воздухом. Потерев лоб, девушка закрыла лицо руками, напрягая память. На них не хватило пальцев, чтобы пересчитать, который раз отношения с родителями натягивались. Причём натыкаясь на острые края, на острые упрёки и требования. Который раз он пропускал слова мимо ушей, отмахиваясь рукой? Сама хороша. Словно согласилась в какой-то момент принимать неправильные решения, чтобы теперь страдать, терпеть и торопиться повсюду. Открыв на этой мысли глаза на тот же балкон, девушка задалась единственным конструктивные вопросом: что делать? И честные ответы поступил в голове, словно выведенные на бумаге чёрными чернилами.
Аня призналась, что придётся выбирать правильные решения для себя и признаваться себе во многих слабостях. Во многих неприятных мыслях и нетерпимых поступках. Да, она ненавидит их, потому что по-настоящему боится. Не хочет становиться такой же, но и боится не быть принятой. Боится понять, кто именно важнее для него. Ждёт чуда, которое никто не спешит устраивать. Зачем ей это? Кто бы сказал. Может ли она исправить ситуацию? Кто бы ответил. Очередной отдых походил на испытание, пока прочность внутри истиралась и терялась в нелепых. ожиданиях.
4
Аня проснулась. Перед глазами вспыхнули данные, которые она быстро прочла и смахнула. Короткий отдых после позднего завтрака оказался лучше любого праздного ожидания. Она дремала совсем недолго, а многое успело случиться вокруг. Девушка чувствовала это внутри сети. Пока лёгкий вертолёт диагностировал себя, роботы провели внешний осмотр. Автоматы заправили машину и добавили немного масла. Сама площадка выезжала в открытую часть заднего двора. Громкий шум отъезжающей части склада вкупе с ярким дневным светом и разбудил девушку. Сны отошли на второй план, когда потребовалось приступить к решению основной задачи.
Вскоре шум мотора, лопастей и ветра сместил звуки лесной опушки. Птицы разлетелись, кустарники и саженцы в трепете отпрянули от громкого механического чужака. Ветер играл листьями, сгибая молодые ветви. Вращение разрывало тишину на клочья кружением лопастей. Ещё мгновение потребовалось, чтобы машина оторвалась от земли под нарастающий гул. Лёгкий плавный прыжок техники, которая вкручивалась в воздух и отрывалась от земли, поднял пассажира. Девушка почти не заметила нагрузки, сливаясь с машиной сетью.
Площадка убралась спустя пару минут. Вертолёт набирал высоту и двигался на северо-запад. Аня никак не могла очнуться и согнать недовольство с нахмуренного лица. Она зевнула и обернулась в кабине, бесполезно жалея о нарушенном спокойствии. С расстояния в несколько десятков метров дом сливался с холмом. А когда Аня, проверила автопилот и выбранный маршрут, неприметная зелёная крыша спряталась за стеной деревьев. Спустя ещё пару минут смешанные посадки липы и ясеня заслонили сосны. С ними лес представлял собой одно тёмно-зелёное полотно, раскинувшееся от края до края. Отдельные деревья мелькали и сливались внизу, неразличимые на высокой скорости.
Вертолёт скользил над землёй. Ручки и педали двигались сами, словно человек-невидимка составлял девушке компанию. Протоколы безопасности требовали внимания, но не полного. Покрывая пару сотен километров в час, Аня гадала, что же скрывается в этом редком отвлечении за набором цифр координат. Встреча могла сулить совершенно разные варианты, в зависимости от обстоятельств. За прошедшее время большую часть ближайшей территории Аня исследовала лично и занесла слой за слоем на снимки детали биосферы и недоступные спутникам мелочи. Пробралась туда, откуда роботы не могли забрать информацию. Но на эту зону времени не хватило, потому и знаний об очередном пересечении линий катастрофически не хватало.
В общей базе в точке полученных координат значился инфраструктурный комплекс. Такой транспортный узел обычно включал в себя соединение многих поддерживаемых сетей, собранных вместе. Ближе всего стояла нить спуска и подземная магистраль. Первая сразу приходила в голову, но девушка всеми неправдами старалась не верить в прибытие гостей извне. Срочные дела других полевых сотрудников, острая необходимость в обслуживании сложноустроенного комплекса или любые иные смыслы устраивали девушку полностью.
Аня не считала себя ни гостьей, ни местной, даже спустя годы внизу. Жила без самоопределения, стараясь думать о более насущных делах. Хотя её первая декада дней после спуска недавно и незаметно доросла до декады лет. Из первых суток девушка могла вспомнить грохот и страх путешествия вниз, толчок перед посадкой и первые шаги под этим небом, чарующим и пугающим. Да, сейчас синее полотно, усеянное облаками, стало почти родным. Тогда возможность привыкнуть к глубине синевы после станций и перенаселённых технопарков казалась нереальной. Аня помнила, как с непривычки днями напролёт болели спина и шея, как приятно это ощущение дополняло необычную открытую миру радость. Как перестраивались мышцы. Как тело не могло надышаться первые десятки часов, окутанное ветром, без перерыва на сон, несмотря на прежний полузабытый опыт. Девушка наслаждалась тишиной фона вокруг собственной сети. Не верила, что антураж первой планеты людей и первых звёзд для множества предыдущих поколений может затихнуть и пройти.
Но Аня привыкла, порой забывая о числе на календаре, вплоть до последней пары цифр. Исследования и полевые поиски так прижились внутри, настолько слились с ежедневной рутиной, что необходимость переменить порядок вещей казалась дикой и даже невозможной. Когда работа доставляет удовольствие — это увлечение. Когда каждое утро дела помогают двигаться вперёд — это любимое занятие в жизни. А если что-то нарушает привычный ритм, не спрашивает и лезет в личное время — оно расценивается как наглое посягательство.
Мало кому понравится грубое вмешательство в привычно личное. А сейчас как раз происходило что-то выходящее за рамки, способное прервать устроенную пёструю ленту дней. Тоже неизвестное, возможно новое, но точно ненужное. Её зона комфорта осталась на опушке, замерев до возвращения хозяйки в спящем режиме. Но если задание приходило, значит его выполнение считалось оптимальным решением. Так рассчитали сети. Корпорация ставила условия в рамках соглашений. Оставалось глубоко дышать и раскладывать мысли и чувства по местам в созерцании.
Слева вдали извивалось русло реки. Ненадолго мелькнула зеркальная гладь озера, обрамлённая листвой, и вновь нахлынула хвоя. Облака над головой пробегали лёгкие, спешащие прочь. До ближайших следов людей, оставленных городов и поселений местных на их границах, оставалось ещё более двух часов полёта. До цели — менее часа. Проекция вывела эти данные, но Аня не обращала внимания ни на карту, ни на окружающий лес, залитый ровным прохладным светом.
Затем в пути день перевалил за половину, а ветер всё гнал и гнал облака. Именно в них впервые за пролетевшие часы и задержался взгляд девушки. Там, от самой земли, тёмная нить иглой подымалась в небо, исчезая в высоте. Стекло подстроилось под фокус глаз, но даже с ним зрение оставалось бессильно. С такого
