Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Катер, повернув к берегу, тяжело накренился на правый борт и начал замедлять ход. На набережной среди серой монотонности бетонных строений чернело жерло кирпичного тоннеля. Катер нырнул во тьму, двигаясь к тусклому пятну света на дальнем конце. В ноздри ударила неописуемая вонь, глаза тут же начали слезиться. Сноу с трудом подавил кашель. Фернандес ухмыльнулся. Его гидрокостюм был расстегнут, открывая начертанный на футболке неофициальный слоган полицейских-аквалангистов:
МЫ НЫРЯЕМ В ДЕРЬМО,
ИЗВЛЕКАЕМ ЖМУРИКОВ.
Правда, на сей раз они собирались извлечь не жмурика, а большой брикет героина, выброшенный бандитами этой ночью с железнодорожного моста во время перестрелки с полицией.
По сторонам канала тянулись бетонные набережные, впереди в тени моста покачивался на воде полицейский катер. На катере Сноу заметил двоих: рулевого и плотного мужчину в скверно сидящем костюме. Мужчина был слегка лысоват, изо рта у него свисла обслюнявленная сигара. Он подтянул брюки, плюнул в воду и приветственно махнул рукой.
— Посмотрите-ка, кто здесь! — сержант кивнул в сторону катера.
— Лейтенант д’Агоста, — констатировал расположившийся на носу водолаз. — Хреновое дело.
— Когда ранят копа, дело всегда хреновое, — глубокомысленно заметил сержант и подвел свой катер к полицейскому — борт в борт — и заглушил двигатель. Д’Агоста шагнул вперед, катер качнулся, а когда он снова встал на ровный киль, Сноу заметил на борту зеленоватую маслянистую полосу.
— Доброе утро, — бросил д’Агоста. В тени моста он походил на какое-то бледное пещерное создание, по ошибке извлеченное на свет.
— Обращайтесь ко мне, сэр, — сказал сержант, прикрепляя к запястью глубиномер. — Что случилось?
— Захват прошел отвратно. Мальчишка оказался всего лишь курьером. Сбросил груз с моста. — Лейтенант кивнул, указывая на нависающее над ними сооружение. — А потом выстрелил в копа, после чего навеки распрощался со своей задницей. Если найдем брикет, это вонючее дело можно будет закрыть.
— И зачем было вызывать нас? — вздохнул сержант. — Парня-то все равно кокнули.
— А вы что, хотите оставить там кирпич героина, который тянет на шестьсот тысяч? — вопросом на вопрос ответил д’Агоста.
Сноу посмотрел наверх. Сквозь черную решетку моста виднелись обгорелые фасады домов. Скверно, что курьер бросил груз в Протоку Гумбольдта. Ее еще называют «Клоакой Максима» — в честь грандиозной канализационной системы древнего Рима. Сотни лет она собирала все дерьмо, токсичные отходы, дохлых кошек и собак и неопознанные трупы. Над головами, сотрясая мост, прогрохотал поезд подземки. Палуба задрожала, маслянистая темная вода слегка колыхнулась, как начинающий застывать желатин.
— О’кей, мужики, — кивнул сержант. — Пора в воду.
Сноу занялся своим гидрокостюмом. Сам-то он знал, что он первоклассный ныряльщик. Сноу вырос в Портсмуте, все свободное время проводя на реке Пискатакуа. Еще тогда ему удалось спасти пару человек. Позже, работая на море Кортеса, он охотился на акул, а однажды даже совершил техническое погружение на двести футов. Но сейчас, несмотря на все прошлые подвиги, лезть в воду ему категорически не хотелось.
Он еще ни разу не был в Клоаке, но достаточно наслушался о ней на базе. Самое мерзкое из всех мерзких мест для погружения в Нью-Йорк-Сити. Хуже, чем Пролив Артура, Адские Врата и даже чем канал Говейнас. Говорили, что когда-то канал был довольно приличным притоком Гудзона, но столетия промышленного строительства, слива всевозможного дерьма и общего небрежения превратили его в неподвижную ленту грязи, напичканную всеми мыслимыми и немыслимыми отбросами.
Дождавшись своей очереди, Сноу снял со стойки кислородные баллоны, закрепил их за спиной и двинулся к корме. Он до сих пор еще не привык к тугому, плотно обтягивающему тело сухому гидрокостюму. Краем глаза Сноу заметил приближающегося сержанта.
— Все готово? — негромко спросил сержант.
— Кажется, все, сэр, — ответил Сноу. — Только вот как насчет головных фонарей?
Сержант в недоумении уставился на Сноу.
— Эти постройки закрывают солнечный свет. Если мы хотим что-то найти, нам нужны фонари, разве нет?
— Фонари не помогут, — ухмыльнулся сержант. — Глубина Клоаки примерно двенадцать футов. Ниже — слой илистой взвеси толщиной футов в десять, а может, и в пятнадцать. Как только твои ласты коснутся ила, он взорвется не хуже пылевой бомбы. Ты перестанешь вообще что-либо видеть. За слоем ила — тридцать футов грязи. Брикет погрузился в эту грязь. Так что там, внизу, ты можешь смотреть лишь руками.
Чуть помявшись, он вопросительно глянул на Сноу:
— Послушай. Это совсем не то, что наши тренировочные погружения в Гудзон. Я взял тебя только потому, что Куни и Шульц до сих пор валяются в госпитале.
Сноу понимающе кивнул. Куни и Шульц, извлекая на прошлой неделе изрешеченное пулями тело из лимузина со дна реки, подхватили «бласто», или, по-научному, бластомикоз — грибковое заболевание, поражающее внутренние органы. Несмотря на все необходимые меры предосторожности, многие аквалангисты становились жертвами странных и весьма неприятных заболеваний.
— Если хочешь пересидеть сегодня, никаких проблем, — продолжал сержант. — Останешься на палубе и будешь помогать мне с гайдропами.
Сноу посмотрел на ныряльщиков, которые затягивали на себе пояса-грузила, застегивали молнии гидрокостюмов и закрепляли лини. Первая заповедь команды аквалангистов: «В воду уходят все». Фернандес, по-быстрому закрепив линь, глянул на них с понимающей ухмылкой.
— Я иду, сэр, — сказал Сноу.
Сержант задумчиво посмотрел на подчиненного:
— Помни, чему тебя учили. Выбери нужный темп. Когда в первый раз оказываешься в такой грязи, всегда хочется задержать дыхание. Ни в коем случае этого не делай! Это самый верный способ получить эмболию. Не переполняй воздухом гидрокостюм и — самое главное — во имя всего святого, не отпускай троса. Находясь в грязи, ты забудешь, где верх и где низ. Если потеряешь веревку, нам придется искать еще одно тело. — Он указал на ближайший к корме гайдроп: — Это твой.
Сноу натянул маску, закрепил линь, в последний раз проверил экипировку и шагнул за борт.
Несмотря на то что тело надежно защищал гидрокостюм, вода показалась Сноу весьма необычной и недружелюбной. Похожая на густой сироп, она не вихрилась между пальцами и не шумела веселыми пузырьками в ушах, и двигаться в ней было тяжело, как в отработанном машинном масле.
Крепко держась за гайдроп, Сноу опустился на несколько футов. Киль катера уже не был виден — он
- Правый поворот запрещён - Григорий Глазов - Детектив
- Открой свой разум любви - Кришнамурти Джидду - Прочее
- Сентябрь, пришедший вслед за августом - Александр Милицкий - Прочее
- Четыре миллиона (сборник) - О. Генри - Прочее
- Философ - Джесси Келлерман - Детектив
- Дерево OVERDRIVE - Максим Самохвалов - Прочее
- О прошлом приказано забыть - Инна Тронина - Детектив
- Портрет с одной неизвестной - Мария Очаковская - Детектив
- А.К. Удар, направленный на себя (СИ) - Дурова Надежда Андреевна - Детектив
- Горящий светильник (сборник) - О. Генри - Прочее