выразил Кугельману свое восхищение смелостью коммунаров: «Какую стойкость, какую историческую инициативу и какое самопожертвование проявляют эти парижане! После шести месяцев голода и разорения, вызванных скорее внутренним предательством, чем внешними врагами, они поднимают восстание под прусскими штыками, как будто между Францией и Германией никогда не было войны, как будто враг не стоит у ворот. История не знает иных примеров такого великолепия!» [107] Но он повторил свое мнение, что им следовало немедленно идти на Версаль и что Центральный комитет Национальной гвардии слишком рано отказался от власти. А в 1881 году заявил, что «при наличии здравого смысла Коммуна могла бы достичь компромисса с Версалем, полезного для всей массы народа, – единственного, которого можно было достичь в то время» [108]. До нас дошли всего два письма Маркса лидерам Коммуны. Лео Франкель, отвечавший за труд и торговлю, попросил у него конкретного совета, но ответ не сохранился; в письмах Маркс не дал никаких конкретных советов, ограничившись замечанием, что «Коммуна, как мне кажется, тратит слишком много времени на пустяки и внутреннее соперничество» [109].

Личное двойственное отношение Маркса к Коммуне во многом объясняет тот любопытный факт, что на протяжении двух месяцев ее существования Генеральный совет хранил абсолютное молчание. 28 марта, на следующий день после создания Коммуны, Маркс сам предложил составить Обращение к народу Парижа, и совет поручил эту работу ему. Неделю спустя он заявил в совете, что обращение «теперь было бы неуместно» [110]. 18 апреля он заявил, что Обращение к Интернационалу о борьбе во Франции может быть уместным; но члены Генерального совета согласились, что, поскольку единственная информация на сегодняшний день основана на ложных газетных сообщениях, подробные комментарии невозможны. Маркс был очень усерден в сопоставлении различных сообщений прессы, хотя жаль, что он, похоже, не использовал корреспондента The Times, который, по сути, был наиболее компетентен. В конце апреля Маркс написал Франкелю: «Генеральный совет скоро опубликует Обращение к Коммуне. До сих пор он откладывал его публикацию, так как рассчитывал со дня на день получить более точную информацию от Парижской секции» [111]. Марксу пришлось извиняться на трех последующих собраниях за то, что не закончил работу над Обращением; на двух последних заседаниях Энгельс объяснил отсутствие Маркса плохим самочувствием. Однако это не помешало Марксу сообщить Франкелю в середине мая, что он написал «несколько сотен писем <…> во все уголки мира» [112]. Последующие сроки снова были нарушены, и Обращение было представлено совету только 30 мая, через три дня после краха Коммуны.

Обращение, озаглавленное «Гражданская война во Франции», которое Маркс в конце концов представил Генеральному совету, занимало около 40 страниц, и ему предшествовали по меньшей мере два полных черновика, заметно отличающиеся друг от друга. Эти черновики, помимо прочего, показывают, насколько мало Маркс симпатизировал якобинскому насилию некоторых коммунаров. В первом из четырех разделов окончательного и опубликованного варианта Маркс проанализировал республиканское правительство при Тьере и пришел к выводу, что оно было больше озабочено подавлением деятельности рабочего класса, чем победой над пруссаками, поскольку «вооружен Париж – вооружена революция», а первоочередной задачей так называемого правительства национальной обороны была капитуляция. Маркс охарактеризовал ведущих членов правительства в серии ядовитых очерков. Например, о Жюле Фавре, министре иностранных дел, Маркс писал: «Живя в гражданском браке с женой пьяницы, проживающего в Алжире, он путем самых смелых подлогов, распространявшихся в течение многих лет, сумел завладеть чужим наследством, в результате чего разбогател. В судебном процессе, предпринятом законными наследниками, он избежал разоблачения только благодаря попустительству бонапартистских трибуналов» [113]. И о Тьере: «Мастер мелкого государственного мошенничества, виртуоз лжесвидетельства и измены, мастер всех мелких уловок, хитроумных приспособлений и подлого вероломства парламентской партийной войны; никогда не стеснялся, находясь не у дел, раздувать революцию, а находясь у руля государства, топить ее в крови; классовые предрассудки заменяют ему идеи, а тщеславие – сердце; его личная жизнь столь же позорна, сколь одиозна общественная – даже сейчас, играя роль французского Суллы[146], он не способен скрыть мерзость своих поступков, с иронией выставляя их напоказ» [114].

Второй раздел посвящен событиям, непосредственно предшествовавшим созданию Коммуны. Единственным препятствием на пути контрреволюционного заговора Тьера был вооруженный Париж. Чтобы преодолеть это препятствие, Тьер придумал ложь о том, что пушки Национальной гвардии являются собственностью государства. Именно Тьер начал Гражданскую войну, послав солдат снять пушки. Единственное насилие, примененное Коммуной, – расстрел генералов Леконта и Тома (своими же солдатами) и разгон вооруженной демонстрации на Вандомской площади, что не шло ни в какое сравнение со зверствами версальского правительства и массовыми расстрелами пленных.

Наиболее интересной частью Обращения является третий раздел, где Маркс описывает политическую организацию Коммуны – как фактическую, так и потенциальную. Его организационная модель была заметно менее централизованной, чем в параллельном отрывке в конце «Манифеста коммунистической партии». Акцент был переставлен в самом начале раздела: «Рабочий класс не может просто взять в руки готовый государственный механизм и использовать его в своих целях» [115]. Затем Маркс определил органы государственной власти как «постоянную армию, полицию, бюрократию, духовенство, судебную власть» и изложил историю их развития во Франции вплоть до гибели Второй империи, «которая провозгласила спасение рабочего класса путем разрушения парламентаризма и, вместе с ним, нескрываемого подчинения правительства собственным классам. Она провозглашала спасение имущественных классов, поддерживая их экономическое превосходство над рабочим классом; и, наконец, провозглашала объединение всех классов, возрождая для всех химеру национальной славы. В действительности империя была единственной возможной формой правления в то время, когда буржуазия уже потеряла, а рабочий класс еще не приобрел способность управлять нацией» [116]. Коммуна была «прямой противоположностью» империи и являлась положительной формой республики 1848 года. Затем Маркс описал избрание Коммуны (он преувеличил влияние рабочего класса при ее создании) и превращение постоянной армии, полиции, администрации и судебной системы в выборных, ответственных и отзывных агентов Коммуны:

«Парижская коммуна, разумеется, должна была служить образцом всем большим промышленным центрам Франции. Если бы коммунальный строй установился в Париже и второстепенных центрах, старое централизованное правительство уступило бы место самоуправлению производителей и в провинции. В том коротком очерке национальной организации, который Коммуна не имела времени разработать дальше, говорится вполне определенно, что Коммуна должна была стать политической формой даже самой маленькой деревни и что постоянное войско должно быть заменено и в сельских округах народной милицией с самым непродолжительным сроком службы. Собрание делегатов, заседающих в главном городе округа, должно было заведовать общими делами всех сельских коммун каждого округа, а эти окружные собрания, в свою очередь, должны были посылать депутатов в национальную делегацию, заседающую в Париже; делегаты должны были строго придерживаться

1 ... 115 116 117 118 119 120 121 122 123 ... 161

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Карл Маркс. Человек, изменивший мир. Жизнь. Идеалы. Утопия - Дэвид Маклеллан бесплатно.

Похожие на Карл Маркс. Человек, изменивший мир. Жизнь. Идеалы. Утопия - Дэвид Маклеллан книги

Профессионалы и маргиналы в славянской и еврейской культурной традиции - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары / Публицистика
Александр Александрович Богданов - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары
Убийства от кутюр. Тру-крайм истории из мира высокой моды - Мод Габриэльсон - Биографии и Мемуары / Прочее домоводство / Менеджмент и кадры
Моя жизнь и моя эпоха - Генри Миллер - Биографии и Мемуары
Судьба России и “великая потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению” - Иван Фролов - Публицистика
Исповедь - Валентин Васильевич Чикин - Биографии и Мемуары
Иосиф Бродский. Большая книга интервью - Валентина Полухина - Публицистика
Маркс – Энгельс – Ленин - Е. Мельник - Публицистика
Миф о шести миллионах - Дэвид Хогган - Публицистика
Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий