Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рашель не обратила на это никакого внимания.
В полумраке салона я не мог отвести взгляд от этой прекрасной печальной женщины. Я желал ее. Мне хотелось погладить внутреннюю сторону ее бедер и убедиться, что скрытый под бархатным покровом цветок сохранился так же хорошо, как и все остальное.
Столь постыдные желания смущали меня, приводили в замешательство. Мне вдруг подумалось, что даже болезнь бывает прекрасна. Ее можно сравнить с пламенем, пляшущим на фитиле и постепенно пожирающим воск, внутри которого скрывается фитиль. Так и болезнь пожирала ее тело, обнажая душу. Несмотря на лихорадку, Рашель казалась мне ослепительной, а ее острый ум восхищал.
«Значит, мы отправимся в путь на этой машине, — сказал я. — Поднимемся в воздух и полетим быстрее, чем брошенное копье, с той только разницей, что сами выберем, куда лететь».
«Да, — кивнула она. — И меньше чем через два часа окажемся на самом юге страны. Там мой дом, мой маленький дом, который все эти годы принадлежал только мне одной. И там я умру. Я точно знаю»
«Ты этого хочешь?» — спросил я.
«Да, — ответила она. — Мысли мои постепенно проясняются, и я ощущаю боль. Я чувствую, как яд покидает мой организм. Я хочу все осознавать, видеть и понимать, что со мной происходит».
Я хотел сказать, что большинство людей относятся к смерти иначе, но промолчал, не желая рассуждать о том, в чем сомневался, и причинять ей еще большую боль.
Рашель сделала знак женщине, которая, вероятно, задержалась у меня за спиной. Самолет тронулся и тяжело покатился по полю на своих маленьких колесах.
«Надо выпить, — заявила Рашель. — Что ты предпочитаешь? — спросила она и вдруг улыбнулась, словно подчеркивая, что ее следующие слова не более чем шутка. — Что любят призраки?»
«Воду, — ответил я. — Как хорошо, что ты спросила, а то я уже высох от жажды. Я, как видишь, обрел тело и думаю, оно почти сформировалось. Остались лишь некоторые органы».
«Интересно, какие?» — со смехом поинтересовалась она.
Наконец принесли воду, много чудесной воды.
Бутылка находилась в ведерке со льдом. Я пришел в восторг и смотрел не на воду, а на этот лед. Ничто из того, что я успел увидеть в современном мире, не могло сравниться с непритязательной красотой сияющих кубиков, окружавших запотевшую бутылку с водой.
Молодая женщина поставила ведерко и вынула бутылку. Кубики льда, ударяясь друг о друга, раскалываясь и переливаясь, с восхитительным грохотом посыпались на дно ведра.
Бутылка была сделана не из стекла, а из легкого мягкого пластика. Опустошив, ее не составляло труда расплющить. Она напомнила мне тонкий бурдюк для молока, который навьючивают на спину осла.
Женщина наполнила водой стеклянные бокалы.
В салон вошел Риччи и, склонившись к уху Рашели, что-то прошептал. Насколько я мог догадаться, речь шла о Грегори и о том, что он в ярости.
«Нас включили в полетный план, — громко сообщил он и, указывая на журналы, добавил: — Есть кое-что…»
Рашель не дала ему закончить.
«Брось, — сказала она. — Меня это не интересует. Я уже все читала. Ничего нового. Утешает лишь, что я вижу ее на всех обложках».
Риччи хотел возразить, но она велела ему уйти. Самолет вот-вот должен был оторваться от земли. Кто-то позвал водителя, и тому пришлось ретироваться.
Самолет наконец взлетел. Я пил с жадностью, так же, как в твоем доме. Рашель это позабавило.
«Выпей хоть всю бутылку, — сказала она. — Воды на борту полно».
Поймав ее на слове, я прикончил бутылку. Однако мне показалось мало: организм требовал еще, и это был хороший признак.
Что делал в тот момент Грегори? Кипел от злости, глядя на мои кости? Я терялся в догадках. Впрочем, это не имело значения. Или все же имело?
Неожиданно мне пришла в голову мысль, что всеми моими действиями в прошлом неизменно руководили маги. Даже если мне нужна была женщина, я мог взять ее только с их позволения, причем всегда неохотного. Сам я лишь восставал из праха, убивал и вновь исчезал. В этом не было ничего сложного. Но усиливавшаяся страсть к этой женщине, крепость тела, возраставшая благодаря выпитой воде… Ничего подобного я прежде не испытывал.
Я вдруг отчетливо осознал, что должен был давно проверить собственную силу и почему-то даже не попытался сделать это. Сексуальное влечение Рашели придавало мне сил точно так же, как нескрываемое восхищение Грегори.
Опуская бутылку обратно в ведро, я заметил, что уронил несколько капель на газеты.
Только теперь я понял причину беспокойства Риччи и остальных: во всех журналах были фотографии Эстер, запечатлевшие ее предсмертные мгновения.
Один из журналов поместил фото Эстер на носилках в окружении толпы.
Чей-то голос сообщил, что мы держим курс на Майами и получили разрешение на немедленную посадку, как только достигнем цели.
«Майами…»
Слово показалось мне таким забавным, что я рассмеялся. Оно словно пришло из веселого детского стишка.
Самолет, покачиваясь и время от времени подпрыгивая, мчался вперед. В салоне вновь появилась светлоглазая женщина с бутылкой воды — такой холодной, что не требовалось держать ее во льду. Взяв бутылку, я принялся пить большими размеренными глотками.
Для удобства я откинулся на спинку кресла. О, это были поистине восхитительные мгновения, сравнимые разве что с поцелуем Рашели! Я чувствовал, как вода стекает в горло и продолжает свой путь по телу, созданному с помощью магии, но по моей воле. Я смежил веки и постарался дышать как можно глубже.
Открыв глаза, я увидел, что Рашель пристально наблюдает за мной. Светлоглазая женщина ушла, стаканы исчезли, осталась только бутылка с водой, которую я крепко сжимал в руках.
И тут я ощутил мощнейшее давление. Неведомая сила медленно вжимала меня в кресло, словно предлагая потягаться с ней при помощи магии.
Самолет стремительно набирал высоту. По мере того как он взлетал все выше, давление усиливалось. У меня даже заболела голова, однако я быстро прогнал это ощущение.
Рашель сидела прямо, как на службе, и не изменила позы, пока самолет не выровнялся. За все это время она не проронила ни слова.
Я отсек этот момент по звуку моторов и по тому, как облегченно расслабилась Рашель. Должен признаться, полет не доставлял мне удовольствия, хотя, конечно, приключение было захватывающим.
«Ты живой, Азриэль! Живой!» — мысленно твердил я, не то смеясь, не то рыдая от счастья.
Мне нужно было выпить воды. Нет, не так. Я выпил бы еще воды. А нужды я ни в чем не испытывал.
Но мне следовало узнать, что делает Грегори с моими костями. Пытается ли призвать меня обратно? Я не ощущал никаких отголосков его действий, однако был уверен, что он не сидел сложа руки, и очень хотел выяснить, чем же он занят. А еще я жаждал понять, могу ли заставить свое окрепшее тело раствориться, а потом восстановить его в прежнем виде. Пожалуй, это было главным моим желанием.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Слуга Божий - Яцек Пекара - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Звуки арфы - Аристарх Ромашин - Прочее / Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Пандора - Энн Райс - Ужасы и Мистика
- Дар волка - Энн Райс - Ужасы и Мистика
- Я тебя никогда не забуду! (СИ) - Сагина Джун - Ужасы и Мистика
- Вампир Лестат - Энн Райс - Ужасы и Мистика
- Талтос - Энн Райс - Ужасы и Мистика
- Черная камея - Энн Райс - Ужасы и Мистика