Форма входа
Читем онлайн Лучшее прощение — месть - Джакомо Ванненес
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Самая большая любовь с годами превращается просто в нежность, привычка притупляет ее. Настоящая ненависть не умирает никогда. Она подобна реке, которую питает тысяча притоков. И, как река в половодье, она смывает все на своем пути: мораль, закон, человечность, границу зла и добра…
Вы теперь тоже знаете, комиссар Ришоттани, что такое страдать и ненавидеть. Вам, конечно, понятно, что я имею в виду.
Поэтому я и спрашиваю: зачем раскрывать тайну этого преступления? Пусть мертвые хоронят своих мертвецов. Новое поколение должно жить, зачем ему нести пятно на своем имени? Эти двое ненавидели друг друга. Они мертвы. Правда не вернет их к жизни, но нанесет невосполнимый урон оставшимся в живых.
— А что думает об этом комиссар Брокар? — спросил Ришоттани, медля с окончательным ответом.
— О! Последний раз, когда он был здесь, он искрошил три сигары, прежде чем ему удалось зажечь четвертую. «Я догадывался, — сказал он. — Мне не хватало только последнего звена — этого вашего проклятого еврейского изобретения! Про антикваров говорят, что они способны состарить даже новую вещь. Вы ловко подделываете время. Франческо, наверное, был единственный, кто попытался омолодить на 24 часа три убийства. Здорово он нас обставил… По мне пусть будет так, как решит комиссар Ришоттани. Это было не столько мое дело, сколько его. Я только помогал ему. И потом, стоит мне только подумать о «мошкаре», об этих гробокопателях, дерьмоедах, как у меня тошнота подступает к горлу. Вот уж они порадуются!»
Брокар мне обязан очень многим и, конечно, не откажет мне в одолжении. Да и та капля испанской крови, что течет в его жилах, мешает ему быть стопроцентным французом. Он способен на неожиданные порывы и лишен той важности и мании величия, которая свойственна французам, особенно после де Голля, оставившего им в наследство мечты о «величии нации».
Не свойственна ему и та железная твердость, которая сближает французов с вашими соседями-тевтонами.
В глубине души это очень добрый человек, прячущий свою мягкость за внешним бурбонством.
Кроме того, со времени знакомства с Анник, он испытывает перед ней чувство глубокого преклонения… Так что окончательное решение только за вами, комиссар Ришоттани.
Я понимаю, что требую большой жертвы от вашего тщеславия. В свое время вам пришлось вытерпеть все нападки печати, обвинявшей уголовную полицию в некомпетентности и бездействии. Сейчас вы могли бы взять реванш. Но что это вам теперь даст? Все давно забыли о деле Рубироза. Черная хроника каждый день подбрасывает новую пищу, ненасытно поглощаемую этим миром.
Я обещал Франческо позаботиться о его семье. Что вы мне скажете на это? — многозначительно спросил раввин.
Комиссар медленно встал:
— Скажу, что жизнь, как бы абсурдна и горька она ни была, стоит того, чтобы прожить ее. Она всегда готова преподнести нам что-нибудь новое. Позвольте мне поблагодарить вас, — говорил он, уже направляясь к двери, — за то, что вы сняли с меня эту тяжесть. Я ведь даже не состою больше в оперативной полиции. Меня интересовало уже не раскрытие преступления, а только сами детали этого дела. Случалось, что я целыми ночами перебирал в памяти все обстоятельства этой истории, все мало-мальски значительные детали, строил гипотезы, пытаясь найти какую-нибудь ошибку и решить, наконец, эту задачу. И ничего не выходило. Это дело стало для меня каким-то навязчивым кошмаром. Теперь, наконец-то, благодаря вам, все стало ясно. Как же это оказалось просто! Однако надо было еще добраться до этой простоты. Да, синьор Аарон. Вы правы: пусть мертвые хоронят своих мертвецов.
— Это мудрое решение. Благодарю вас.
— А если бы я оказался не так мудр?
— Тогда, к великому моему сожалению, мне пришлось бы заключить с вами соглашение по поводу «пяти трупов в поисках автора»[46].
— Неплохое название для детективного романа с шумным успехом, — заключил комиссар, и оба рассмеялись.
Эпилог
Червиниа, 18 Декабря 1991 года
Было уже десять часов утра и холодные лучи бледного зимнего солнца освещали Розовое Плато.
Порывистый ветер то и дело вздымал сухой снег, секущий лицо и мешающий видеть.
Термометр показывал только −18°, но из-за ветра холод становился невыносимым.
Комиссар Ришоттани спокойно сидел на безлюдной террасе горнолыжной гостиницы, предаваясь своим мыслям. Непогода не раздражала его.
Вдруг он напрягся: стройная женская фигурка, появлявшаяся и исчезавшая в снежных завихрениях на склоне горы привлекла его внимание. Длинные волосы, перехваченные ленточкой, уверенные смелые движения лыжницы напомнили ему Джулию.
Грусть накрыла его волной. И ненависть вновь закипела в крови. Ему казалось, что чья-то невидимая рука сжала сердце. Он почувствовал вдруг, как непоправимо глубоко его одиночество. Почувствовал то, что хотел бы забыть и не мог забыть.
Он спрашивал себя, когда же ненависть оставит его. И сам себе отвечал: к сожалению, никогда. Люди родятся, живут и умирают, унося с собой самые разные чувства. Тащат за собой этот багаж своих чувств через всю жизнь, то освобождая свои чемоданы, то вновь заполняя их до отказа, Радость, надежда, любовь, ненависть, благородство, эгоизм сменяют друг друга.
В его багаже — только ярость и ненависть, все остальные чувства он потерял по дороге.
Прав был старый Аарон: теперь Ришоттани хорошо знал, что значит страдать и ненавидеть. Именно поэтому он согласился не открывать имя виновного в туринских убийствах.
Такая ненависть, как у Франческо заслуживала уважения.
Он вновь вспомнил слова раввина: «Настоящая ненависть подобна реке, которую питает тысяча притоков». Перед его глазами вставало лицо старого Аарона, на котором, казалось, запечатлелись все несчастья и унижения, испытанные его народом. Усталое, измученное лицо человека, несущего на себе груз тысячелетних страданий. Как ему удалось догадаться о «пяти трупах в поисках автора»?
Понятно еще те двое из ДИГОСа и начальник управления, но вице-префекты Генуи и Венеции? Один покончил с собой, другой упал с балкона седьмого этажа, и ни у кого не возникало ни малейших подозрений.
Его верный сообщник — велосипед — незаметно ускользал от расследования, по привычке занимавшегося поисками преступника с машиной, мотоциклом и т. д.
А вот раввин догадался.
Время шло, а жажда мести только росла в нем. Что это было, спрашивал он себя: ярость питала его ненависть, или же наоборот, ненависть возбуждала ярость и неудержимое желание убивать?
Неважно, — говорил он себе. Все это только философские тонкости, только уловки, чтобы не признаваться самому себе, что после стольких лет безупречной работы ты превратился в свирепого убийцу.
И ни малейшего раскаяния? Нет. Как разменный автомат, я возвращаю доллары тому, кто дает доллары, и франки тому, кто дает франки. С убийцами рассчитываюсь смертью. Это единственная подходящая для них монета. Смерть не берет сдачи и чаевых тоже. Настоящая леди.
Он усмехнулся. Если бы они знали, что у меня нет того знаменитого списка! Того и гляди, я сам бы сыграл роль «Великого Старца».
Великий Старец.
Один ли это человек или группа людей, как водится в больших корпорациях? Одно несомненно: каждая ячейка должна состоять из двух человек, каждый из которых знает еще двоих и т. д.
Если кто-либо оказывался предателем или решал «завязать», его тут же убирали. Никакой утечки информации. Все точно так же, как в мафии.
Теперь уже трудно понять, где кончается прежняя мафия и начинается новая, мафия политиков, промышленников, коммерсантов.
Странно, что он все еще жив. Они, наверное, думают, что я убил тех троих из-за Джулии. Просто отомстил.
А двое других — или самоубийство или позднее раскаяние.
Тем лучше, пусть так и думают. А что касается Великого Старца или Старцев, я не дам вам передышки! Пока жив, буду искать.
У меня большое преимущество перед вами: я не боюсь смерти. Меня уже убили. Вместе с Джулией. Тот, кто охотится за вами, — не человек, а монстр. У меня нет сердца, есть только жажда убивать вас.
Как я теперь понимаю несчастного Франческо.
«Великий Старец, — повторил он еще раз. — Никто до сих пор не знает, кто это. Кроме Франческо. Он знал. Если он действительно существует, он очень ловок. Очень. Брокар, конечно, сказал бы, перебрасывая из одного угла рта в другой свою вечную сигару: «Все это выдумки дерьмоедов журналистов…»
— Эй, Ледоруб! Ледоруб!
Кто-то старался докричаться до него сквозь завывания ветра. Армандо увидел какую-то фигуру, с трудом пробиравшуюся к террасе. Через завихрения снега он с трудом разглядел, что это был сын лыжного проводника.
— Эй, Роберто! Что случилось?
— Там на перевале застрял мальчишка! Наверное ногу сломал. Очень тебя прошу, Ледоруб, поезжай туда. Возьми с собой что-нибудь выпить, а то он замерзнет, прежде чем мы доберемся с носилками. Ты его сразу увидишь. Ему лет двенадцать. Там с ним какая-то женщина, наверное родственница или гувернантка.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лучшее прощение — месть - Джакомо Ванненес бесплатно.
Похожие на Лучшее прощение — месть - Джакомо Ванненес книги
- Служащий криминальной полиции - Матти Йоенсуу - Детектив
- Пуаро расследует. XII дел из архива капитана Гастингса - Агата Кристи - Детектив / Классический детектив
- Севиль - Галина Миленина - Детектив
- Экспонат руками не трогать - Мария Очаковская - Детектив
- Монета Александра Македонского - Наталья Александрова - Детектив
- Корень зла среди трав - Татьяна Юрьевна Степанова - Детектив / Классический детектив
- Месть Мориарти - Джон Гарднер - Детектив
- Никогда не знаешь, что ждать от женщины - Чейз Джеймс Хедли - Детектив
- Государыня Криворучка - Дарья Донцова - Детектив / Иронический детектив
- Смерть мисс Розы Эммот - Агата Кристи - Детектив
