Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Помнишь, я рассказывала тебе историю Беатрис, – спросила она, – монахини, что сбежала из монастыря? Помнишь, как Дева Мария заменяла ее?
– Помню, – ответила я. – Я подумала, что ты знаешь о моем побеге, знаешь, что я сбежала, как Беатрис. И что ты пыталась сказать мне, что Мария заменяет меня дома, заботясь обо всем необходимом, пока я не вернусь.
– Ой, я совсем не это пыталась тебе сказать! – возразила Августа. – Беглянкой, о которой я тогда думала, была не ты. Я думала о бегстве твоей матери. Просто пыталась заронить в твою голову одну мысль.
– Какую мысль?
– О том, что, может быть, Мадонна смогла бы заменить Дебору и стать для тебя второй матерью.
Свет рисовал узоры в траве. Я смотрела на них, стесняясь того, что собиралась ей сказать.
– Однажды ночью в розовом доме я сказала Мадонне, что она – моя мать. Я положила руку на ее сердце, как всегда делаете вы с «дочерями» во время своих встреч. Да, я уже однажды попыталась сделать это и потеряла сознание, но в тот раз я осталась на ногах и даже некоторое время потом действительно чувствовала прилив силы. А потом, похоже, потеряла эту силу. Наверное, мне нужно снова прийти к ней и коснуться ее сердца.
Августа ответила:
– А теперь послушай меня, Лили. Я скажу тебе кое-что и хочу, чтобы ты всегда это помнила. Договорились?
Ее лицо сделалось серьезным, сосредоточенным. Глаза смотрели на меня не мигая.
– Договорились, – ответила я, ощутив, как электрический разряд скользнул вдоль моего позвоночника.
– Мадонна – это не какое-то там волшебное существо вроде феи-крестной. Она – не статуя в «зале». Она – то, что внутри тебя. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?
– Мадонна внутри меня, – послушно повторила я, совсем в этом не уверенная.
– Ты должна найти мать внутри себя. Все мы это делаем. Даже если у нас уже есть мать, нам все равно нужно найти внутри эту часть самих себя. – Она протянула мне ладонь. – Дай мне руку.
Я подняла руку и вложила в ее ладонь. Она взяла ее, раскрыла и приложила к моей груди, прямо поверх моего бьющегося сердца.
– Тебе не нужно прикасаться к сердцу Марии, чтобы получить силу, утешение, спасение и все остальное, необходимое нам, чтобы продолжать путь по жизни, – сказала она. – Ты можешь приложить руку сюда, к своему собственному сердцу. К своему собственному сердцу.
Августа шагнула ближе. Она продолжала плотно прижимать свою ладонь к моей.
– Во всех тех случаях, когда отец плохо с тобой обращался, Мадонна была голосом внутри тебя, который говорил: «Нет, я не склонюсь перед этим. Я – Лили Мелисса Оуэнс, я не склонюсь». Слышала ты этот голос или нет, не важно – она была там и говорила это.
Я подняла другую руку и положила поверх ее пальцев, а она положила поверх нее свою свободную ладонь, и так у нас получилась черно-белая пирамидка из ладоней, покоившихся на моем сердце.
– Когда ты не уверена в себе, – сказала Августа, – когда начинаешь скатываться в сомнения и униженность, она – твой внутренний голос, говорящий: «Выбирайся оттуда и живи свободной, чудесная девочка – ты такая и есть». Она – сила внутри тебя, понимаешь?
Ее руки остались там, где были, но давление ослабло.
– И все, от чего растет и ширится твое сердце – это тоже Мария: не только сила внутри тебя, но и любовь. И если уж так подумать, Лили, это единственная цель, достаточно великая для человеческой жизни. Не просто любить, но быть настойчивой в любви.
Она помолчала. Пчелы вбивали жужжание в воздух. Августа вытащила руки из пирамидки на моей груди, но я свои не убирала.
– Эта Мария, о которой я твержу, весь день с утра до вечера живет в твоем сердце, говоря: «Лили, ты – мой вечный дом. Никогда ничего не бойся. Меня достаточно. Нас с тобой достаточно».
Я закрыла глаза и в утренней прохладе там, среди пчел, на один ясный миг почувствовала то, о чем она говорила.
Когда я открыла глаза, Августы рядом не было. Я посмотрела в сторону дома и увидела, что она идет по двору и ее белое платье ловит солнечный свет.
Стук в дверь раздался в два часа пополудни. Я сидела в «зале» и писала в новом блокноте, который Зак подбросил мне под дверь, упорядочивая все, что случилось со мной со Дня Марии. Слова лились из меня так споро, что я за ними не поспевала и больше ни о чем не думала. На стук я обратила внимание не сразу. Потом мне вспоминалось, что он звучал не как обычный деликатный стук в дверь. Скорее уж как удары кулаками.
Я продолжала писать, думая, что Августа откроет. Я была уверена, что это человек из Гус-Крика с новой пчелиной маткой.
Грохот раздался вновь. Джун куда-то уехала с Нилом. Розалин была в медовом доме, перемывала новую партию банок для меда – эту работу вообще-то делала я, но она вызвалась сама, видя мою отчаянную потребность все записать. Где была Августа, я не знала. Наверное, в медовом доме, помогала Розалин.
Я вот сейчас вспоминаю тот день и не понимаю – как я могла не догадаться, кто это был?
Когда стук возобновился, я встала и открыла дверь.
На меня смотрел Ти-Рэй, свежевыбритый, в белой рубашке с коротким рукавом, из расстегнутого ворота которой выбивались курчавые волосы. Он улыбался. Спешу уточнить – не нежной любящей улыбкой, а довольной ухмылкой охотника, который весь день загонял кролика и только что обнаружил свою добычу забежавшей в полое бревно, с другой стороны заканчивавшееся тупиком.
– Так-так-так! Смотрите-ка, кто у нас здесь! – сказал он.
У меня мелькнула внезапная, пронизанная ужасом мысль, что он сейчас же затащит меня в свой грузовик и погонит его прямо на персиковую ферму, и больше никто никогда обо мне ничего не узнает. Я отступила в коридор и с искусственной вежливостью, удивившей меня саму и явно сбившей его с толку, спросила:
– Не желаешь ли зайти?
А что еще мне было делать? Я повернулась и заставила себя спокойно шагать впереди него по коридору.
Его сапоги бухали по полу за моей спиной.
– Так будь оно все проклято! – сказал он, обращаясь к моему затылку. – Если тебе охота делать вид, что я тут в гости наведался, ладно, поиграем. Но я не в
- Гарвардская площадь - Андре Асиман - Русская классическая проза
- Русский диссонанс. От Топорова и Уэльбека до Робины Куртин: беседы и прочтения, эссе, статьи, рецензии, интервью-рокировки, фишки - Наталья Федоровна Рубанова - Русская классическая проза
- Мамбо втроём - Ариадна Сладкова - Русская классическая проза
- Последний вечер в Монреале - Эмили Сент-Джон Мандел - Русская классическая проза / Триллер
- И в горе, и в радости - Мег Мэйсон - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Высокие обороты - Антонина Ромак - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Теория хаоса - Ник Стоун - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Почти прекрасны - Джейми Макгвайр - Прочие любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Канцтовары Цубаки - Ито Огава - Русская классическая проза
- Стрим - Иван Валерьевич Шипнигов - Русская классическая проза / Юмористическая проза