Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может быть, действительно дробно? Куски нужно крупнее. Услышу целиком — решу.
4/VII
«В ОДНОМ ГОРОДЕ» (СИМФЕРОПОЛЬ)
Перед спектаклем Ю.А. говорил на труппе о том, что надо сделать для того, чтобы поднять спектакль. И, между прочим, сказал: «Я написал большую статью, подводящую некоторые итоги моей работы. Я там, между прочим, говорю, что современную роль труднее играть, чем какую-либо другую. Я привожу пример с Н.Д. Первая работа Н.Д. — поручик Соболевский[240], наделавшая много шуму и создавшая сразу ему имя, — была действительно очень хорошая работа, а вот Петров[241] — менее интересен. В чем же дело?»
Действительно, в чем же дело?
Может быть, мне, не видевшему в своей жизни ни одного офицера старой армии, не жившему интересами прежней жизни, не успевшему вкусить «прелести» царского режима, понятнее все, что относится к тому времени?
Может быть, я несовременный человек?
Может быть, я, не став хуже, отнесся к роли Петрова «снисходительно»?
Может быть, я просто нечестно, не творчески работал над своей ролью?
Может быть, мне вообще не хочется дать нового человека на сцене?
Что за черт?!
А может быть, все-таки роли разные? Одни — решены, выписаны, а другие нет?
А может быть, в одних случаях нечто живое, а в других — газетная передовица?
Передовица дело великое, но на своем месте.
Перенесенная на место объявлений, она теряет. А как же она неуместна в образе передового человека! Представьте себе, Ю.А., что вы станете говорить лишь цитатами, пусть из самых ценных источников. Где же мне будет вас найти? Что вы из себя будете представлять, как не склад чужих, неосвоенных мнений? Как мне будет вам поверить, если я буду видеть, что глубокие мысли, которые вы передаете, не имеют к вам никакого отношения? Если они — это не то, что вы на самом деле из себя представляете?
Но это в том случае, если за цитатами все-таки существует нечто, хоть и не совпадающее с произносимым. А что вы прикажете делать, если цитаты вообще «с боку припеку»? Что прикажете делать, если они — на голом месте? И если кроме цитат ничего в роли нет?
Дайте роль, нет, это даже много, дайте хоть возможность на характер — и я покажу вам, на что я способен!
15/VII
(ЕВПАТОРИЯ)
Кругом разрушения…
Хоть и замазано кое-что, как и в Симферополе, но… Слов нет… По пути в Евпаторию видел выкинутый прибоем на берег остов корабля. Стоит разбитый, изуродованный, как мрачный памятник трагедии трехтысячного морского десанта…
Жизнь идет, многое стирается из памяти, но эти памятники бередят воспоминания и царапают память, как ржавым железом по сердцу…
А вся подпольная, партизанская эпопея!
А наступление наших армий!
1/X
МОСКВА
Ушел из жизни один из самых моих любимых актеров[242] — ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ КАЧАЛОВ. Ушел один из последних интеллигентов прошлого… Подлинный интеллигент. Великолепный, идеальный образ русского прогрессивного интеллигента прошлого.
Какой любовью окружено его имя!
Какая славная, полная, завидная жизнь!
20/X
«Правда» поставила под сомнение людей, подобных Костюшину[243].
Чиаурели[244] сказал: «Ну раз спорно, то уже интересно, надо посмотреть».
А в зале 50 человек. Сплошная обида.
31/X
«ЗАКОН ЧЕСТИ»
(необъявленная премьера)
Зал переполнен. Очень хорошо принимают.
А вдруг опять что-нибудь найдут?
Меня так принимают, что я кое-где не справлялся с аплодисментами, не выдерживал: или снимал их, или иногда начинал тормошиться и ждать…
Реакция такая бурная, а иногда и непредусмотренная, что просто волнительно. Настроение приподнятое. А с другой стороны, на душе абсолютный покой. Как это сочетается, не знаю. Но факт остается фактом.
Спектакль признается как большая победа театра. Хвалят всех. Отмечают ансамбль.
Обо мне:
Штейн с недоуменной интонацией воскликнул: «Как вас принимают!» Я набрался нахальства и за все неприятности ответил: «А вы сомневались?»
Ю.А. «Вот видишь!»
— Что?
Но «что» — так и не ответил, лишь сказал: «А все-таки грим-то очень похож на тот, что я «нарисовал тебе!» Чаще стал забегать ко мне, иногда торопит с гримом, чтобы поправить. Видно, рад.
Абдулов: «Я всегда с любопытством ожидаю твоих работ. Что он еще покажет? Ничего не могу сказать — здорово. Ничего похожего я у тебя не видел. Это новый человек, такой живой, хороший, и актерски смело выраженный» […]
Плятт расцеловал и сказал: «Я бесконечно рад, что с тобой играю, рад твоей победе. Кабы ты знал, сколько людей злопыхало, что ты споткнулся… Нас хвалят за актерское воплощение образов и за то, что несем большую, давнюю дружбу, такую дорогую, такую цельную. Рад и сценическому и жизненному ее существованию».
Ну что же, будем ждать, как рецензенты по плечу хлопать будут.
17/XI
Обрадовали еще раз..
Получил роль Мориса[245] в «Мадлен Годар» (Спешнева). Расстроился ужасно. Опять вся партийная нагрузка ложится на плохо выписанную роль. Уговаривают, что роль исправят, перепишут. Нет, из испорченного пиджака не сделать первосортной вещи… Попробую, не будет получаться — откажусь.
20/XI
«В ОДНОМ ГОРОДЕ»
Последний спектакль без дублера. Следующий будет играть вновь принятый актер — Добротворский[246].
Много принесла мне мучений эта роль. Через много этапов прошла работа. Добился лишь одного — был собран, серьезен, дисциплинирован, вне зависимости от того, что интерес к роли умер давно. Время от времени пытался что-то искать, но второго рождения не произошло. Да и могло ли?
Этот спектакль играл сидя. Попал в автомобильную катастрофу, зашиб мышцы ноги.
24/XI
«ЗАКОН ЧЕСТИ»
Приличная рецензия в «Вечерней Москве»[247].
Рецензии выходят так поздно, если они вообще выходят, что подлинный смысл рецензии утрачивается. Что-то неладно у нас с рецензентским миром. Какое-то снисходительное отношение сквозит все время во всех рецензиях. Как будто рецензент призван не создавать произведения искусства, а по печальной необходимости — ставить отметки давно надоевшим, бездарным ученикам. Особенно если спектакль на современную тему.
10/XII
ГАСТРОЛИ В ЛЕНИНГРАДЕ
«ОТЕЛЛО»
Город — темный, мрачный и величественный!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Театральная фантазия на тему… Мысли благие и зловредные - Марк Анатольевич Захаров - Биографии и Мемуары
- Олег Борисов. Отзвучья земного - Алла Борисова - Биографии и Мемуары
- Андрей Тарковский. Стихии кино - Роберт Бёрд - Биографии и Мемуары / Кино
- Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Николай Японский - Биографии и Мемуары
- На берегах утопий. Разговоры о театре - Алексей Бородин - Биографии и Мемуары
- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Дневники, 1915–1919 - Вирджиния Вулф - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Парабола моей жизни - Титта Руффо - Биографии и Мемуары
- Те, с которыми я… Вячеслав Тихонов - Сергей Соловьев - Биографии и Мемуары
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары