Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крупная теплая слеза упала на колено юноши, и, как ни был Маугли несчастен, он почувствовал удовольствие от сознания собственного несчастия; не знаю, можете ли вы понять такой род странного извращенного счастья.
– Как Чиль, коршун, уничтожил Акелу, – повторил он, – в ту ночь, когда я спас стаю от рыжих собак. – На некоторое время юноша успокоился, вспоминая последние слова Одинокого Волка, которых, вероятно, не забыли и вы. – Ну, Акела перед смертью наговорил много глупостей, потому что перед смертью наш желудок изменяется. Он сказал… Тем не менее я принадлежу джунглям.
В джунглях.
Художники – Мариус и Эдвард Детмольд. 1912 г.
«Сначала ударь, потом подавай голос»
(Р. Киплинг)
При воспоминании о бое на речном берегу, Маугли с волнением выкрикнул последние слова, и дикая буйволица в соседних камышах поднялась на колени, фыркнула и произнесла:
– Человек!
– О, – сказал Майза, дикий буйвол.
Маугли слышал, как он повернулся в своей илистой луже.
– Это не человек. Это только бесшерстый волк из сионийской стаи. В такие ночи он бегает взад и вперед.
– Ох, – ответила буйволица, опуская голову, чтобы снова начать щипать траву. – Я думала, что он человек.
– Повторяю, нет. О Маугли, нет ли опасности? – проревел Майза.
– О Маугли, нет ли опасности? – насмешливо повторил юноша – Майза только и думает об этом: нет ли опасности? Кто из вас заботится о Маугли, который расхаживает ночью по джунглям?
– Как он громко кричит, – заметила буйволица.
– Они всегда так кричат, – презрительно ответил Майза, – всегда кричат громко те, кто, вырвав траву с корнем, не знает, как ее надо есть.
– За гораздо меньшую обиду, – проворчал про себя Маугли, – я однажды выгнал Майзу из его лужи и проскакал на нем через болото. – Он протянул руку, чтобы сорвать один из перистых тростников, но со вздохом опустил ее. Майза продолжал спокойно пережевывать свою жвачку; там, где лежала его корова, волновалась густая трава
– Я не хочу умереть здесь, – сердито сказал Маугли. – Майза, у которого одна кровь с Джакалой и с кабаном, увидит меня. Уйдем из болота и посмотрим, что будет дальше. Никогда еще не бегал я так весной: никогда не чувствовал, что мне в одно и то же время холодно и жарко. Поднимайся, Маугли!
Он не мог противиться искушению прокрасться через тростники и камыши к Майзе и уколоть его острием ножа. Большой, весь мокрый, буйвол выскочил из ила с шумом разорвавшегося снаряда, а Маугли сел и захохотал.
– Теперь скажи, что безволосый волк пас тебя, Майза! – крикнул он.
– Волк! Ты? – фыркнул буйвол, топая ногами по грязи. – Все джунгли знают, что ты был пастухом ручного скота. Ты такое же человечье отродье, как кричащие в пыли, там, подле полей. Ты – из джунглей? Какой охотник вздумал бы ползти, как змея, в траве для грязной шутки… Для шутки-шакала, чтобы осрамить меня перед моей коровой? Выходи-ка на твердую землю! Тогда я… я… – Весь рот буйвола был в пене – у Майзы чуть ли не самый дурной характер во всех джунглях.
Маугли спокойно смотрел, как буйвол дышал и отдувался. Когда юноша понял, что его голос все-таки будет слышен, несмотря на плеск илистой воды, он спросил:
– Какая людская стая гнездится подле здешних болот, Майза? Для меня это новые джунгли.
– Так иди же на север! – проревел сердитый буйвол; Маугли довольно сильно уколол его. – Это была шутка безволосой коровы. Иди в деревню на окраину болота и расскажи им о твоей проделке.
– Человеческая стая не любит рассказов о джунглях, и я не думаю, Майза, чтобы лишняя царапина на твоей коже стоила такого раздражения! Тем не менее я пойду взглянуть на деревню. Да, пойду. Тише! Не каждую ночь господин джунглей приходит разговаривать с тобой.
И Маугли пошел по качающейся трясине на окраину болота, отлично зная, что Майза не решится в этом месте кинуться на него. Скоро он побежал, со смехом вспоминая гнев буйвола.
– Моя сила не вполне исчезла, – сказал себе юноша. – Может быть, яд не проник до самых моих костей? Как низко стоит одна звезда – Прикрыв глаза рукой, он посмотрел на небо. – Клянусь быком, который меня купил, это Красный Цветок, Красный Цветок, подле которого я лежал раньше… еще раньше, чем в первый раз пришел в сионийскую стаю. Я видел его и теперь добегу до конца.
Болото окончилось широкой низменностью; на ней мерцал свет. Маугли давно не имел никакого дела с людьми, но в эту ночь блеск Красного Цветка привлекал его.
– Я только посмотрю, – сказал он, – посмотрю, как в старые дни, и увижу, насколько изменилась человеческая стая.
Забывая о том, что он уже не в своих собственных джунглях, где ему позволялось делать все что угодно, Маугли беспечно шел по травянистому лугу, наконец остановился подле хижины, в которой виднелся свет. Три-четыре собаки залаяли; он был на окраине деревни.
Маугли заворчал по-волчьи, и собаки умолкли.
– Хо, – сказал он, бесшумно садясь на землю. – Будь что будет! Маугли, какое тебе дело до людских логовищ? – и он потер себе губы, вспоминая, как много лет тому назад его рот ушиб камень, брошенный в него другой людской стаей.
Дверь хижины отворилась; женщина выглянула в темноту. В комнате закричал ребенок, и женщина через плечо крикнула ему:
– Спи. Это шакал разбудил собак. Скоро наступит утро.
Сидевший в траве Маугли задрожал, как в лихорадке. Он узнал этот голос; тем не менее, чтобы вполне удостовериться, тихо позвал, удивляясь, что человеческая речь сразу вернулась к нему:
– Мессуа! О Мессуа!
– Кто зовет? – спросила женщина, и ее голос дрогнул.
– Разве ты забыла? – спросил Маугли, чувствуя, что у него пересохло во рту.
– Если это «ты», как назвать тебя? Скажи. – Она прикрыла дверь и прижала руку к своей груди.
– Нату! Охо, Нату! – ответил Маугли, потому что, как вы помните, так звала его Мессуа, когда он впервые пришел в селение.
– Войди, мой сын! – позвала она Маугли.
Он вошел в круг света и взглянул в лицо Мессуа, женщины, которая была с ним добра и жизнь которой он спас. Она стала гораздо старше; ее волосы поседели, но ни ее глаза, ни голос не изменились. По обычаям женщин, она думала, что увидит Маугли таким же, каким он был в день разлуки с ней, и ее глаза с изумлением окинули его
- История Гедсбая - Редьярд Киплинг - Классическая проза
- Жизнь Мухаммед-Дина - Редьярд Киплинг - Классическая проза
- Каприз Олмэйра - Джозеф Конрад - Классическая проза
- Мэр Кэстербриджа - Томас Гарди - Классическая проза
- Дьявол внутри нас - Сабахаттин Али - Классическая проза
- Дети подземелья - Владимир Короленко - Классическая проза
- Испанский садовник. Древо Иуды - Арчибальд Джозеф Кронин - Классическая проза / Русская классическая проза
- Том 2. Тайна семьи Фронтенак. Дорога в никуда. Фарисейка - Франсуа Шарль Мориак - Классическая проза
- Багровый остров - Михаил Булгаков - Классическая проза
- Легенда об Уленшпигеле - Шарль Костер - Классическая проза