Форма входа
Читем онлайн Русофобия. История изобретения страха - Наталия Петровна Таньшина
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
фонтаны; они не уважали традиции и обычаи татарского населения. Их политика привела к опустению и стагнации почти всех городов Крымского полуострова: Керчи, Феодосии, Инкермана, которые к середине XIX столетия представляют собой, говоря его словами, «ещё дымящиеся руины». Однако Бурдье вынужден признать: что кое-что русские в Крыму всё-таки создали. Прежде всего, это Севастополь, построенный Екатериной II «для реализации её не просто имперских замашек, но для исполнения заветной мечты всех русских правителей — подчинить себе весь мир» и создать «всемирную империю»[1154].
Автор весьма впечатлён Севастополем, однако вывод делает в духе маркиза де Кюстина: Россия — это «царство фасадов», и всё в ней лишь видимость. Русские корабли пожирают черви, а укрепления не защищают порт со стороны суши и в целом негодные. Корабли построены из плохих материалов, а флот как таковой — просто «обман зрения», все деньги поглотила коррупция, матросы неумелые, а офицеры — неопытные[1155]. Севастополь, по его словам, очевидным образом демонстрирует характер так называемого русского величия: «монументальная и внушительная внешность, скрывающая реальную слабость»[1156] .
В пятой части этой работы о Крымской войне опубликован очерк, посвящённый императору Николаю I[1157]. Предисловие к нему написано Раулем Бурдье 30 марта 1855 года. Как опытный пропагандист, Бурдье снова наставляет читателя. Если раньше он писал о червях, пожирающих корабли, теперь пишет о червях, поедающих труп российского императора: «Странный поворот человеческой судьбы! Самый могущественный деспот, перед которым трепетали миллионы рабов, дрожа в слепом ужасе, теперь всего лишь неподвижный труп, призванный стать пищей для могильных червей»[1158]. И теперь этот деспот, «этот бывший властелин России, подавлявший столько свобод, чинивший такие репрессии, так угнетавший народы Польши, Кавказа и Крыма, предстанет перед высшим судом»[1159]. Что характерно, сам очерк о Николае, написанный другим автором — это весьма уравновешенное повествование. А главное, у очерка весьма оптимистичное окончание: основная цель нового императора Александра II — потушить огонь войны, разожжённый амбициями его предшественника[1160]. Война подходит к концу, императора Николая нет в живых, — отсюда и метаморфозы в восприятии.
Итак, работы Рауля Бурдье позволяют ещё раз убедиться в том, что формирование европейцами образа России было политически ангажированным и зависело как от внутриполитической ситуации в конкретной стране, так и от международной обстановки. Авторы работ о России зачастую были своеобразными политическими флюгерами, отражавшими настроения общества и выполнявшими определённый общественный заказ. Поэтому если на карикатурах времён Крымской войны изображаются полчища ужасных медведей, то после катастрофического поражения во Франко-прусской войне и последовавшего за этим русско-французского сближения медведь останется, но уже в образе защитника слабой и хрупкой Марианны от хищного немецкого орла[1161].
Историк-пропагандист Жюль Мишле: «Россия — это холера»
Французские историки романтического направления, создавая историю европейской цивилизации, исключали из неё Россию, формируя тем самым общественное мнение. Историк, конечно, должен заниматься наукой, но порой он превращается в пропагандиста, для которого истина уже не имеет никакого значения. Подобная трансформация произошла в годы Крымской войны с известным историком Жюлем Мишле (1798–1874), которого французы именуют «отцом исторического знания» и «творцом истории Франции». Другой знаменитый историк Ипполит Тэн назвал его не просто историком, но одним из величайших поэтов Франции, а его «Историю Франции» — «лирической эпопеей». Чувство сострадания и жалости, очень рано пробудившееся в Мишле, сохранилось в нём навсегда. Он всегда страдал вместе с жертвой и ненавидел гонителя. Его отзывчивость к чужим страданиям была столь велика, что он не мог оставаться беспристрастным свидетелем современных ему событий. Текущая политика настолько сильно захватывала его, что он переносил на изучаемое прошлое свою гражданскую позицию.
* * *
Как и многие французские политики и общественные деятели, Мишле всегда симпатизировал полякам, а романтики особенно героизировали и романтизировали Польшу и её борьбу с Россией. Соответственно, любовь к судьбе несчастной Польши имела обратной стороной ненависть к её «угнетательнице» России, что наглядно проявилось в публицистических статьях Мишле, которые он начал писать в 1851 году, а три года спустя опубликовал в сборнике «Демократические легенды Севера». Эти статьи были написаны под влиянием работы А. И. Герцена «О развитии революционных идей в России», в 1851 году изданной на французском языке. Это сочинение Мишле назвал «героической книгой великого русского патриота»[1162]. Правда, самому Герцену такая интерпретация его идей пришлась явно не по душе, более того, глубоко возмутила. Сразу после знакомства с первыми статьями Мишле 22 сентября 1851 года он опубликовал в Ницце брошюру под названием «Русский народ и социализм (Письмо к Ж. Мишле)»[1163].
Герцен писал: «Мы, оставившие Россию только для того, чтобы свободное русское слово раздалось, наконец, в Европе, — мы тут налицо и считаем долгом подать свой голос, когда человек, вооружённый огромным и заслуженным авторитетом, утверждает, что „Россия не существует, что русские не люди, что они лишены нравственного смысла"»[1164].
Какой же образ России создал историк Мишле? Выступил ли он как исследователь или перед нами пропагандист, политически ангажированный автор, создававший крайне неприглядный образ нашей страны, точнее, образ Врага в условиях начавшейся Крымской войны, в которой Россия и Франция выступили антагонистами?
Мишле не оригинален: как и многие авторы, до него и одновременно с ним писавшие о России, он заново открывает европейцам нашу страну, подчёркивая, что до 1847 года «Россия, настоящая, народная Россия, была известна в Европе ничуть не больше, чем Америка до Христофора Колумба». При этом Мишле отмечает, что он прочёл «все более или менее значительные сочинения о России, опубликованные в Европе», которые его мало чем обогатили. Но почему? Потому что в большинстве своём эти сочинения, внешне серьёзные, внутренне являются легковесными и «описывают платье, но не человека»[1165]. Мишле же попытался создать психологический портрет русских, вложив в эту работу всю мощь своего эмоционального темперамента.
Портрет получился запоминающимся. Мишле буквально пылает ненавистью к русским. Нельзя не согласиться с мнением Ш. Корбе, отметившего, что Мишле ненавидит русских на физиологическом уровне, ненависть вызывает буквально сам факт их физического существования. Мишле входит в состояние экстатического транса от одного упоминания России; это слово для него является синонимом Сатаны. В своей «Истории Франции» он называет Россию «холодным полуголодным гигантом, пасть которого всегда разинута в сторону богатого Запада». Не только русские внушают ему физический страх, но и сама Россия[1166].
В годы войны важно создать крайне неприглядный образ противника. Мишле постарался на славу и, надо полагать, делал это искренне. Он дегуманизирует русских,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русофобия. История изобретения страха - Наталия Петровна Таньшина бесплатно.
Похожие на Русофобия. История изобретения страха - Наталия Петровна Таньшина книги
- Молот Радогоры - Александр Белов - Публицистика
- Последний бросок на Юг - Владимир Жириновский - Публицистика
- Назад в будущее. История создания - Касин Гейнс - Кино / Публицистика
- Русофобия - десять лет спустя - Игорь Шафаревич - Публицистика
- Врата Европы. История Украины - Сергей Плохий - Публицистика
- Арабо-израильские войны. Арабский взгляд - Автор неизвестен - Публицистика
- Иосиф Бродский. Большая книга интервью - Валентина Полухина - Публицистика
- Война и наказание: Как Россия уничтожала Украину - Михаил Викторович Зыгарь - Прочая документальная литература / Политика / Публицистика
- Во дни торжеств. Острые вопросы в юбилей Победы - Владимир Бушин - Публицистика
- В этой сказке… Сборник статей - Александр Александрович Шевцов - Культурология / Публицистика / Языкознание
