Я вынужден написать Вам, что испытал потрясение от нашего разговора в последние минуты Вашего приезда. Я задал свой вопрос больше на всякий случай, считая, что ответ обязательно будет совсем другим. Те опасения, о которых Вы говорили [90], кажутся мне фантастическими (при случае я постараюсь это обосновать, то же, о чем Вы сказали, кажется мне недостаточной причиной в таком жизненно важном деле). Принятое Вами решение фактически поставило нас — или могло поставить — на грань гибели, — и Вы не могли этого не понимать. Я, вероятно, никогда уже (или очень долго) не смогу избавиться от возникшего у меня чувства разочарования и горечи. Я прошу Вас ознакомить с этим письмом Виталия Лазаревича.

17/XII85 С уважением,

А. Сахаров

Я надеюсь, что Вы и Фима не заразились от меня гриппом. Это меня очень бы огорчило! 18/XII85.

Видно, что письмо написано после ночи, наполненной тяжелыми переживаниями. Все же он не отправил его сразу. Приписка, сделанная на следующий день, указывает уже на некоторое смягчение. А еще через два дня он послал моей жене и мне новогоднюю открытку:

Дорогие Валентина Джозефовна и Евгений Львович!

Поздравляю с Новым годом!

Желаю счастья и здоровья. Все хорошо, что хорошо кончается.

20/XII85 Ваш А.Сахаров

Впоследствии ни сам А.Д., ни кто-либо из нас не возвращался к обсуждению с ним этого вопроса, так что он не мог "при случае это обосновать", да и мы не разъясняли ему ничего. Первый наш личный контакт после этого эпизода имел место лишь через год, когда, как я пишу ниже, в день своего возвращения в Москву А.Д. приехал в Отдел и провел с нами такие теплые и радостные шесть часов. Пережевывать старое расхождение никому уже не хотелось. Конечно, его остро эмоциональные оценки, вроде "поставили нас (или, по крайней мере, могли поставить) на край гибели" и т. п., я со своей стороны считаю фантастическими, подобно тому, как он (по крайней мере, в тот первый момент, да еще не имея полной информации) считал фантастическими очень кратко и неполно сообщенные ему наши соображения. И все же засевшая внутри горечь от этого эпизода осталась у меня и поныне.

Но вернемся к началу третьей голодовки, 16 апреля 1985 г.

Нетрудно понять, чем кончился бы этот новый шаг навстречу физической гибели. Но здесь произошло чудо. Еще 11 марта, после смерти Черненко состоялся знаменитый Апрельский пленум ЦК, на котором руководство страной было возложено на М.С.Горбачева. Он был тогда совсем не известен широким массам, ему еще только предстояло завоевать авторитет и в народе, и в аппарате власти. По довольно достоверным слухам, избрание Горбачева было трудным и оказалось возможным лишь потому, что удалось избежать участия в заседании таких закоренелых брежневцев, как Щербицкий и Кунаев. 23 апреля Горбачев выступил на пленуме ЦК с программной речью, в которой прозвучали такие необычные слова, как «гласность», "социальная справедливость", «перестройка», которые удивляли, но им поначалу не придавали значения. Но уже 31 мая в Горький к Сахарову прибыл высокий чин КГБ. Из разговоров с ним Елена Георгиевна заключила, что "Горбачев дал указания КГБ разобраться с нашим делом. Но ГБ вело свою политику. Так что у них шла своя борьба, в которой было неясно, кто сильней — Горбачев или КГБ"(см. [2], с.129). Если такая борьба и шла (а это в высшей степени вероятно), то, пока А.Д. страдал от насильственного кормления в горьковской больнице, она развивалась очень быстро и в определенном направлении.

Как пишет в своих воспоминаниях А.Д. ("Горький — Москва…", с.4), 11 июля, т. е. промучившись почти тpи месяца, он прекратил свою голодовку, "не выдержав пытки полной изоляции от Люси и мыслей об ее одиночестве и физическом состоянии", и был возвращен из больницы домой. Но 25 июля он возобновил голодовку и через два дня был снова насильственно помещен в больницу. Он, конечно, ничего не знал о развитии упомянутой «борьбы» в верхах, однако А.Д. пишет далее (см. [1], с.7), что уже 5 сентября вновь к нему приехал тот же Соколов, который был у него 31 мая. Но "тогда Соколов говорил со мной очень жестко, по-видимому, его цель была заставить меня прекратить голодовку, создав впечатление ее полной безнадежности". "На этот раз (5 сентября 1985 г.) Соколов… был очень любезен, почти мягок… Соколов сказал: „Михаил Сергеевич (Горбачев) прочел Ваше письмо …[91] М.С. поручил группе товарищей… рассмотреть вопрос об удовлетворении Вашей просьбы". На самом деле я думаю, что в это время вопрос о поездке Люси уже был решен на высоком уровне, но КГБ, преследуя свои цели, оттягивал исполнение решения". Оно было исполнено еще через месяц, когда Елене Георгиевне было наконец официально разрешено поехать в США. Там ее сначала лечили консервативно, но потом все же сделали операцию на открытом сердце. Это в корне изменило ее физическое состояние, можно думать — спасло ей жизнь [92].

Андрей Дмитриевич вернулся из больницы уже совсем не тем, даже еще не пожилым человеком, каким он был до всех голодовок [93].

Освобождение

Еще целый год истек, прежде чем к А.Д. пришла свобода, и притом с такой полнотой, о которой никто ранее и мечтать не мог. В течение этого, 1986 г., я и сам болел, и дома у меня сложилась ситуация, не позволявшая мне отлучаться. Поэтому наше с А.Д. общение ограничивалось перепиской. Однако благотворные перемены в стране нарастали и соответственно нарастали наши надежды на перемену в судьбе А.Д. Мы с нетерпением ждали их, ловили обнадеживающие признаки. Наконец наступил тот памятный день, когда поздно вечером представитель «органов» привел в квартиру А. Д. двух монтеров, спешно установивших телефон. Уходя, руководитель операции сказал: "Завтра к вам будет важный звонок". Этот звонок состоялся. Звонил М.С.Горбачев.

Я узнал об этом через два-три дня из рассказов тех, кто слушал иностранные «голоса». Говорили нечто невероятное: будто Горбачев пригласил А.Д. приехать в Москву и "приступить к своей патриотической деятельности". Я решил, что здесь ошибка, результат двойного перевода. Вероятно, было сказано "начать работать на пользу родине", а при переводе с русского на английский и обратно получилось "патриотическая деятельность". Узнав горьковский номер телефона- 2669560 — я, смеясь от счастья, позвонил А.Д.Спросил: "Когда же вы приедете?" Он ответил: "Елене Георгиевне нельзя выходить, если мороз ниже — 10°. Вот обещают в понедельник потепление. Если так и будет — приедем во вторник утром". Повторяя какие-то полуосмысленные слова, я, уже в шутку, сказал: "Андрей Дмитриевич, а вы помните? Во вторник в 3 часа, как всегда, семинар. Ну, ладно, не принимайте всерьез, вы будете измучены, и вообще будет не до того".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 291

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Он между нами жил... Воспомнинания о Сахарове (сборник под ред. Б.Л.Альтшуллера) - Борис Альтшулер бесплатно.

Похожие на Он между нами жил... Воспомнинания о Сахарове (сборник под ред. Б.Л.Альтшуллера) - Борис Альтшулер книги

Артем - Борис Могилевский - Биографии и Мемуары
От солдата до генерала: воспоминания о войне - Академия исторических наук - Биографии и Мемуары
Воспоминания - Андрей Сахаров - Биографии и Мемуары
Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после - Эдуард Лукоянов - Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение
Борис и Глеб - Андрей Ранчин - Биографии и Мемуары
Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
Эта радуга, полная звука... Grateful Dead: Все годы - Блэр Джексон - Биографии и Мемуары
Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему - Соломон Кипнис - Биографии и Мемуары
Последние дни жизни Н. В. Гоголя - Вера Аксакова - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий