надежде на то, что старший брат окажет ему милость. Однако те, вернувшись, сообщают, что Исав идет навстречу, взяв с собой не менее четырехсот человек. Иакова охватывает страх – он понимает, что с Исавом идет войско. И все же он подтверждает свои отношения с Богом, возносит молитву и идет вперед, решив предложить дар своему отчужденному брату. Это явно еще одна покаянная жертва – на этот раз в знак извинения и мира. Он разделяет своих коз, верблюдов, коров и ослов – а их немало – на несколько отдельных стад и отправляет их перед собой со слугами, повелев им сообщить Исаву, что каждое стадо – отдельный дар от брата и что сам Иаков последует за ними в конце. Затем он отправляет своих жен через реку, которая граничит с территорией его брата, и проводит в одиночестве еще одну ночь, прежде чем совершить этот переход самому. Именно там, перед самым примирением – или перед лицом возможной смерти от рук брата – с ним совершается еще одно преображение.
И остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари;
и, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра его и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним.
И сказал [ему]: отпусти Меня, ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков.
И сказал [ему]: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь.
Спросил и Иаков, говоря: скажи [мне] имя Твое. И Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени Моем? [оно чудно.] И благословил его там.
И нарек Иаков имя месту тому: Пенуэл; ибо, говорил он, я видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя.
Быт 32:24–30
На краю своей родины – на самой границе между собой нынешним и собой прежним; на грани столкновения со всеми оставшимися последствиями своей прошлой жизни – Иаков, конечно же, борется с Богом, как и все мы, когда нам предстоит принимать самые трудные решения. Какой путь мы изберем? Чему позволим направлять нас, что призовем? Какой дух овладеет нами? Некто, вступивший в борьбу с Иаковом, сперва представлен как человек, но позже раскрывается как Бог – тот самый Бог, с которым мы боремся, пытаясь проложить свой трудный путь вперед. И кто же входит в истинно избранный народ, как гласит эта история? Все те, кто борется с Богом честно и прямо – и побеждает. Иаков получает реальную травму – и ее, наверное, получаем мы все, когда наши решения судьбоносны, – но выходит из битвы, твердо решив поступать правильно. Он переходит реку вброд, встречается с отчужденным братом, искупает прошлое и заключает плодотворный и объединяющий мир – создавая благой порядок, подобно Богу, которому он поклоняется теперь. Это мучительное решение преображает его настолько, что он, как и Аврам, обретает новую личность, новое имя: теперь он – Израиль, тот, кто борется с Богом. На это преображение укажет и другая история, когда Бог продолжит завет с Иаковом, пообещав ему судьбу, очень похожую на судьбу его деда:
и сказал ему Бог: имя твое Иаков; отныне ты не будешь называться Иаковом, но будет имя тебе: Израиль. И нарек ему имя: Израиль.
И сказал ему Бог: Я Бог Всемогущий; плодись и умножайся; народ и множество народов будет от тебя, и цари произойдут из чресл твоих;
землю, которую Я дал Аврааму и Исааку, Я дам тебе, и потомству твоему по тебе дам землю сию.
Быт 35:10–12
Иаков, как и Аврам, начал свое приключение не самым лучшим образом. Однако оба решили исправиться, несмотря на существенные недостатки, и для этого вошли в завет с Богом. Это – настоящее решение; это – моральное решение, и это решение двинуться вверх и подняться к высшему благу по лестнице Иакова, спирально устремленной к небесам. Затем они сталкиваются с горизонтом расширяющихся возможностей, каждая из которых требует жертвы все большего масштаба – взросления и преображения характера. У обоих главных героев эта трансформация совершается столь радикально, что они в каком-то смысле перерождаются, становятся новыми людьми и получают новые имена, Авраам, «отец народов», и Израиль, «тот, кто борется с Богом». И если вести эту борьбу в правильном духе, то две этих идентичности – полученные в награду, совершенно цельные и основанные на правильной жертве, – не отличаются друг от друга ничем.
С ангелами в бездну
Вернемся к Аврааму и Сарре, только что обретшим свои новые имена. Первый отказался от огромной выгоды во имя правильного поступка и в конечном итоге успешно сыграл роль воина; вторая, выдержав свое бесплодие, сохранила непоколебимую веру, несмотря на свою горькую судьбу, даже перед лицом самонадеянной Агари – служанки, родившей Аврааму первенца. В это время чету посещают трое незнакомцев, которым оба оказывают вежливый и гостеприимный прием:
и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом,
а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите [в путь свой]; так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь.
И поспешил Авраам в шатер к Сарре и сказал [ей]: поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы.
И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и дал отроку, и тот поспешил приготовить его.
И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели.
Быт 18:4–8
Те, кто стремится к совершенству, видят в каждой встрече божественную возможность и призыв к новым приключениям. В истории, о которой говорим мы, это приносит необычайную удачу, поскольку вскоре оказывается, что трое гостей – божественные посланники, а возможно, ангелы или даже сам Бог.
Что это может означать? На одном уровне – то, что каждый, с кем мы встречаемся, создан по образу Божьему и, следовательно, является скрытым ангелом – воплощением трансцендентного оживотворяющего единства. Благодаря этому любая встреча, даже если люди не знакомы, становится возможностью для взаимного обмена и его вероятных даров (причем изобильных); и напоминанием о том, чтобы поступать со всеми правильно и не пользоваться своим положением во зло, особенно по отношению к
