людей, то ее сил хватит на меньшее время. Мы добрались до музыкального зала очень быстро, и я сел за рояль. Когда дал отмашку, Аурелия убрала временной щит. Артем все еще удерживал Стена, а я заиграл. Музыка лилась из-под моих пальцев, и дракон менялся, исчезли крылья и чешуя, вот уже вертикальный зрачок стал обычным. Стен смотрел на нас непонимающим взглядом, в котором отразилась боль.
— Ну ты даешь! Темный чародей с магией музыки. — Орландо был в шоке. — Мой дракон спит как младенец.
— Что ты наделал, идиот! Я не смогу ее теперь почувствовать. Шторм спит.
— Я дал тебе время. Теперь, когда дракон проснётся ты сможешь его контролировать. Стентариус соберись, ты нам нужен в здравом уме, эффект продлиться примерно пол часа. Пусть Артём тебя научит своему дыханию, ему отлично помогло. — Никогда еще время не тянулось так медленно, я понимал, что каждая минута может стать для Алёны последней и от этого было жутко. Эта девушка затронула не только мое темное пламя, но и достучалась до каких-то струн в моей душе. Я не был в нее влюблен, но что-то близкое к этому. Артём усиленно учил Стена правильному дыханию и когда истекло время мы все с замирание сердца смотрели на дракона. Слава всем богам, он не начал снова трансформироваться.
— Шторм проснулся и мы чуем её запах, я знаю направление, открываю портал.
Алёна, подземный источник Темного пламени, ритуальный зал.
Мы находились в огромном сводчатом зале. На его стенах и полу светились зеленые руны. Посередине находилась круглая площадка с огромным плоским камнем, который напоминал жертвенник. Меня подтащили к нему.
— Думаю можно начинать. — Гаденьким голосом сказала Исхирь.
Но вдруг, рядом появилась голубая воронка портала. Я ощутила такой прилив радости. Они успели, эта дрянь даже не начала ритуал. Но моя радость сменилась ужасом после её слов.
— Смотри, как вовремя, прямо часы можно сверять. — После этого она взмахнула рукой и на жертвеннике вспыхнули руны. В центре закручивалась черно-зеленая воронка. К моменту, как из портала появился внушительный отряд во главе с моими мужчинами, воронка доросла до потолка.
— Теперь, когда все действующие лица в сборе, можем продолжить. — Она повернулась ко мне и в руках у нее блестел серебряный кинжал. Понятно, сейчас меня будут убивать. Внутри рос протест. Я совершенно не хотела умирать. И уж тем более, не хотела сделать этих трех, ставших мне родными мужчин, марионетками этой сумасшедшей демонессы. Моя тьма снова подняла голову и попыталась разорвать сковывающие меня оковы. Исхирь приближалась и уже занесла нож для удара, целясь мне в сердце. При этом плотно меня держала в своих путах. Моя тьма ничего не могла противопоставить силе Исхирь, она пыталась ее жалить, но та отмахивалась от нее как от назойливой мухи. И тьмушечка отступила, признавая ее силу. И вдруг, когда моя темная суть совсем сдалась, я ощутила в себе другую силу, совсем противоположную, холодную как лед и острую как сталь, светлую. Она поднималась из глубины, и была намного злее и страшнее тьмы. Её лезвия влетели в Исхирь со страшной силой и демонесса пошатнулась, ее плетения разлетелись, как карточный домик от ветра. Это дало мне шанс. Я видела, что она вновь собирает силы чтобы сковать меня и нанести смертельный удар, чтобы завершить ритуал и втолкнуть мое бездыханное тело в этот зловещий водоворот. Нет, я не позволю ей добиться своего и поработить моих мужчин. Она хотела принести меня в жертву, ну что же, я прерву ее ритуал и добровольно стану жертвой. В голове всплыли строки сказанные Эльвиной. Я все вспомнила. Отбросив сомнения и страх, я шагнула сама в искрящийся водоворот черно-зеленого пламени.
— Мелкая гадина. — Истошный крик Исхирь потонул в оглушающем реве дракона.
9. Пламенный вихрь
Отчаянный рев дракона и вопли Исхирь, были последним что я слышала, перед тем как окончательно провалиться в обжигающее пламя. Меня закрутило в этом водовороте, моя кожа горела. Огненный вихрь пытался разорвать мое тело на части. Инстинктивно, я пыталась защититься и окутаться своей магией. Но это не помогало. Я не представляла, что меня ждет, и наверно, никогда бы на это не решилась, если бы знала в какой агонии буду умирать. Подстегиваемая своими внутренними правильными идеалами, я сдуру решилась на этот поступок. Мне нужно было подождать, меня бы спасли, а я сломя голову бросилась на смерть. Зачем мне это было нужно? Кому и что я доказывала? Я же никогда не поступала опрометчиво, всегда взвешивала свои решения. Языки пламени пробирались сквозь мои щиты, старались забраться глубже, просочиться внутрь моего тела. Я была в абсолютном сознании и понимала, что сейчас сгорю заживо. Алёна, ты беспросветная романтическая идиотка. На что ты рассчитывала? Ты думаешь это кто-то оценит? Мужчины пойдут дальше, будут жить своей жизнью, без тебя. В голове появилась предательская мысль, что я могла спокойно умереть от стального клинка, ведь Исхирь обещала, что сделает все быстро и без мучений. «Отбрось сомнения, это пламя пытается добраться до твоей души и забрать ее.» Раздалось у меня в голове. И эти слова отрезвили не хуже ушата холодной воды. Что за малодушие? Я поступила верно. Я спасла даже не три жизни, а намного больше. Ведь эта сумасшедшая готовилась поработить весь мир. Она не знала жалости и без зазрения совести убила свою сестру. Наоборот, она гордилась своим поступком. На ее совести куча смертей. И моя жертва не напрасна. Отпустив всё, я перестала сопротивляться, убрала все щиты и позволила черно-зеленому пламени проникнуть в себя. После этого все изменилось. Пламя нехотя отступило. А потом, меня с какой-то обидой выплюнуло на твердую поверхность. Я оказалась в центре огненного вихря. Зато, пламя больше не пытало меня и не жгло кожу. Стоя на гладком стеклянном полу, абсолютно нагая, я рассмеялась. Нервная система отреагировала на стресс выбросом такого количества адреналина в кровь, что меня потряхивало и пошатывало, а изо рта вырывался безудержный хохот. Меня скручивало в бараний рог, я повалилась на пол и сотрясаясь всем телом продолжала ржать, как наркоман после дозы каннабиноидов1. Не знаю сколько это продолжалось, но вот мой смех перетек в истерический плачь. Я рыдала, как никогда в своей жизни. Я стучала кулаками по гладкой поверхности пола, будто хотела его проломить. Постепенно меня отпускало. Вот плачь перетек во всхлипы, а потом сошел на нет. Я поднялась. Осмотревшись, не увидела ничего, кроме сплошной стены огня. Осознала, что жива.
