Диа…
Я сама не поняла, как оказалась по грудь в воде. Как аккуратно защипали мою кожу словно тысячи ласковых маленьких морозных иголочек.
Я нырнула с головой. И тут же вынырнула. С лёгкой щемящей тоской про себя отмечая, что и правда – прекрасный льдисто-мятный запах Эсфира с горячей мускусной ноткой – уходит с моего тела. И это было горько. Хотя… совсем не так горько, как когда я думала, что Дракон меня не любит.
И тут вдруг я хватилась:
– А ты, Эсфир?!
В смысле… куда он денется? Не в шкаф же – между “неприличным” алым платьем и меховой накидкой Аскардских королей.
Эсфир только рассмеялся. Он распахнул огромное окно в ванной комнате. И просто шагнул в вечную зиму, меняясь за миг. И уже за окном сделал взмах огромными льдисто-белыми крыльями Ледяной Дракон. Он страшно скалился – ну то есть, тоже ласково улыбался мне.
Я коснулась пальцами губ, всё ещё помнящих жаркий поцелуй Эсфира. Я послала огромному Зверю за окном нежный воздушный поцелуй. И Дракон растворился в рёве зимней метели.
По оконной раме тяжело хлопнуло – окно закрылось само собой.
И через долю мгновения раздался тот самый стук. Даже более агрессивный, чем был в “маленьком бытовом предсказании” Эсфира.
А затем дверь открылась, и я услышала шаги отца в спальне.
– Я в ванной, пап, – крикнула я и затаилась прислушиваясь.
Отец ничего не ответил. Я слышала, как он почти бесшумно перемещается по комнате. Знала, что он сейчас приглядывается и принюхивается. Ничего не находит. И злится. Я ещё раз нырнула, для верности полежала немного под водой. И спешно вылезла из ванны и, заворачиваясь в полотенце, повернула серебристый рычажок, выпуская воду из чаши ванны.
Пока накидывала халат, мне показалось, будто я услышала: отец прошипел сквозь зубы: “Демоновы Драконы, чёрт-те что за магия у них… всё под иллюзиями!..”
Сердце сделало дополнительный удар, и я вышла, поправляя ворот тёплого белоснежного халата.
– Доброе утро, пап…
– Уже день, Диа, – на меня уставились бездонные чёрные глаза Великого Змея, моего отца, вальяжно развалившегося в светлом кресле у огромного окна, – где твоя служанка? Быстро завтракай и на первую процедуру. Я не собираюсь задерживаться в Аскарде ни одного лишнего часа…
***
В безликой белой комнате нас было четверо.
Я, Эсфир, отец и пожилая молчаливая служанка в белом.
Все стояли, кроме меня, полулежащей на узкой койке у стены. Над моей головой, под самым потолком, пари́ли около десятка артефакты, похожие на драгоценные камни. Мягко светились разными цветами. Какие-то пульсировали. Процедура оказалась неинтересной. Какой-то прозрачно-голубой раствор очень медленно вливали мне в вену через специальную трубочку с иглой на конце. Эта пожилая служанка как раз и воткнула мне в локтевой сгиб загадочную конструкцию с иглой… Я всё "героически" вытерпела.
Я доверяла Эсфиру. И знала, что отец проверил таинственную смесь, и всё-таки…
– Что это? – кивнула я на систему с иглой.
– Лекарство, – лаконично отозвался Эсфир неприятным бесцветным голосом. Я тяжело вздохнула. Все присутствующие продолжили вести себя, словно меня тут нет. А Эсфир делал какие-то записи в пухлый чёрный с золотым тиснением ежедневник, глядя на гроздья артефактов, висящих над моей койкой. Эсфир, должно быть, читал по ним какие-то све́дения о том, как я переношу процедуру, или вроде того.
