Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но тогда и Мориса не должны ни в чем обвинять, правда? – спросила укротительница, и в голосе ее зазвучала надежда.
– Если говорить только о происшествии на улице Анжу, то да. Но ведь есть еще скверная история, которая случилась в доме номер шесть на улице Оратуар, в комнате восемнадцать. Видите, как хорошо я помню все цифры! Послушайте, вы знаете, что в суде называют «отдельным запросом»?
– Нет, – ответила вдова, – я очень многого не знаю. Рассказывайте, господин Констанс. Выпейте еще стаканчик, если мое вино не кажется вам чересчур плохим.
– Да что вы, винцо славное! Глотните и вы со мной!
Значит, отдельный запрос – это особое разбирательство в случае, когда судьям непонятна какая-то деталь. И вот пришел к нам как-то Перрен-Шампен и говорит, что ему надо допросить малышку... Разумеется, когда я сказал «малышка», я не имел в виду ее рост: он у нее замечательный. Просто она впуталась в такую историю, что у меня ощущение, будто она снова стала ребенком. Знаете, иногда думаешь о каком-нибудь человеке, и он представляется тебе иным, чем на самом деле. Например, судейские мне кажутся людьми, у которых головы ястребов и коршунов. Взять хоть того же Шампена. Его круглые глаза – как два буравчика, которыми он в вас впивается. Рот у него большой и напоминает рану, а нос – словно клинок сабли... В общем, ему никак не удавалось ничего вытянуть из мадемуазель Валентины, и это его слегка бесило, однако он старался сделать вид, что ему все равно, и каждую минуту повторял: «Следствие в этом не нуждается!» А сам не отставал от девушки: «На этаже две смежные комнаты. В одной проживал Ганс Шпигель, в другой – лейтенант Морис Паже. Ганс Шпигель украл бриллианты Бернетти на сумму в полмиллиона. У Мориса Паже совершенно нет денег, и он влюблен в молодую и очень богатую девушку. На этой злосчастной двери, соединяющей комнаты семнадцать и восемнадцать, обнаружены многочисленные следы, указывающие на то, что дверь была взломана. Инструменты, с помощью которых был произведен взлом, отыскались в комнате номер восемнадцать, где проживал лейтенант Паже».
– Вот ужас-то, – пробормотала вдова, чьи виски были мокрыми от пота.
А Эшалот, внимательно слушавший монолог человека в золотых очках, пробормотал:
– Что ему нужно, этому Констансу? К чему он клонит? И кого он мне все-таки напоминает? Имя мне ничего не говорит, но вот лицо...
– Подождите, – произнес Констанс, – я еще не закончил. Короче говоря, Перрен-Шампен постоянно повторял имя лейтенанта Паже, причем у него был вид хищника, который собирается сожрать свою жертву. Ах, наверное, лейтенант считает, что этот Реми д'Аркс получил по заслугам: не заключай, мол сделки за спиной правосудия!.. Однако я отвлекся; сейчас вы увидите, что я к господину Паже отношусь со все душой. Итак, Гансу Шпигелю перерезали горло, словно барану. Своими криками он разбудил весь дом. Кто вышел, кто перевесился через подоконник – одним словом, многие видели, как лейтенант вылез из комнаты убитого через окно, забрался на забор, с него, как белка, прыгнул на дерево – в скобках заметим, что он знает толк в гимнастике, не так ли, мамаша Лео? – а потом через балкон залез в особняк маркизы д'Орнан, где его в конце концов и арестовали... Как вы думаете, хорошенькое дельце досталось Шампену? А ведь оно у него чуть ли не первое!
Вдова опустила голову. Она казалась совсем обессиленной.
– И если ему позволить, он запросто упрячет молодого человека за решетку, – добавил Констанс, тон которого внезапно изменился.
Госпожа Самайу подняла на него глаза. Ей показалось, что она ослышалась.
– Если ему позволить? – повторила укротительница.
– Ну же, не надо притворяться! – жизнерадостно произнес помощник доктора Самюэля. – Вы же прекрасно поняли, зачем я пришел. К чему ломать комедию: ведь если бы вам предложили поручиться за лейтенанта Паже, вы бы этого не сделали.
– Вы ошибаетесь, – резко ответила укротительница. Она выпрямилась, и глаза ее гневно засверкали. – Я поклялась бы чем угодно: рукой, головой, сердцем!
– Странно, но, на секунду мне показалось, что передо мной стоит мадемуазель Валентина, – заметил Констанс.
– Значит, она тоже так говорит! – радостно воскликнула вдова. – О, моя дорогая! Как я тебя люблю! Скажите, уж не из-за этих ли слов вы считаете ее сумасшедшей?
– Не только из-за них, мамаша Лео. Успокойтесь, выпейте глоточек вина. Я обманул бы вас, если сказал бы, что тоже считаю лейтенанта невиновным, но дело не в этом; речь идет о мадемуазель Валентине. Она нас всех просто околдовала. Возьмем, к примеру, меня. У меня много работы в клинике, но, несмотря на это, я три дня ношусь как угорелый, чтобы исполнить ее желание, а именно – найти вас.
– Значит, она говорила обо мне! – воскликнула Леокадия.
– Тысячу раз! По поводу и без повода. Только и слышишь: мамаша Лео, мамаша Лео! – подтвердил гость.
– Тогда выходит, что она вовсе не сумасшедшая! – уверенно произнесла вдова.
– Вы находите? Что касается меня – я помощник доктора Самюэля, и не сердитесь на меня за то, что в вопросах, связанных с душевными болезнями, я больше доверяю ему, чем вам. Поймите, моя дорогая, у нас одна из самых солидных лечебниц в Париже, и уж мы-то знаем, кто сумасшедший, а кто нет. Только подумайте: ведь этому несчастному ребенку внезапно опротивел полковник, ее лучший друг, почти отец, человек, которого уважают все! Представьте себе, что в своем бреду она называет полковника злодеем! Она боится его! Его, добрейшей души человека! Что с вами? – удивленно уставился он на хозяйку балагана.
Вдова внезапно резко дернулась.
Дело в том, что ее взгляд случайно остановился на Эшалоте, тихонько сидевшем в своем углу. В балагане было уже совсем темно, однако укротительница увидела глаза кормильца Саладена, и их выражение показалось ей очень странным.
Еще больше ее удивило, что Эшалот поднес к губам палец, знаком умоляя ее молчать.
– Ничего, – ответила Леокадия своему собеседнику.
– Я понимаю, то, что я вам сейчас говорю, вас не касается, – продолжал Констанс. – Но если бы вы только знали полковника...
– Я знаю его, – сказала укротительница. – Он приходил в балаган вместе с этой маркизой...
– Точно! С той самой маркизой, которая дала вам деньги для ее племянницы.
– Она хотела увести ее, – прошептала госпожа Самайу.
– Конечно, чего и следовало ожидать. Вы же понимаете, что ваш балаган – не самое подходящее место для благородной девушки и богатой наследницы.
Однако давайте вернемся к нашему рассказу. Теперь бедная девица относится к маркизе д'Орнан точно так же, как к полковнику. Она не хочет больше быть ее племянницей и считает себя сестрой человека, за которого собиралась выйти замуж...
- Королева-Малютка - Поль Феваль - Исторические приключения
- Королевский фаворит - Поль Феваль - Исторические приключения
- Роман о Виолетте - Александр Дюма - Исторические приключения
- Сонька - Золотая Ручка. Тайна знаменитой воровки - Виктория Руссо - Исторические приключения
- Сумерки империи - Александр Николаевич Терников - Альтернативная история / Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания
- Инженер его высочества - Андрей Величко - Исторические приключения
- Светлые века. Путешествие в мир средневековой науки - Себ Фальк - Исторические приключения / Техническая литература
- Дорога в Рим - Бен Кейн - Исторические приключения
- Горькая линия - Шухов Иван - Исторические приключения
- Всемирная история. Новый Свет: трижды открытая Америка - Роман Евлоев - Путешествия и география / Исторические приключения