эспандер красивого бирюзового цвета в полиэтиленовой упаковке, затем оригинальный нож небольшого размера в кожаном чехле для ношения на шее, бутылка двадцатилетнего виски и ещё один небольшой пакет в форме конверта из плотной небелёной бумаги, запечатанный сургучной печатью. Орлинский внимательно посмотрел на печать: в середине православный крест, по кругу что-то написано на греческом языке. На ощупь Юрий понял, что там находится, и аккуратно сломал печать. Там были чётки черного цвета, приятные и тёплые на ощупь и с особым ароматом оливкового дерева. Такие чётки делают греческие монахи в монастырях. Юрий переложил их из одной руки в другую. Крестик на четках был сантиметра четыре в длину, резной, было видно, что сделан с душой.
Когда-то, несколько лет назад, Юра был в Греции и посещал один из православных монастырей в горах, где и приобрёл примерно такие же чётки из оливы, но, к своему сожалению, года через полтора он где-то случайно потерял их. Он мысленно поблагодарил Зинаиду Ивановну за такой подарок. Ещё раз вдохнул их аромат, поднеся к лицу, взял в правую руку и начал перебирать бусины кубической формы со сглаженными углами. «А ведь мне их не хватало», – подумал он и улыбнулся. Потом он вынул нож из кожаных ножен и осмотрел его. Лезвие дамасской стали, обоюдоострое, с узорами и вкраплениями серебра по лезвию и рукояти. Он легко умещался на ладони и, несмотря на свой миниатюрный размер, это был настоящий нож ручной работы, выкованный профессионалом. Эстетичный и красивый – такой в переходе метро не купишь. «За нож надо по традиции монетку отдать, – подумал Орлинский. – Как только Зинаида Ивановна поправится, сразу же отдам». Виски он поставил в шкаф для бумаг и для себя решил, что откроет бутылку тогда, когда закончат снимать фильм. Пусть подождет, не испортится.
На столе загудел мобильный. Звонила актриса Яна Поплавская – сестрёнка, как он её называл.
– Яночка! Привет! – весело поприветствовал он её.
– Юра, привет! С праздником тебя, дорогой! Здоровья тебе, счастья много-много, вагонов любви и творческих успехов! – голос Яны, как всегда, был бодрый, весёлый – не спутаешь ни с каким другим.
– Яночка, благодарю! Очень приятно! Честное слово, рад слышать тебя! Как у тебя дела?
– Ой, Юр, да всё хорошо! Мальчишки мои в порядке, рядом вот Женя тебе привет передаёт, подарок мой рассматривает! – засмеялась Красная Шапочка.
– Женьке мои наилучшие пожелания! С праздником!
Они поговорили ещё пару минут. Юра рассказал, что подготовка к съёмкам идет полным ходом. Яна, в свою очередь, рассказала, что вживается в роль и с нетерпением ждёт начало съёмок, сообщила, что готовит очередной гуманитарный груз от своего благотворительного фонда, и ещё раз весело поздравила Орлинского с праздником. Он рассказал ей о своём обещании другу Владу, что Яна даст ему автограф. Яна заверила, что если Орлинский организует ей встречу с Владом, она обязательно даст автограф и сфотографируется с ним. На том и порешили.
Орлинский сидел в офисе, пил кофе, с удовольствием перебирал чётки и в основном говорил по телефону. А чтобы ухо не заболело, говорил по громкой связи. Звонили одноклассницы и одноклассники, родственники, боевые друзья и коллеги по работе, подружки и однокашники. В основном, конечно, вызывала на связь прекрасная половина человечества. Юра тоже делал звонки и отправлял сообщения друзьям, знакомым и родным. Позвонили оба сына, порадовали своего отца поздравлением и успехами в учёбе и работе. Младший брат Орлинского Андрей прислал вначале шуточное поздравление, а затем и перезвонил.
В таком режиме пролетел целый час. Пришло поздравление от Влада с припиской «24 в 7-00 в вашем спортзале». Орлинский ответил на его поздравление и чуть позже отправил сообщение по поводу встречи с одним словом – «Ладушки!» Юра терпеть не мог всякие «ок» или «окей», ведь есть замечательное русское «ладушки», которое и настроение хорошее передаёт, и доброе согласие с поставленной задачей. После работы, как обычно, позвонила мама Орлинского, поздравила сына с праздником. Мама всегда звонила во второй половине дня, когда стихает шквал звонков, редеют вереницы сообщений и можно спокойно поздравить сына. Звонки и вправду стали реже, и сообщения тоже стали приходить с большим интервалом.
Орлинский размышлял, пытаясь всё-таки выстроить план на сегодняшний день и, конечно, вечер. Одному хорошо в этом плане. Никого не напрягаешь, везде тебя ждут. И вот когда Юрий практически всё решил и выстроил чёткий алгоритм своих сегодняшних праздничных действий, случилось, как всегда, непредвиденное. Орлинский не удивился. Как он говорил о себе, его сложно было чем-то удивить.
Телефон в очередной раз задрожал всем телом, отдавая столу часть своей гаджетовской бодрости. Юра посмотрел на экран. Звонила она. Его Муза. Так он её называл про себя, но она этого не знала. Обычно или по имени – Полина, или официально – Полина Викторовна. Всё зависело от ситуации. Она человек занятой, имеющий достаточно высокий статус в российской бизнес-элите, хотя ей самой и не нравилось такое определение.
Полина Викторовна Нагорная была красивой девушкой. Не из-за косметики или нарядов, а просто потому, что такая родилась. Голубые глаза, тёмные волосы, легкая точеная фигурка. Прямо «Бегущая по волнам». У неё был сын-подросток, Орлинский был с ним знаком – толковый воспитанный парень.
Полина Викторовна жила исключительно своим сыном и работой. По крайней мере, у некоторых складывалось такое впечатление. В российском бизнесе она была фигурой заметной. Компания, созданная Нагорной, производила высококачественные продукты питания из отечественного сырья. Цены при этом были доступными, поэтому продукция пользовалась большим спросом. Ей часто приходилось давать интервью, и порой особо ушлые журналисты пытались что-то узнать о её личной жизни, но она сразу же ставила любопытных на место, спокойно и строго давая понять, что об этом никаких разговоров быть не может. Как водится, ходили обязательные в таких случаях разные слухи, но мудрая женщина никогда не комментировала их. А ещё у неё был благотворительный фонд, который успешно работал и помогал бороться с тяжёлыми заболеваниями детям, семьи которых не могли себе позволить дорогостоящие медикаменты и лечение.
Юра был знаком с ней несколько лет, и за это время они успели достаточно хорошо узнать друг друга. По крайней мере, Полина Викторовна стала понимать и реагировать на особые шутки Юрия, а он мог понять по её глазам и поведению, какое сейчас у неё настроение. И ещё, когда рядом с Нагорной был Орлинский, ей было спокойно. В отличие от Юрия: ему, наоборот, было неспокойно в присутствии Полины. Но к этому оба привыкли и в редкие встречи общались как старые друзья,
