опоры Жанна положила ладони юноше на живот.
Движения девушки становились быстрее, дыхание – сбивчивее, от болезненно-приятного жара в голове Леонарда все плыло. Напряжение в теле росло с каждой секундой, он стиснул зубы до желваков. Наконец ощутив, что все его тело – перетянутая струна, что вот-вот готова порваться, юноша процедил:
– Слезайте живее.
Сразу поняв, что Леонард имеет в виду, Жанна приподнялась на руках и пересела к нему на живот. Уже спустя миг юноша выгнулся и напрягся всем телом. Момент, и от волны удовольствия цветные пятна растеклись под его сжатыми веками. А затем на Леонарда резко навалилось чувство усталости. Месье Гобеле выдохнул и ощутил, как его резко потянуло в сон.
– Вы ни разу за все время на меня не посмотрели, так и будете лежать лицом к стене? – Жанна, разминаясь, стала двигать плечами, тихо прохрустело несколько ее косточек. – Вы совершенно не цените то, что вам предлагают.
Мадемуазель де Турбе схватила подбородок юноши и повернула в свою сторону. Леонард хотел было зажмуриться вновь, но замешкался, и взгляд его уперся в аккуратную бархатисто-бледную грудь.
И в тот момент события детства дали о себе знать. Вспомнились все те одеревеневшие зеленоватые трупы, чью наготу он так часто видел в отцовском бюро. Нежная впадина на животе вызвала в памяти образы вскрытых тел, чей шов тянулся от шеи до самого паха. Пред ним в тот момент предстал изыск нагого девичьего тела. Но при виде него внутри Леонарда все предательски покачнулось и скрутило ноющей болью. В его носу засвербело запахом гнили.
– Вы выглядите странно. – Жанна озадаченно поправила волосы, а затем обвела ладонью обе груди.
Совершенно внезапно это стало последней каплей. Щеки юноши свело резким спазмом. Содержимое живота теперь все ощутимее клокотало в горле. Тот труп с развороченной челюстью; мертвец, покрытый гнойными шанкрами сифилиса.
Рывком Леонард сбросил с себя Жанну, вскочил и по наитию бросился в ближайшую дверь, которая оказалась уборной. Спустя считаные секунды его вывернуло.
Когда Леонард в последний раз прокашлялся, он, расслабившись, выдохнул, смахнул с подбородка слюну и осел на пол.
– Ч-что это, черт возьми, было, Леонард?! – Жанна, почти сразу побежав за юношей следом, теперь ошарашенно застыла в дверях. – Как мне стоит это понимать?
– Кажется, одетой вы меня интересуете куда больше, чем голой, – спокойно констатировал Леонард, не оборачиваясь.
– Не настолько, чтобы бежать опустошать свой желудок! – В голосе девушки смешались гнев и испуг.
– При виде чужой наготы я резко вспомнил про трупы в морге и у отца в конторе.
– Разве… мертвецы вызывают у вас такое отвращение? Как вы собираетесь работать гробовщиком?
– Трупы не отвращают, только у меня никогда не было ощущения, что я сношаюсь с одним из них.
– Кажется, отсюда я могу понять, как вы оцениваете мою услугу.
Жанна собиралась удалиться. Не из желания ее успокоить, а скорее, из судорожной попытки объяснить это самому себе, месье Гобеле продолжил:
– Это не относится лично к вам. Но трупы видеть мне привычно, а здесь стало не по себе. Я будто сделал что‑то грязное, мне самому от себя противно.
Они недолго помолчали.
– Простите. Я не думал, что такое может произойти.
– Все хорошо, не извиняйтесь. – Голос девушки заметно смягчился, в нем зазвучали ноты неловкости. – Я надеюсь, мы еще встретимся при других обстоятельствах.
Жанна подошла и положила руку юноше на плечо, тот неопределенно похлопал по ее ладони в ответ. А затем она все‑таки вышла.
Когда Леонард вернулся в спальню, мадемуазель де Турбе там уже не было.
Тогда он отряхнул свои брошенные на пол вещи. И ушел.
* * *
Еще несколько раз месье Гобеле пытался вступить в интимную связь с подругами, сестрами, а иногда даже женами своих университетских знакомых и позднее – клиентов. Финал оказывался примерно таким же: стоило даме удалиться, как Леонард, едва держа в себе дурноту, мчался к уборной, где вместе с желудком, казалось, пытался опустошить свою голову. Но образы чужих бедер, обтянутых кожей ключиц и подмышечных впадин еще подолгу не выходили у него из головы как напоминание о чем‑то грязном и неприемлемом.
Лишь после того, как однажды сам Леонард нагой встал перед зеркалом и испытал схожие чувства стыда и брезгливости, он окончательно убедился: живое обнаженное тело отвратительно ему в принципе. Видеть его без приступов тошноты и воспоминаний о трупах он попросту неспособен.
Спустя время ему стало казаться, что тогда, еще в детстве, он слишком много времени провел подле покойников и будто успел привыкнуть к их обществу. Суеверен месье Гобеле не был, но мысль, что мертвые не отпускают его с того света, не давала покоя. Теперь Леонард как бы стоял в могиле по пояс: слишком мертвый, чтобы не чувствовать себя изгоем среди окружающих. Недостаточно труп, чтобы ложиться в гроб самому.
После того как студенчество его подошло к завершению, Леонард с облегчением окунулся в работу. Прошлые связи постепенно сходили на нет: визиты и письма людей, считавших себя его товарищами, донимали все реже, пока личный почтовый ящик месье Гобеле окончательно не опустел.
Мужчину это устраивало. Проводя сутки среди запахов скипидара и спирта, в обволакивающей глухой тишине, он наконец погрузился в покой. Кропотливо работать, приводя покойников в божеский вид, не составляло ему труда, но обходился он с ними, как с вещами или предметами мебели.
Вполне вероятно, что через пару лет Леонард бы все бросил: родители были уже слишком мертвы для того, чтобы уход за трупами приписывать исполнению сыновьего долга. Работу в конторе он воспринимал как кусок пресной куриной грудины, которой питался день ото дня, не зная другой пищи. Одного только чувства, что отец ему теперь не указ, было достаточно, чтобы в какой‑то случайный день оставить дверь бюро открытой нараспашку.
Но благодаря одному инциденту месье Гобеле поменял свое отношение к работе – нашлось несколько неожиданных плюсов, отчего и его ремесло, и больное восприятие телесности заиграли новыми красками.
По истечении рабочего дня Леонард от скуки занялся уборкой в конторе. За окнами стояли глубокие сумерки, по стенам расползался болезненно-желтый отблеск свечей. Проверяя приборы и склянки на предмет разводов и пятен, мужчина подносил их к пламени.
В этот момент на улице затрещал гравий – чей‑то экипаж остановился у самой калитки.
- Венера без лицензии - Джорджо Щербаненко - Детектив
- Смертельное правосудие - Уильям Бернхардт - Детектив
- Она в моем сердце - Татьяна Полякова - Детектив
- Спираль зла - Бернар Миньер - Полицейский детектив / Русская классическая проза / Триллер
- Шесть подозреваемых - Викас Сваруп - Детектив
- Эффект предвидения - Николай Зорин - Детектив
- Без шума и пыли - Светлана Алешина - Детектив
- Пентакля - Денис Вламирович Лунгу - Триллер / Ужасы и Мистика
- Ты плоть, ты кровь моя - Джон Харви - Триллер
- Смертельное послание - Джон Мэтьюз - Детектив