Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под ногами рассерженно хрустело разбитое стекло. Картины со стены тоже сорваны — искали тайник, кретины!
Подняв перевернутый стул, Савелий сел на него и стал ждать. Худшее место для свидания придумать трудно, но так распорядился автор записки, а он, судя по содержанию, знал много.
Савелий вытащил часы и щелкнул крышкой: девять часов вечера.
Он еще раз осмотрелся. А это что такое? В груде разбитого стекла он вдруг увидел монету желтого металла. В центре небольшое отверстие для шнурка. Многим такие монеты служат в качестве талисманов. Осторожно, стараясь не пораниться о битое стекло, Савелий поднял монету и поднес к глазам. На монете была отчеканена морская змея, стянутая в крепкий узел. Некогда Савелий интересовался мистическими знаками, такой символ мог означать только одно: «никто не смеет меня тревожить!». Такой монеты в его доме прежде не было, Савелий мог ручаться.
А может, монета была оставлена сознательно, в качестве предупреждения? Ладно, поживем — увидим!
Савелий спустился на первый этаж, осмотрел лестницу. Третья ступень сверху. Именно под ней и был тайник. Он был небольшим, едва хватало на то, чтобы спрятать небольшую шкатулку с драгоценностями да плотно свернутое полотно. Выдвинув доску, Савелий сунул руку в проем…
Уф… пальцы уперлись в полотно.
— Господи, какой кошмар! — услышал Савелий чей-то голос.
Резко обернувшись, он увидел Барановского, стоящего в дверях.
— Как вы сюда вошли?
— Через дверь, милейший, — насмешливо ответил Барановский. — Вы так нервничали, что забыли закрыть за собой дверь. А нужно было бы понадежнее как-то поступить, на ключик, что ли, запереться. А я ведь знал, что вы придете.
— Что вам от меня нужно? — вставил Савелий доску на место.
— Я вижу, у вас там пистолетик за пазухой припрятан. Не пальнули бы сдуру-то! Чай, не мокрушник, а потом, у меня к вам и в самом деле очень серьезное дельце имеется.
Выглядел Барановский вполне добродушно, даже улыбался.
Савелий с удивлением обнаружил, что господин Барановский выше его почти на полголовы. Странно, прежде он не замечал за ним подобной величавости.
— Вы знаете, кто это сделал? — спросил Родионов, кивнув на разбросанные по комнате вещи.
Барановский хмыкнул:
— Догадываюсь.
— Следовательно, вы знаете, кому принадлежит эта вещица? — разжал Савелий ладонь.
Родионов готов был поклясться, что на лице Барановского мелькнул настоящий страх, когда он увидел завязанную в узел змею.
— Вы нашли ее здесь?
Лицо «фабриканта» приняло беззаботный вид. Теперь трудно было поверить, что золотая монетка могла вызвать у него такое смятение. Тимофей Барановский даже улыбнулся, — получилось вполне искренне. Можно было бы поверить его благодушию, если бы Савелий не видел лица Барановского всего лишь несколько секунд назад.
— Да.
— Любопытная вещица… Позвольте? — протянул он ладонь.
Савелий передал ему золотую монету.
— Вам она знакома?
Барановский насторожился:
— С чего вы взяли?
— Да так… Показалось!
Барановский вернул монету и произнес:
— Давайте быстрее уходить отсюда. У меня есть основание полагать, что вам грозит нешуточная опасность… Да и мне тоже! А знаете, я вас в этом наряде не сразу и узнал.
Барановский неожиданно улыбнулся, и Савелий поверил, что в этот раз его улыбка была искренней. Впрочем, хорошо, что он успел закрыть тайник. Похоже, что его гость ничего не заметил.
Вышли на улицу.
Париж понемногу погружался во тьму. Мрак уверенно забирал в свои вязкие объятия крыши домов, кресты на соборах, ажурные ограды, оставляя взору лишь нечеткие контуры строений. Савелий посмотрел в окна соседнего дома, где час назад разглядел чьи-то внимательные глаза. Проемы окон были черны и оттого казались особенно неприветливыми. От дома веяло суровостью и нешуточной опасностью.
Просто дьявольщина какая-то! Наваждение… Мало ли кто может смотреть в окна?
— Значит, это вы прислали мне записку?
— Да.
— Так что вы мне хотели сказать? — поинтересовался Савелий, когда пауза затянулась.
Тимофей Барановский заметно нервничал. Он даже не пытался скрывать свое состояние, — пальцы левой руки беспокойно прошлись по отвороту пиджака вверх, остановились у шеи, уцепились за пуговицу и принялись беспокойно теребить ее. Савелий подумал, что если так будет продолжаться еще минуту, то Барановский просто испортит свой наряд.
— Советую вам внимательно присмотреться к графу д'Артуа. Он совершенно не тот человек, за которого себя выдает. Поверьте мне, он опасен!
Савелий вдруг почувствовал, что беспокойство Барановского невольно передалось и ему.
— С чего вы это взяли? — спросил он как можно спокойнее. — Насколько мне известно, он коллекционер и ведет вполне благопристойный образ жизни.
— На самом деле это — видимость, — горячо заверил Барановский. — В действительности д'Артуа очень скользкий и жестокий человек! Я бы советовал вам поберечься!
— Какие у вас основания думать так?
— Не буду скрывать, я действительно занимался подделкой картин. Я собрал группу художников, которые по моему заказу рисовали картины. Самые разные!.. Еще совсем недавно я имел солидных клиентов, которые не были особенно привередливы. Им-то я и сбывал изготовленные картины. Могу похвастаться, некоторые из моих картин выставлены сейчас во многих ведущих музеях мира. А однажды ко мне попали две картины двенадцатого века. Какого-то неизвестного художника. Достаточно было одного лишь взгляда, чтобы понять, что я имею дело с настоящими шедеврами!
Савелий скупо улыбнулся:
— Кажется, я знаю, откуда у вас эти картины. Они были похищены у Строганова. На одной картине — красивая женщина, а на другой сцена из Страшного суда. Уж не вы ли, голубчик, были вдохновителем этого ограбления?
Барановский нахмурился:
— Вам ли спрашивать об этом?
— Все мы не без греха… Продолжайте!
— Я знал, что граф — фанатичный коллекционер, и предложил ему одну из этих картин.
— Для него это стало настоящим подарком.
Барановский выглядел слегка смущенным:
— Хм… Дело в том, что мы сделали с этой картины копию и продали ему.
— Вот оно как.
— Через какое-то время он поинтересовался, не будет ли у меня еще какой-нибудь картины того же периода. Я предложил ему «Страшный суд». Она его тоже очень заинтересовала. Он предложил мне за нее очень хорошие деньги, отказываться было грех.
— Вы с нее тоже сделали копию?
— Да, — не без труда произнес Барановский. — Дело казалось завершенным, но каким-то неожиданным образом он узнал о том, что это были всего лишь копии. Хотя картины были выполнены с исключительной точностью. Художник, копировавший картины, даже состарил холст. Знаете, есть специальная технология, краска темнеет и покрывается паутинкой трещин. Через несколько дней граф выразил мне претензии по этому поводу и сказал, что его интересуют только подлинники! Я попытался потянуть время, но неожиданно художник, сделавший копии, был убит! Разговор наш продолжился, и граф стал требовать подлинники. В тот раз он откровенно угрожал. Я спросил у него, как он догадался, что картины оказались фальшивками. Вот тогда-то он и сообщил мне, что на оборотной стороне холста должны быть мистические знаки. Действительно, на подлинной картине были нарисованы какие-то круги и линии, понять которые мы так и не сумели. На размышления граф дал мне неделю. Несколько раз какие-то неизвестные провожали меня до дома, дважды проникали в мой замок и рылись в моих вещах. Я бы и рад был отдать ему оригиналы, но из ячейки банка, где я их держал, они были похищены. Может быть, вы что-нибудь знаете об их судьбе? — с надеждой спросил Барановский.
Савелий слабо улыбнулся:
— Не тешьте себя иллюзиями.
— Понимаю… А через неделю был убит еще один из моих художников. Его голова была подброшена под порог его родительского дома.
— Такие вещи в традициях Востока, — задумчиво сказал Савелий.
Глаза, следившие за ним из окна, теперь не казались ему какой-то случайностью.
— С того времени, как я предложил картины графу, у меня все пошло из рук вон плохо. Просто какое-то проклятие! — негодовал Барановский. — Моих художников стали находить убитыми — кого с перерезанным горлом, а кого с проломленным черепом! Полиция это списывает на обыкновенные бытовые убийства. Но я-то знаю, что это не случайно! Эти картины принесли мне одни страдания и убытки.
Савелий остановился:
— Ясно. Вы пытались объясниться с графом?
— Дважды! — с жаром откликнулся Барановский. — Предлагал ему деньги. Но он только смеялся над моими предложениями. И настаивал на том, чтобы я отдал ему картины. Я даже пытался ему угрожать, но это ни к чему не привело. Сейчас у меня такое ощущение, что петля затягивается вокруг моей шеи.
- Стальная память - Евгений Евгеньевич Сухов - Исторический детектив
- Безумный свидетель - Евгений Евгеньевич Сухов - Исторический детектив / Полицейский детектив
- Царское дело - Евгений Сухов - Исторический детектив
- Аферист Его Высочества - Евгений Сухов - Исторический детектив
- Тайна Святой Эльжбеты - Погонин Иван - Исторический детектив
- Тайный узел - Евгений Евгеньевич Сухов - Исторический детектив / Полицейский детектив
- Русский вор - Евгений Сухов - Исторический детектив
- Куда ж нам плыть? Россия после Петра Великого - Евгений Анисимов - Исторический детектив
- Джоконда улыбается ворам - Александр Сухов - Исторический детектив
- Случай в Москве - Юлия Юрьевна Яковлева - Исторический детектив