Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Огонь! – заорал Шарп, и на замковой стене изрыгнули пламя оставшиеся винтовки. Пули застучали по камням, засвистели над головами французов.
– Tirez! – продрогшие французы с трудом находили замки своих мушкетов; многие еще и стягивали с них тряпки, защищавшие порох от сырости. Огромный стрелок уходил все дальше, а дым первых выстрелов почти закрыл цель. – Tirez! –вспышки пламени расцветили карниз крыши монастыря, пули зарылись в неглубокий снег на краю перевала.
– Беги! – вопил Шарп. В какой-то ужасный момент он решил, что Харпер ранен: здоровяк упал и покатился по склону. Но ирландец тут же вскочил, как будто вместо ног у него были пружины, а стрелки на стене, успев перезарядить, снова выставили стволы винтовок в амбразуры и обеспечили его огневым прикрытием.
Раздавшийся взрыв был поначалу едва слышен – не громче далеких раскатов грома летней ночью.
Если бы древние строители искали место для монастыря, вряд ли они выбрали бы самый гребень перевала. Но здесь выбор был не за ними – сама Дева Мария отметила это место, и строителям пришлось мириться с поставленной перед ними непростой задачей. Гранитный валун стал центром часовни, ведь след божественных ног должен занять положенное ему место. Строители встроили его в толстый каменный фундамент, возвели величественные арки, за которыми дальше на запад помещались кельи, главный зал и кухни. К востоку, однако, места для помещений не оставалось: плиты фундамента пришлось утопить прямо в склон. Именно здесь, в постепенно сходившем на нет холодном темном подвале, разместились бочонки с порохом, до которых наконец добрался огонь.
В восьми тайниках ждали бочонки из обоза, доставленного испанцами в Адрадос вместо Сьюдад-Родриго. Большая часть их силы ушла в стороны, но и оставшегося хватило, чтобы поднять каменный пол дыбом: изумленным пушкарям показалось, что гаубицы взлетели над клуатром. Потом мраморные плиты раскололись, из-под них вырвались дым и огонь, и чудовищный грохот заполнил долину. Вспышка пламени была настолько сильной, что на секунду она затмила само солнце; в этот момент огненная стена раздалась вширь: полыхнул порох, приготовленный для гаубиц, и мраморный пол часовни вновь затрещал. Добавили мощи взрыву и саржевые мешки возле двенадцатифунтовиков: наблюдателям из долины показалось, что весь юго-восточный угол старинного здания растаял, как первый снег, в дыму и огне.
Харпер, тяжело дыша, остановился и оглянулся на дело своих рук, нервно стряхивая снег с мундира.
На башню выскочил лейтенант Гарри Прайс.
– Вы знали! – обвиняющее заявил он. – Почему же вы никому не сказали?
Шарп ухмыльнулся.
– Представь, что кого-то из вас поймали бы вчера в монастыре. Ты смог бы удержать язык за зубами?
Прайс пожал плечами:
– Могли бы сказать, когда мы вернулись.
– Я думал, небольшой сюрприз вас взбодрит.
– Боже! – простонал Прайс. – Я же беспокоился!
– Прости, Гарри.
Над монастырем клубился густой дым; пламя поутихло, уже не в силах найти себе пищу. Из развалин выползали обгоревшие люди в почерневших мундирах. Большая часть здания устояла, но лафеты всех пушек, кроме двух, не успевших занять позиции, были разбиты, а боезапас взорван. Монастырь больше не представлял для защитников замка серьезной угрозы.
Патрик Харпер стоял посреди двора, ухмыляясь и требуя обильного завтрака. Фузилеры и стрелки радостно вопили, потому что день их начался с очередной победы.
А в монастыре солнце, пробившись сквозь клубы дыма и пыли, сквозь разбитую кладку и горящие балки, коснулось отполированного куска гранита, восемь сотен лет не видевшего света дня.
Наступило воскресенье, 27 декабря 1812 года.
Глава 27
Но у французов еще остались пушки. Артиллеристы пришли в ярость, и весь юг селения затянуло дымом, а по стенам замка стучала металлическим дождем картечь. Гаубицы тоже продолжали стрелять: хотя они больше не могли вести огонь с фланга, прикрывая наступление пехоты, их снаряды, летящие из-за селения, превратили замок в кипящий железом котел.
Прошел час, другой, но пушки не переставали палить. Картечь перебила часовых, брусчатку двора разворотило взрывами, снег стал черной слякотью.
На этот раз перемирия не будет. Артиллерийский полковник мертв, раздавлен упавшей гаубицей; в верхний клуатр монастыря до сих пор опасно заходить: там все еще взрываются гаубичные снаряды, добавляя дыма к погребальному костру для сотни людей. Французский генерал поклялся отомстить и приказал стрелять из всех орудий. Артиллеристы бились за своего погибшего полковника.
Две пушки обстреливали картечью холм у дозорной башни; пули ломали терновник, обрушивали снег с ветвей, осыпали шипами и щепками стрелков, скрючившихся в своих окопах. Кролики знают, где рыть, да и превратить нору в стрелковый окоп гораздо проще, чем копать на голом склоне.
Фредриксон яростно вопил:
– Стреляйте, ублюдки! Мы готовы! – и в этом не было иронии: ожидая атаки с востока или с севера, он собрал в кулак все свои силы и был начеку. Под натиском защитников атакующие вынуждены будут выбраться на очищенный от кустарника северный склон холма, по которому так удобно спустить бочки с порохом, чьи фитили защищены от снега кожаными чехлами. А вслед бочонкам понесутся выпущенные из старой испанской пушки снаряды в четыре дюйма диаметром. – Давайте, ублюдки!
Стрелки ухмылялись, слыша боевой клич Милашки Вильяма. Фузилеры держались на противоположном склоне, подальше от артиллерийского огня: их черед придет только если французам удастся опрокинуть затаившихся стрелков.
Но большая часть орудий стреляла по замку. Им удалось пробить крышу конюшни и поджечь стропила; фургоны Джилайленда пылали, растопив снег на много ярдов вокруг. Французы уничтожили единственную пушку на восточной стене: она взлетела в воздух и рухнула вниз, скатившись по груде обломков, где камни, дерево и медь смешались со снегом. Один гаубичный снаряд приземлился во дворе, ударился о стену цитадели и взорвался, прикончив сразу шесть лошадей. Раненых животных фузилерам пришлось пристрелить, хотя для этого нужно было, поскальзываясь к крови, грязи и конской моче, отгонять обезумевших от ужаса уцелевших лошадей прикладами. А пушки все стреляли.
Замок, затянутый удушливым пороховым дымом, сотрясался от выстрелов: двенадцатифунтовики чередовали картечь с ядрами. Некоторые из них расшатывали и без того не слишком надежную старую кладку; вскрикнул стрелок: камень рухнул ему на ногу.
Не долетавшие до стены гаубичные снаряды разрисовали пространство перед восточной стеной растопыренными черными звездами, раскаленными воронками на белом снегу. Один снаряд попал на верхнюю площадку надвратной башни; дежуривший там стрелок, поседевший за время войны ветеран, тут же подскочил к страшному железному шару с занесенным для удара прикладом. Снаряд бешено крутился, изрыгая клубы дыма; стрелок на секунду замер, потом ударил – всего один раз, по касательной. Фитиль, как отрезанный бритвой, упал на снег, снаряд был обезврежен. Стрелок успокаивающе улыбнулся своим перепуганным товарищам:
- Приключения Ричарда Шарпа. т1. - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- 10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Золото стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Хаос Шарпа - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Битва Шарпа - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Последнее королевство. Бледный всадник (сборник) - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Король зимы - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Экскалибур - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Смерть королей - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Рассказы о походах 1812-го и 1813-го годов, прапорщика санктпетербургского ополчения - Рафаил Зотов - Исторические приключения