Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Буковски указал ему на стул и сел. Отец Леонардо окинул взглядом стол. Он узнал фотографии раскопок. Взгляд его ненадолго задержался на черной фольге, которая лежала рядом с Буковски.
— А, — сказал священник, — я вижу, вы нашли документы.
Буковски недоуменно посмотрел на пакет.
— Вы об этом?
— Да, их обнаружили во время раскопок в Иерусалиме. Документы, а именно древние свитки, были украдены. Им более двух тысяч лет, их нельзя открывать. Опасность повредить их огромна.
— Но почему вы интересуетесь этими свитками? — удивленно спросил Буковски.
Отец Леонардо положил портфель на письменный стол и открыл его. Затем достал оттуда один за другим несколько документов и подал их Буковски.
— Эти свитки очень важны для церкви, — заметил священник. — Раскопки проводились по поручению Рима. Израильское министерство древностей на законном основании передало эти документы церкви, чтобы она проанализировала их и, возможно, подготовила для передачи Музею истории церкви.
Буковски недоверчиво покачал головой.
— Эти свитки принадлежат церкви? — пораженно переспросил он.
Отец Леонардо, хорошее произношение которого не позволяло заподозрить, что родом он, собственно, из Палермо, улыбнулся Буковски.
— Как говорится, вы попали не в бровь, а в глаз.
— Я не могу отдать вам документы, это улика. В конце концов, в этом районе было убито несколько человек. Это не тот случай, чтобы вот так просто отдать вам документы.
— То, что произошло, — просто ужасно. Уже когда профессор Хаим Рафуль нарушил закон и забрал документы себе, а затем исчез вместе с ними, мы предвидели, что последствия могут быть ужасны. Существует достаточно преступников, которые хотят нажиться на торговле древними свитками или другими артефактами. Но то, что трагедия приняла такие масштабы, по правде сказать, потрясло Рим.
Буковски сложил руки на животе.
— Изъятие этих предметов может разрешить только прокуратура или суд. Мне чрезвычайно жаль, но я не могу так просто отдать их вам.
— Я понимаю, дорогой господин Буковски. Моя просьба носит иной характер. Я хотел лишь просить вас не вскрывать пакет со свитками, чтобы предотвратить их повреждение. Для этих целей в нашей Церковной службе древностей есть специальные лаборатории, в которых работают дипломированные специалисты. Вы уже, конечно, слышали о Кумране?
Буковски кивнул.
— Не поймите меня превратно, — продолжал отец Леонардо. — Мы, естественно, доверяем немецкой полиции, и пока документы упакованы должным образом, с ними ничего не произойдет. А содержание этих документов, поверьте, ничем не поможет в расследовании вашего дела. Этим преступникам, в отличие от матери-церкви, все равно, что написано в свитках; для них главное — что свитки настоящие и очень древние. Чем они древнее, тем выше их цена.
— Мне это ясно, Ваше Преподобие. Можете быть уверены: пока документы под нашей охраной, с ними ничего плохого не случится.
Отец Леонардо встал и широко улыбнулся Буковски.
— В этом я уверен, — ответил он. — Я подготовлю необходимые формальности для передачи нам документов — а пока большое спасибо.
Он подал Буковски руку, после чего покинул помещение.
— Черт побери, только этого не хватало, — буркнул Буковски. — Теперь еще и церковь лезет в мое дело.
Он встал и поднял пиджак со стула, когда в дверь снова постучали.
— Войдите, черт возьми! — сердито рявкнул Буковски.
В комнату вошел Ортлиб.
— Извините, я не хотел вам мешать, — робко произнес он, — но криминалисты обнаружили новые следы ДНК в «мерседесе» преступников. Кроме того, они сняли еще несколько волокнистых следов на заднем сиденье.
Буковски побледнел.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил он.
Ортлиб пожал плечами.
— Ну да, криминалисты считают, что в машине был четвертый человек.
54
Районная больница Берхтесгадена, Бавария…
Лиза сидела на кровати, поджав ноги. Ее взгляд был устремлен на противоположную стену. Лицо ее застыло подобно маске. Она была одна в палате. Другая кровать пустовала.
— Прости, — сказал Буковски, — прости, что тебе пришлось ждать, но это дело не дает мне покоя. Теперь еще какой-то священник появился. Очевидно, важная птица из Рима. И, по-видимому, мы что-то проглядели в хижине. Я не мог прийти раньше.
— Ничего, — холодно ответила Лиза, не отводя взгляда от стены.
Создавалось впечатление, что она держит глазами какую-то точку, которую боится отпустить.
— Я, разумеется, понимаю, что тебя нельзя беспокоить, пока ты не поправишься. Если бы я знал, что ты беременна, я бы вообще не стал тебя задействовать.
— Я сама этого не знала, — возразила Лиза. — И хорошо, что медсестры в этой больнице торгуют новостями вразнос. Здесь, очевидно, не знают, что такое врачебная тайна.
Буковски недоуменно покачал головой.
— Что с тобой такое? Чего ты сердишься? Господи, ты же беременна. У тебя будет ребенок. У тебя в животе зародилась новая жизнь. Надеюсь, хотя бы отец ребенка немного порадуется этому, если уж ты не хочешь.
— Ха, — сердито фыркнула Лиза.
— Ты, кстати, не рассказывала мне, что у тебя есть друг, — продолжал Буковски, одновременно пытаясь понять, что он сделал не так, чем рассердил Лизу.
Он же не виноват, что именно таким образом узнал о ее беременности.
— Может, пойдем отсюда? — спросила Лиза. — Я хочу домой. Я хочу принять душ и больше ни о чем не думать.
Буковски вздохнул.
— Да что с тобой происходит? Почему ты так злишься на меня?
Слеза сбежала по щеке Лизы. Она убрала руки с колен и вытерла слезу.
— Все напрасно, — резко сказала она. — Полицейская школа, многочисленные семинары и учебные курсы — все впустую. После следующей аттестации меня должны были повысить в звании. А теперь? Теперь это невозможно.
Буковски встал.
— Нет ничего невозможного, — возразил он. — Многие женщины, родив ребенка, возвращаются на работу.
Лиза, похоже, пропустила реплику Буковски мимо ушей.
— Я вообще не знаю, как быть с этим ребенком. Я совершенно к нему не готова. У меня есть двухкомнатная квартира. Господи, ну почему это должно было случиться именно со мной?
— В некоторых семьях дома остается мужчина, а женщина идет работать, — неуклонно гнул свою линию Буковски.
Лиза покачала головой.
— Быть беременной — такое дерьмо. Вся жизнь коту под хвост.
Буковски вскочил.
— Давай я отвезу тебя к твоему другу и поговорю с ним?
— Чертовы пилюли, — крикнула Лиза. — Ну как, как я умудрилась забеременеть?! Надо вкатать иск производителю.
— Лиза, может, я поговорю с твоим другом, если уж ты не хочешь? Или ты не считаешь, что он имеет право знать, что скоро станет отцом?
Лиза сердито посмотрела на Буковски. Если бы взглядом можно было убить, Буковски немедленно упал бы замертво.
— Ты один во всем виноват! — крикнула она ему.
Буковски изумленно уставился на нее.
— Я-то тут при чем? — пробормотал он.
Лиза встала с постели и обулась. На ней был белый спортивный костюм, а белокурые волосы забраны наверх.
Она скрипнула зубами и застонала:
— Иногда мне хочется врезать тебе как следует.
Буковски робко улыбнулся. Она нравилась ему, когда злилась.
— Не нужно так нервничать, — попытался он успокоить Лизу. — Если хочешь, я поговорю с отцом ребенка, раз уж ты боишься.
Лиза подошла к нему и окинула его сердитым взглядом.
— Да что ты все время плетешь о каком-то друге? У меня нет друга, черт возьми!
— Но я думал…
— А теперь послушай! — перебила его Лиза. — Единственный раз за последние три месяца, когда я была с мужчиной, — это в отеле в Париже. Я надеюсь, ты еще помнишь?
У Буковски сдавило горло. Затем у него отвисла челюсть, а колени подкосились. Он растерянно сел на кровать.
Лиза пошла к двери.
— Очевидно, до тебя наконец дошло, — заметила она. — Идем же, я не намерена провести здесь всю ночь.
Буковски не слышал, что ему говорит Лиза. Кровь шумела у него в ушах, а сердце выскакивало из груди.
Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…
Буковски не помнил, когда в последний раз переживал такую ужасную ночь. Он почти не сомкнул глаз. В голове у него гудело так, как будто тысячи мух устроили там соревнования. Впрочем, ничего не поделаешь, Лиза беременна, и, по всей видимости, он отец ребенка. Господи, девочка моложе его на тридцать лет! Он же ей в отцы годится, хотя никогда не собирался отправлять детей в этот холодный мир.
Телефон отвлек его от мрачных мыслей. Буковски торопливо снял трубку.
— Что случилось, господин Буковски? — сурово спросила его директор уголовной полиции Гагедорн-Зайферт. — Вы плохо себя чувствуете?
- Когда звезды чернеют - Пола Маклейн - Детектив / Триллер
- Нечто в воде - Кэтрин Стэдмен - Криминальный детектив / Триллер
- Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
- Она принадлежит мне (СИ) - Джей Дженна - Триллер
- Тень цирка - Aleksa Hills - Триллер / Ужасы и Мистика
- Храм - Игорь Акимов - Триллер
- Almost blue - Карло Лукарелли - Триллер
- Иллюзия - Максим Шаттам - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Лето страха - Т. Паркер - Триллер
- Малахитовый Лес - Влада Ольховская - Детектив / Триллер