хотел в тебя, Ксюша. Ещё когда увидел тебя в витрине салона в свадебном платье, уже тогда хотел. Сразу, как обухом по голове.
Запускает руку между нами, поглаживает мой клитор и начинает двигаться внутри.
— Вот так, да, и ты подмахивай мне, умничка… Зараза ты, конечно, но и умничка тоже. Завела меня, да? Гордишься собой? А если я на всю глубину в тебя, а? С размаху, а? Вот этого хотела? Чтобы глубоко и с размаху, да? Глаза закатываешь? Да-да, стони так… Теперь твоя очередь стонать, а то я чуть не кончил из-за тебя в ресторане. У меня от твоих форм и так слюнки текут, а ты ещё полуголая пришла посреди зимы и устроила шоу… Нравится мной вертеть, да? Занудой меня считаешь? Я хотел как правильно с тобой, а тебе это не нравилось? Хорошо, давай по-твоему. Вот так? Попискиваешь? Нравится тебе, да? Если сожмёшь меня сейчас, то я всё… Ксюша… я…
Я тоже.
Сердце громыхает, во рту сухо. Севастьянов в сексе о-фи-генный, кто бы догадался. А ведь мы ничего особенного не сделали. Поза стандартная, да и Димка трепался всё время невесть о чём. Мы даже не разделись, а я еле соображаю от восторга.
— Ты как? Я тебя не раздавил? — Целует меня в висок.
— Нет, только… Никогда не занималась сексом в пальто.
— Мы всё ещё в пальто? — Удивлённо себя оглядывает.
— Да. И ты в шапке.
— Чёрт, а я думал, почему так жарко? Ксюша, это было офигенно. Давай по второму заходу?
— Может, сначала снимем пальто?
— Да, наверное, так будет лучше.
Мы раздеваемся. Смотрю на Димку с интересом, но немного настороженно. Потому что мне слишком понравился секс с ним. Механика хоть и обычная, но Дима настроен на меня, всё время ласкает, старается, подводит меня к пику. В нём ни капли эгоизма, а такое редко встретишь.
Честно говоря, мне немного досадно. Я пыталась сломить его выдержку, однако в глубине души надеялась, что он не сдастся, не поведёт себя непорядочно. Ведь он думает, что у меня есть жених.
Вот так, даже самые лучшие иногда становятся плохими.
Верить нельзя никому.
18
Если уж болят мышцы бедёр, то пусть это будет от секса, а не от приседаний. Такова моя житейская мудрость.
Сползаю с постели и медленно иду в ванную, покачивая бёдрами. Слышу за спиной громкий стон. Нет, не стон, а вой о пощаде.
— Не могу больше!
— Не можешь, не смотри, — бросаю через плечо.
Оглядываюсь, а у Севастьянова уже стоит. Он лежит на постели в позе морской звезды, без сил после бурной ночи, и умоляюще смотрит на член. Надеется, что тот обмякнет, и тогда можно будет отдохнуть.
— Заездила ты меня! — выдыхает.
Собираюсь возмутиться, однако на его лице такое мечтательное выражение, что только хмыкаю. Чего возмущаться-то? И правда заездила. Хорошие мужики попадаются редко, чтобы и член крупный, и на всё готовый, и твоим удовольствием озадачивается. Такого не грех и заездить, особенно если большую часть времени «ездит» он, да ещё с таким пылом и размахом, что о-го-го.
У меня было всего пятеро мужчин, так что я не эксперт, но Севастьянов выигрывает по сравнению с моими бывшими. А его природное занудство в постели не мешает, его можно быстро заткнуть разными способами.
Захожу в ванную. Разглядываю в зеркале свое зацелованное лицо. Пусть кожа немножко натертая, зато глаза блестят. В теле приятная истома, на душе тепло и хорошо.
Стягиваю с левой ноги оставшуюся часть чулка. Смутно помню, как ночью Дима его с меня срывал в порыве страсти. Другой чулок он снял ещё раньше, когда захотел связать мне руки. И даже куда-то меня вроде как подвесил, но хоть убей, при свете дня не вижу ничего подходящего, куда можно «повесить» мои дары природы. Моя спальня всё-таки. Уж я-то знаю, что в ней есть, а чего нет. Однако Дима что-то придумал. Как-то прикрепил мои связанные руки к спинке кровати, а потом заявил грозным тоном.
— Сейчас я сделаю с тобой всё, что хочу.
С другим мужчиной, может, я бы испугалась, но не с Севастьяновым. Хотя, признаюсь, в тот момент мелькнула тревожная мысль, что он связал меня, чтобы прочитать мне свои критерии из анкеты и в подробностях о них рассказать. Вот это было бы жуткой пыткой.
Однако, к моему облегчению, «всё, чего он хочет» включало в себя длительные и крайне непристойные игры с моей уже многократно облизанной грудью, а также с чувствительной и глубоко исследованной территорией между моих ног, к которой он пристрастился во всех значениях этого слова.
Скажу вам по секрету, Димкино «всё, чего он хочет» по чистой случайности оказалось «всем, что я обожаю». Ему я, конечно, об этом не сказала, пусть думает, что он у меня в долгу. Только если немного выдала себя, постанывая от удовольствия, но он этого не слышал за своим довольным рыком и причмокиванием.
Горячий душ ласкает, приятно успокаивает ноющие мышцы, освежает хорошо поработавшее тело. Шутки в сторону, эта ночь действительно помогла забыть о бывшем. Потому что нафиг тратить время и энергию на страдания, когда он был не просто далеко не лучшим, но и совершенно мне неподходящим человеком. Даже в постели. После ночи с ним я никогда не выползала из постели такой глубоко и приятно использованной с широкой улыбкой на лице.
— Ксюш, ты там совсем голая? — спрашивает мой измученный кавалер страдальческим тоном.
— Нет, я моюсь в пальто и шапке-ушанке.
— Тогда хорошо. Потому что мой член хочет к тебе присоединиться, а я сам не могу. Сил нет.
— Ладно, не волнуйся. Наберешься сил, отдохнешь как следует, а потом мы когда-нибудь ещё раз попробуем, — отвечаю крайне провокационным тоном.
Выхожу из душа, растираю себя полотенцем. Тело поёт, радуется и готово к новым свершениям.
— Ой, надо же было уронить коробку с булавками… Придется собирать их с пола, — говорю томно. — Я совсем голая, но ладно, потом оденусь. Придётся стать на колени. Куда же запропастились булавки? Ох, как хорошо потянуться. Я раньше занималась йогой, так мы часто делали упражнения на четвереньках. Ноги надо немного расставить. Прогибаешь спину, как кошечка. Выставляешь попку назад, да, вот так. А теперь надо наклониться к полу и поднять булавочку…
Дима влетает в ванную комнату на такой скорости, что чуть не выбивает мне глаз своим… выраженным интересом. Только что умирал от усталости, а теперь снова полон сил и энтузиазма. Вот об этом надо
