Форма входа
Читем онлайн Поцелуй сатаны - Вильям Козлов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Людмила Юрьевна застелила в просторной спальне постели. У них финский спальный гарнитур из двух деревянных кроватей, тумбочек, бельевого шкафа и трюмо. На полу — вьетнамский синий с белыми выпуклыми цветами ковер. Лапин надел полосатую ночную пижаму, а Мила уселась перед трюмо накручивать бигуди. Если поначалу у него и шевельнулось желание, то как голова жены стала рогатой от алюминиевых трубочек с дырками, желание угасло.
Закончив с бигуди, Мила сходила почистить зубы, вернувшись, бросила на мужа многозначительный взгляд, но он сделал вид, что углубился в чтение статьи про Строкова. Хотя обширная статья и была явно тенденциозной, читалась с трудом, он решил ее добить до конца. Надо будет утром позвонить Прыгунову и попросить, чтобы и он прочел и высказал свое мнение.
Поворочавшись на кровати, Мила повернула к нему бесформенную, укутанную в светлую косынку голову:
— Помнишь, в прошлом году тебе предлагали институт?
Еще бы не помнить! Институт-то обком предложил и он бы согласился его возглавить, но воспротивился коллектив преподавателей, мол, у нас есть своя кандидатура…
— Чего это ты вдруг вспомнила? — сняв очки, сбоку взглянул он на жену. Она тоже держала в руках раскрытую книгу.
— Я же вижу, ты нервничаешь, не получаешь удовлетворения от партийной работы… Первый секретарь Зареченского райкома ушел на советскую работу, как его?
— Лопатин, — подсказал Лапин. — Он и раньше работал в горисполкоме.
— Может, стоит поговорить с Первым? Пусть подберут тебе что-нибудь? Разумеется, с сохранением оклада.
— Ты думаешь, из-за Никиты будут осложнения? — задал Михаил Федорович мучивший его вопрос. У Людмилы было на перемены конъюнктуры собачье чутье. Она часто угадывала, кого из партийных работников куда переведут, когда повысят или наоборот — понизят.
— Конечно, снова в школу возвращаться обидно, а вот институт тебе какой-нибудь могли бы дать.
— Кто мог бы, Мила? — возразил он. — Теперь коллективы сами решают кто будет у них руководителем. Выдвигают сразу несколько человек. Придумали какие-то конкурсы на замещение должностей… С моими рекомендациями в районе теперь мало считаются.
— Что же мы будем делать, Миша? — помолчав, негромко произнесла жена.
— Бог не выдаст… — горько усмехнулся он. — И потом, у нас дорогой сынок будет попом — проси его, чтобы побольше богу за нас молился.
— Мы же с тобой не виноваты, что все так получилось.
— А кто же виноват? — резко повернувшись к ней, выкрикнул Лапин — Носились с ним, как с писаной торбой! Все для любимого одаренного сыночка! В английскую школу устроили, потом в университет, а он нам вон чего выкинул за все это…
— Сейчас же отношение к религии вон как круто изменилось, — робко возразила Мила. — Я слушала по телевидению проповедь архимандрита…
— Ладно, спи, — отвернулся Михаил Федорович и, чуть не опрокинув пузатый фарфоровый ночник с шелковым абажуром, выключил свет.
3
Никто еще не придумал действенного средства бороться с глубокой тоской. Она, как морской шквал, накатывается на человека, погружает его в темную пучину душевного мрака и растерянности. И никуда от нее не уйти, не спрятаться. Нет желания работать, потому что любое занятие кажется бессмысленным, нет охоты читать, потому что ум не воспринимает написанное, нет спасения и в вине, потому что пучина становится глубже, а мрак — беспросветнее. Тоска сама приходит и сама уходит. Иногда быстро, а чаще всего не торопясь, оставляя после себя руины и развалины… Уланов пытался заставить себя поработать над рукописью, но все в маленькой чердачной комнатке напоминало про Алису: на этой тахте она лежала с книгой, когда он работал за шатким деревянным столом, утром, потягиваясь, стояла перед низким окном и смотрела на ухабистую дорогу, поросшую по обочинам красным конским щавелем, на этой табуретке сидела перед небольшим зеркалом, расчесывая свои густые золотистые волосы…
Он спускался вниз, без толку шатался по участку, не глядя на кролей, потом уходил с корзинкой за грибами или уплывал к острову на лодке рыбачить, но ничего не доставляло ему удовольствия. И дело было не в одной Алисе. От бабушки он знал, что с ней все в порядке, где-то работает, вроде бы переводится в университете на заочное отделение. Дело было в нем самом. Безусловно, перемена погоды влияет на наше на строение. В конце августа пошли затяжные дожди, кругом разлились большие сверкающие лужи, в Палкино стало не добраться на автомобиле. «Запорожец» Геннадия сиротливо мок во дворе, Николай накрыл «Жигули» стареньким выгоревшим брезентом. Сгорбились в клетках выжившие кролики. Что-то не ладилось с ними: из ста штук три десятка погибли, молодняк второго помета был редким и квелым, комбикорма из райпотребсоюза вот уже два месяца не завозили. Брат все более подумывал, не взять ли в колхозе телят или свиноматок? Прекратятся нападки односельчан, которые продолжали коситься на самозваного арендатора! От пчел тоже пришлось отказаться: на правлении решили, что это — пустая трата денег. Оказывается, в соседнем колхозе, где богатая пасека, зимой погибли две трети пчелиных семей.
Навеяло тоску и письмо Сергея Ивановича Строкова — Уланов редактировал альманах молодых литераторов, а писатель был составителем. Он пожаловался, что вокруг него началась откровенная травля: в журналах после двадцатилетнего молчания вдруг стали печатать злобные, уничижительные статьи против него, подвергали сокрушительной критике даже самые его популярные, известные романы… Чья-то мощная рука дирижировала этим злобным хором. И всю эту кампанию начали в преддверии его юбилея. Конечно, многомиллионных читателей Строкова это не собьет с толку, авторитет современной тенденциозной критики очень низок. Групповщики сейчас чувствуют себя а Ленинграде неуязвимыми, нет на них никакой управы, разве что только в суд можно подать, но это не для него, Строкова…
Уланов ни одной критической статьи о Сергее Ивановиче не читал, да и раньше-то не очень интересовался критикой. Хоть до хрипа ругай хорошую книгу, а ее все равно будут читать, охотиться за ней, плохую — хвали не хвали читать не будут. Эта истина уже давно всем известна. Придворные критики хором десятки лет хвалили литературных начальников-бездарей, а их книги нетронутыми лежали на полках библиотек, только теперь стали их сдавать в макулатуру. Так что Николай не понимал тревоги Строкова: его романы нарасхват, ценятся наравне с самыми популярными книгами в стране, чего еще надо? А ругань критиков только еще больше подстегнет интерес читателей к писателю, об этом сам же Сергей Иванович и говорил…
Дождь немного утих, Николай взял в сенях плетеную корзинку, сунул складной нож в карман, надел брезентовую куртку с капюшоном и отправился в бор. Гена с Коляндриком уплыли в дальний конец озера сети проверять. Последнее время две-три рыбины привезут и то хорошо. Листья на деревьях тронула желтизна, у клеток и ограды высоко вздымались сорняки. На яблонях наливались сочной краснотой плоды. В этом году яблок было так много, что ветви обламывались, несмотря на то, что брат подпер их досками и жердями. Под болотными сапогами зачавкала грязная коричневая жижа, с мокрой травы брызги летели даже в лицо. Плотные пепельные облака затянули небо, над озером колыхался белесый разреженный туман. Николай и не заметил, как очутился в березовой роще у муравейника. Присел на бревно, на котором всегда располагалась Алиса. Красные муравьи лениво ползали, мало их и на узких тропинках. На муравейник нападало много желтых и красных листьев, на паутине в ветвях сверкали прозрачные капли.
Он скучал по девушке, но дал себе слово не пытаться снова с ней встретиться. Она не посчиталась с ним, потихоньку ушла, оставив глупую записку, пусть живет как знает… В Ленинграде он снова стал встречаться с Ларисой Пивоваровой. Правда, не так часто, как раньше.
Дело до женитьбы у нее с кооператором так и не дошло, он вдруг перекинулся на финку, с которой познакомился в ресторане, проявил русскую широту, подкупил дорогими подарками. Договорился приехать в Финляндию к ней по вызову, Ларисе дурил голову, что у него чисто коммерческие дела с высоченной рыжей иностранкой, а после третьей деловой поездки женился на ней и теперь курсирует на «Вольво» по маршруту Ленинград-Хельсинки. Организовал какой-то советско-финский кооператив.
Впрочем, Лариса тоже не осталась внакладе: кооператор и ее не забывал, приодел во все импортное, иногда по недорогой цене привозил кое-что дефицитное из парфюмерии.
Лариса сказала, что всегда ей нравился он, Уланов, а кооператор — она никогда не называла его по имени — торгаш и мораль у него чисто торгашеская. Тем не менее выяснила, сколько Николай зарабатывает в своем издательском кооперативе. Кажется, его ответ удовлетворил ее. Побывав с ней в «Универсале», где оставил за скромный ужин с шампанским около ста рублей, он сказал Ларисе, что с кооператором пока не собирается тягаться, так что придется впредь ограничиться более скромными предприятиями общепита, если уж Лариса так любит ходить по кафе-ресторанам, а еще лучше поужинать у нее дома. Пивоварова поморщилась, но больше не подбивала его пойти в ресторан, а потом даже как-то обмолвилась, мол, разговоры с кооператором про деньги, валюту, дефициты ей уже изрядно надоели, а Уланов вносит в ее жизнь какое-то разнообразие… Читала Лариса мало, так что на литературные темы с ней беседовать было бесполезно, правда, про Сергея Строкова сказала, что он у ее знакомых девушек нарасхват, вот только достать его книги почти невозможно. И не поверила, когда Николай сообщил, что несколько раз встречался и разговаривал со Строковым… А когда убедилась, что это так, стала умолять выпросить для нее у писателя последний роман с автографом. И ясно было, что этот подарок для нее будет не менее ценен, чем французский шампунь или модная финская кофточка…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Поцелуй сатаны - Вильям Козлов бесплатно.
Похожие на Поцелуй сатаны - Вильям Козлов книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Жало Скорпиона - Вильям Козлов - Современная проза
- Волосы Вероники - Вильям Козлов - Современная проза
- Двуллер-2: Коля-Николай - Сергей Тепляков - Современная проза
- Людское клеймо - Филип Рот - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Под солнцем Сатаны - Жорж Бернанос - Современная проза
- Б.О.Г. - Андрей Бычков - Современная проза
- Спустя десять счастливых лет - Элис Петерсон - Современная проза
