Форма входа
Читем онлайн Россия и Европа-т.3 - Александр Янов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Когда-то, за много лет до имперской утопии Шарапова, Леонтьев, как мы помним, пророчествовал: «Я того мнения, что социализм в XX и XXI вв. начнет на почве государственно-экономической играть ту же роль, какую играло христианство на почве религиозно-госу- дарственной тогда, когда оно начинало торжествовать. Теперь социализм еще находится в периоде мучеников и первых общин... Найдется и для него свой Константин (очень может быть и даже всего вероятней, что этого экономического Константина будут звать Александр, Николай, Георгий, т.е. ни в коем случае не Людовик, не Наполеон, не Франциск, не Джеймс, не Георг»52.
Конечно, для Шарапова социализм табу, да и Леонтьев опять промахнулся - как по поводу имени «экономического Константина», так и относительно XXI века. Но все-таки если соединить два эти, на первый взгляд, столь различных прогноза, то невольно создается удивительное впечатление, что истинным наследником выродившейся Русской идеи оказался на деле коммунистический император Иосиф I (Сталин). Мы еще к этому поразительному совпадению вернемся.
Покуда скажем лишь, что во многих деталях Шарапов ошибся. С Австрией и Грецией вышла осечка. С Сербо-Хорватией и Триестом тоже. Иран нЈ вошел в советско-славянскую империю, а с Афганистаном и вовсе оскандалились. И всё же общее предвидение гигантской империи, простершейся на Восточную и Центральную Европу и опирающуюся на леонтьевский диктум «социализм есть феодализм будущего», оказалось точным. Пусть в совсем другой форме, пусть с совершенно иным интеллектуальным оправданием, отрицающим (по крайней мере, на словах) любезное их сердцу самодержавие, пусть всего лишь на полстолетия, но оно оправдалось.
Там же. С. 45.
Леонтьев К. Письма и А. Губастову// Русское обозрение. 1897. № 5. С. 460.
Это свидетельствует, по-моему, неопровержимо, что природу сверхдержавной болезни и логику фантомного наполеоновского комплекса, которым заболела после Крымской войны Россия, угадало выродившееся славянофильство точнее, нежели современные ему русские либералы.
Как, однако, сопрягается прогноз Шарапова с пророчествами Ивана Аксакова и Данилевского о Всеславянском Союзе будущего? Да никак. Это наследство панславизма раскассировано, оказывается, полностью.
«- А мы мечтали, - говорит славянофил из прошлого, - что образуется Всеславянский Союз и в нем растворится Российская империя...
- Помилуйте, это смешно. Вы посмотрите, какая необъятная величина Россия и какой к ней маленький привесок западное славянство. Неужели было бы справедливо нам, победителю и первому в славянстве, а теперь и в мире народу, садиться на корточки ради какого-то равенства со славянами?»53 Словно Достоевского цитирует...
Так легко оказалось сбросить панславистскую маску «первому в мире народу», едва достиг он своей цели и оказался снова, пусть лишь в мечте «патриотического» идеолога, единственной в человечестве сверхдержавой. Нечего и говорить, что «самодержавие не только сохранилось, но и необыкновенно укрепилось и приобрело окончательно облик самой свободолюбивой и самой желанной формы правления»54.
_ w w Глава восьмая
«Евреискии вопрос» н**»»»*™*
И все-таки, полагает Шарапов, борьба за преобразование мира по образу и подобию России не закончится и в 1951 году. Хотя, опять вспомним Достоевского, «истина одна, и стало быть, только единый из народов может иметь Бога истинного» и хотя превраще-
53 Шарапов С. Цит. соч. С. 59. и Там же.
ние России в единственную глобальную сверхдержаву эту истину вроде бы и подтверждало,найдутся еще и через полвека люди на свете и, что хуже всего, даже в самой Российской империи, которые истину эту не признают. Разумеется, эти враги народа должны быть устранены.
Их устранение как раз и представляет самую насущную проблему для Москвы середины XX века, которой, собственно, и посвящена большая часть романа Шарапова.
«Речь шла о непомерном размножении в Москве еврейского и иностранного элемента, сделавшего старую русскую столицу совершенно международным еврейским городом»55. Дело дошло до того, что «была уничтожена процентная норма для учащихся евреев во всех высших и средних учебных заведениях». Даже в фантастическом будущем такой либеральный разврат ужасал автора. Впрочем, как мы сейчас знаем, ужасался он зря. В полном соответствии с «христианской правдой» выродившегося славянофильства процентная норма была при императоре Иосифе благочестиво восстановлена.
Тут, однако, нужно опять отметить точность предвидения Шарапова. Если вспомнить действительно потрясавшие Москву середины века кампании против «безродных космополитов» и «убийц в белых халатах», то в главном пророчество его сбылось. Коммунистический император и впрямь превратил еврейский вопрос в самую насущную проблему России. Как известно, лишь его смерть помешала её «окончательному решению».
Существенно, однако, что и для Сергея Шарапова, и для Иосифа Сталина решение еврейского вопроса одинаково оказалось оборотной стороной глобальной борьбы с мировым злом. Фундаментальный постулат Русской идеи был, таким образом, сохранен в обоих случаях: Россия по-прежнему противостояла гнилому Западу. Только в новой, переформулированной доктрине мировое зло коренилась не в западном парламентаризме, как думали основоположники славянофильства, не в «либерально-эгалитарном разложении», как считал Леонтьев, и даже не в западной буржуазности,
как полагали родоначальники большевизма, но в еврействе, которое, согласно «Протоколам сионских мудрецов», навязало миру и этот парламентаризм, и это либеральное разложение, и эту буржуазность56. Стало быть, окончательная победа «христианской правды о земле» была просто невозможна без окончательного решения еврейского вопроса.
Тут, впрочем, проявил Шарапов некоторое легкомыслие. По крайней мере, с точки зрения его влиятельных единомышленников, среди которых были и депутаты Думы и даже виднейшие ее ораторы, он упростил дело. По его мнению, окончательное решение вопроса могло быть достигнуто превращением евреев в изгоев и всеобщим организованным презрением к ним со стороны «коренных русских людей, которые, наконец, почувствовали себя хозяевами земли своей»57. Просто не следовало их брать ни на какую работу, кроме черной.
Ю.М.Одинзгоев шел, однако, дальше Шарапова. Он предлагал «бойкот христианами всех органов печати жидовской окраски, бойкот промышленности, торговли, бойкот во всех решительно сферах человеческой деятельности»58. А Владимиру Пуришкевичу, возглавлявшему Союз Михаила Архангела, и это предложение казалось слишком либеральным. Окончательно решить вопрос, по его мнению, могло лишь выселение всех евреев на Колыму, за Полярный круг (идея, впоследствии подхваченная и модифицированная Сталиным). Но радикальней всех был, конечно, шеф Союза русского народа Николай Марков, подробный разговор о взглядах которого у нас еще впереди. Сейчас скажем лишь, что в апреле 1911 года он темпераментно заявил в Думе: в случае, если его коллеги будут продолжать свою либеральную политику по отношению к евреям, в частности, не давая русскому народу «возможности обличить в суде иудея ... всех жидов начисто до последнего перебьют»59. Эта идея была впоследствии подхвачена Гитлером - тоже с известными модификациями.
Там же.
Там же. С. 24.
Одинзгоев /ОЖ В дни царства Антихриста. Сумерки христианства. С. 225.
Цит. по: Кожинов В.В. Черносотенцы и революция. М., 1998. С. но.
Атеоретическое обоснование всей этой черносотенной свистопляски дал, как всегда, всё тот же «неисчерпаемый духовный резервуар», по характеристике сегодняшних его единомышленников, М.О. Меньшиков. Дело, оказывается, в том, что «входя в арийское общество, еврей несет в себе низшую человечность, не вполне человеческую душу»60. Именно по этой причине «народ требует чистки. Когда он здоров и могуч, то совершает выпалывание чуждых элементов сам безотчетно, как организм выгоняет своих паразитов. Больному же и захиревшему народу нужно несколько помочь в этом»61. Вот Шарапов с компанией и взялись помогать. Отсюда их требования бойкотов и выселения за Полярный круг, обвинения в ритуальных убийствах и обещания «перебить» в предстоящих погромах всех жидов до последнего.Что касается «обличения в суде иудея», то это как раз российскому Министерству юстиции два года спустя затеять удалось. Только, вопреки его ожиданиям и к вящему позору «обличителей», закончилось оно оправданием невинного человека. Я говорю, конечно, о знаменитом деле Бейлиса. Но это к слову. А, по сути, отчетливо видим мы теперь, что «евангелие от Сергея» вовсе не было грёзой любителя-одиночки. Оно было необыкновенно популярно среди значительной части «национально ориентированных». Было на самом деле одной из трех главных частей нового «патриотического» канона, который, как мы видели, состоял у последнего предреволюционного поколения русских националистов из войны с Германией, возврата утраченной в крымской катастрофе сверхдержавности и, конечно же^окончательного решения еврейского вопроса.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Россия и Европа-т.3 - Александр Янов бесплатно.
Похожие на Россия и Европа-т.3 - Александр Янов книги
- 100 величайших соборов Европы - Саймон Дженкинс - Искусство и Дизайн / Прочее / История / Архитектура
- Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929 - Эдуард Халлетт Карр - История / Разное / Прочая научная литература / Прочее
- Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков - Дмитрий Николаевич Смирнов - Зарубежная образовательная литература / История / Прочее
- Мето. Мир - Ив Греве - Прочее
- «…Не скрывайте от меня Вашего настоящего мнения»: Переписка Г.В. Адамовича с М.А. Алдановым (1944–1957) - Георгий Адамович - Прочее
- Псковская земля. Русь или Европа? - Юлия Игоревна Андреева - Зарубежная образовательная литература / История / Прочее
- Попаданец XIX века. Дилогия - Михаил Леккор - Прочее / Попаданцы
- Про Ленивую и Радивую - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Сказка / Прочее
- Постмодернизм в России - Михаил Наумович Эпштейн - Культурология / Литературоведение / Прочее
- Пустыня в цвету - Джон Голсуорси - Прочее
