Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сопровождаемая множеством глаз, Эдит пересекла зал походкой королевы и, подойдя ко все еще неподвижному Жофруа, спросила:
— Ты доволен, любовь моя?
С дрожащих губ Жофруа не сорвалось ни звука. Эдит продолжала с улыбкой:
— Искательница приключений, которую ты видишь перед собой, так безобразна?
Наконец он проронил:
— Ты даже духи ее взяла…
— О ком ты говоришь?
— Об Иде.
— Могут же у нас с ней быть в чем-то сходные вкусы… Ты не находишь, что духи «Ночной полет» подходят нам обеим, раз уж мы влюблены в одного мужчину? Поскольку ты нас сравниваешь, то, может быть, наконец признаешься, кто из нас лучше — я или Ида?
— Ты, конечно…
— Вот твой самый удачный комплимент! Однако открою маленький секрет: я была уверена в моей окончательной победе. И ты об этом никогда не пожалеешь. Теперь моя очередь говорить комплименты — ты рожден для смокинга!
Слегка пригубив вино, она добавила:
— Мне просто хотелось узнать твои мысли, и они меня устраивают. А теперь давай уйдем отсюда — на нас слишком глазеют. Впрочем, этого мы и добивались.
Когда они покинули бар, ни один из находившихся там посетителей не сомневался, что был свидетелем редко встречающегося в реальной жизни чуда — идеальной пары.
В течение всего пути от отеля до театра Жофруа задумчиво молчал, а Эдит наслаждалась этим молчанием, празднуя в душе свой триумф.
Вопреки ее надеждам, он вовсе не был уверен, что так удавшаяся ей имитация Иды поможет ему избавиться от собственных воспоминаний о своем прошлом. Чем больше проходил его шок от сцены в баре, тем настойчивее и явственнее всплывал в памяти другой важный момент его жизни — день, когда он впервые встретил Иду на одном званом ужине.
Он редко ходил на светские приемы, поскольку находил их скучными, но на этот раз ему не удалось отказаться.
— Простите меня, — говорила ему утром по телефону хозяйка дома, устраивающая прием, — что обращаюсь к вам так поздно… Я понимаю, насколько это выглядит неприлично с моей стороны, но без вас будет просто катастрофа. Понимаете, нас получается тринадцать человек за столом, и притом в пятницу! Нам очень не хватает мужчины. Одна из приглашенных — вдова. Впрочем, вы должны были о ней слышать: Ида Килинг. Вам будет интересно с ней познакомиться. Мы с мужем рассчитываем на вас и ждем к девяти часам вечера…
Хотя Жофруа и не испытывал особого желания познакомиться с той, которую весь Париж давно прозвал «веселой вдовой», ему не удалось открутиться.
Никогда еще Жофруа не встречал такой притягательной женщины. Все было прекрасно в удивительно молодо выглядевшей Иде Килинг. Все — начиная от гордой стати и до милой непринужденности. На ней был тогда тот же наряд, что и на Эдит в этот вечер: платье из белой ткани, вышитое бисером, удлиненные перчатки, присобранные на затылке волосы, та же линия губ, тот же золотистый макияж… И когда Жофруа наклонился, чтобы поцеловать ее руку, он почувствовал пьянящий аромат «Ночного полета».
С этого момента столь нежеланный было ужин показался ему самым замечательным из всех, на которых когда-либо приходилось бывать. Весь вечер взгляд его был прикован к мадам Килинг, имя которой — Ида — сладкой мелодией звучало в его сердце. Совершенно безотчетно эта много видавшая в своей жизни женщина стала в первый же миг его мечтой… Теперь он думал только о ней.
Потребовалось долгих четыре года, чтобы он смог наконец понять (в день, когда Эдит точно так же внезапно вошла в его жизнь), что красавица Ида — не единственная, подходящая ему женщина на земле.
…Великолепное представление в «Ла Скала» не смогло его увлечь. Ни самые прекрасные оперные голоса в мире, ни редкостное звучание хора, ни великолепные декораций, ни виртуозная игра оркестра, ни сам зал, казалось, источавший музыку, — ничто в этом трехчасовом действе блеска и роскоши не затронуло его.
Когда занавес опустился, Эдит воскликнула с восторгом:
— Ты мне подарил, быть может, самую чистую радость в моей жизни! Я долгие годы мечтала послушать «Аиду» в этой чарующей обстановке, рядом с любимым мужчиной… Благодарю тебя, любовь моя.
Ему показалось, что он слышит Иду, часто повторявшую:
— Нам надо непременно однажды сходить в миланскую «Ла Скала».
А поскольку она, видимо, догадывалась, что подобная перспектива его вовсе не воодушевляла, всегда добавляла:
— Я хочу развить у тебя чувство прекрасного. Мужчина только тогда полноценен, когда испытывает дрожь перед красотой произведения искусства.
И вот в этот вечер он наконец в театре «Ла Скала», но не с прежней любовницей, стремившейся довершить его образование, а с молодой благодарной женой. Любопытная ситуация.
Выходя из театра, Эдит произнесла:
— Мне хотелось бы продлить этот удивительный вечер. Не пригласишь ли ты меня на ужин?
С трудом оторвавшись от своих мыслей, Жофруа спросил:
— А куда?
— Ну хотя бы в отель — в наш номер. И ни о чем не волнуйся: перед тем как спуститься в бар, я позвонила метрдотелю. Нас будет ждать накрытый столик с бутылкой старого вина и соответствующим освещением. Пойдем же.
Войдя в номер отеля, он испытал чувство продолжения фантасмагорической идиллии, начавшейся в баре с появлением «прекрасной незнакомки». Она была настоящей волшебницей, обладающей даром украшать каждый миг бытия. В атмосфере обволакивающей нежности он вконец забыл Иду и ощущал рядом только Эдит, говорившую ему:
— Во время нашей помолвки ты был изысканно-деликатным. Каждая девушка мечтает об этом. Теперь же мне хотелось бы менее целомудренного ухаживания, а такого, какое позволяют по отношению к девицам легкого поведения… Разве атмосфера этой ночи не располагает к безоглядной влюбленности?
Страсть, более сильная чем когда-либо, заговорила в нем. Женщина, которую он сжимал в своих объятиях, была не просто в его власти, она являлась воплощением самой непредсказуемости и новизны. Он понял — Эдит несла в себе зерно вечного обновления, не позволяющего любви превратиться в рутину.
Внезапно раздался грустный смех Эдит, заставивший его вздрогнуть. Сдавленным голосом она произнесла:
— Жофруа, все настолько прекрасно, что я боюсь, как бы это быстро не закончилось.
И она неожиданно разрыдалась.
Впервые он видел ее в слезах.
— Дорогая, — пылко повторял он, безуспешно пытаясь успокоить ее, — что с тобой? Нет никаких причин волноваться за наше будущее — оно в наших руках. У нас есть все, чтобы быть счастливыми. Мы любим друг друга как никто другой. Конечно, этот день в Милане был утомительным, и твои нервы сдали.
Нежно взяв на руки, он отнес Эдит в комнату и, осторожно опустив на кровать, стал вытирать слезы.
— Ты очень милый, — прошептала она, понемногу успокаиваясь. — Беда всех женщин в том, что ими движет инстинкт. Мы раньше вас чувствуем приближающуюся беду. У меня страшное предчувствие. Оно меня преследует уже несколько дней и особенно неотвязно — с нынешнего утра. Поэтому мне захотелось остаться в Милане и пойти в театр: надо было забыться, окунувшись в мелкие заботы. А теперь весь ужас вновь со мной: представление подходит к концу, скоро упадет занавес, положив конец этому чудесному вечеру… Будет ли у нас возможность пережить подобное еще раз? Как здорово, что этот вечер у нас был!
— Ты с ума сошла, Эдит! Отдохни как следует — и все вновь станет прекрасным. Обещаю тебе, мы никогда больше не пойдем слушать эту оперу! Похоже, музыка Верди наводит на тебя меланхолию.
— Должно быть, ты прав: пусть во всем будет виновата «Аида». Ведь всегда нужен стрелочник. Хотя если голоса и оркестр были удивительно гармоничны, то ведь наши сердца бились не в унисон. Ты на протяжении всего спектакля думал о моей матери, я в этом уверена. Я же…
Он с опаской ждал, что же она сейчас произнесет.
— Ты думал, я полностью захвачена происходившим на сцене? Ошибаешься. Мне даже не требовалось поворачивать голову, чтобы почувствовать в сумраке зала твой взгляд, полный упрека. Ты упрекал меня за внешнюю схожесть с Идой, хотя в этом нет моей вины. Несмотря на это, я оказалась наказанной: весь спектакль меня мучила мысль, что тебя не было рядом, ты был с ней, с твоей бывшей любовницей! Да, мне не стыдно признаться: я тебя страшно ревную к прошлому. С тех пор как я стала твоей женой, я еще больше ненавижу мать.
— Ты не должна говорить подобные вещи, Эдит. Это только причиняет дополнительную боль. Ида перестала существовать для меня с тех пор, как ты вошла в мою жизнь, полностью вытеснив ее. И я знаю: тебе не присуще чувство ненависти. Ты бы никогда не смогла пожелать зла ближнему.
Посмотрев на него недоуменным взглядом, как будто речь шла вовсе не о ней, а о ком-то чужом, Эдит проговорила с вымученной улыбкой:
— Это ужасно — ревность влюбленной женщины. Не правда ли? Обещаю никогда не устраивать сцен, если взамен выбросишь из головы всех существовавших в твоей жизни женщин.
- Очаровательная плутовка - Андреа Кейн - love
- Золотой человек - Мор Йокаи - love
- Украденное счастье - Тарокнахт Гонгопаддхай - love
- Дневник В. Счастье после всего? - Дебра Кент - love
- Холодный зной - Мейв Бинчи - love
- Обреченная на счастье - Елена Богатырева - love
- Рождественские туфли - Донна Ванлир - love
- Рождественские туфли - Донна Ванлир - love
- Мадам посольша. Женщина для утех - Ксавьера Холландер - love
- Кого я смею любить - Эрве Базен - love