что не можешь нормально со мной поговорить!
Я занята тем, что стараюсь о нём не думать, однако ему незачем об этом знать.
— Вожусь с новорожденным малышом.
Видели бы вы его реакцию! Выпучил глаза, как в мультиках, и рот раскрыл от изумления.
Фыркнув, закатываю глаза.
— Да, Дим. После воскресного секса у нас с тобой родился ребёнок. Поздравляю!
Он поджимает губы, ему не понравилась моя шутка. А видел бы, как глаза выпучил, сам бы над собой посмеялся.
Показываю на стол в гостиной, на котором стоит коробка, а сама иду делать смесь. Когда возвращаюсь, Дима стоит у окна, держа ладони над щелями.
— Ксюша, ты сама наверняка уже привыкла и не замечаешь, но у тебя из окна дует. Давай отодвинем малыша подальше, а то, по-моему, ему зябко.
— Я только что нагрела ему подушечку с рисом… и вообще, я знаю, что делаю.
Он вдруг оказывается рядом.
— Конечно, знаешь! — и чмокает меня в нос.
Ну всё, капец. Мы достигли стадии отношений, когда люди чмокают друг друга в нос. Это конец света. Дальше только одинаковые пижамы и кружки с надписями «ЕЁ» и «ЕГО».
— Ну так как, умница моя, мне подвинуть стол или как?
Да, я умница, но не «его». Никак не «его»!
— Подвинь, — соглашаюсь нехотя. — Я и сама знаю, что из окна дует, но мне не подвинуть стол, он слишком тяжёлый и громоздкий.
Дима наклоняется над коробкой и гладит котёнка кончиком пальца.
— Не волнуйся, малыш, сейчас мы с тобой переедем куда-нибудь потеплее.
Вот же, Севастьянов…
Меня всё в нём раздражает, особенно потому что… в нём становится все меньше раздражающего.
— Ты знаешь, что он не твой? — ворчу. — Я его нагуляла.
Пожимает плечами.
— Ничего страшного. Буду рад усыновить такого красавца. Ты уже дала ему имя или ждала меня?
Пока я задыхаюсь от его наглости, Дима скидывает пиджак и без особых усилий передвигает стол. Между прочим, мог бы и в пиджаке это сделать, но захотелось поиграть мышцами, чтобы меня впечатлить.
С досадой приходится признать, что так и есть, я впечатлилась.
Мы стоим рядом и смотрим на трогательно сопящего котёнка.
— Как часто ты приносишь домой таких одиноких и нуждающихся?
— Бывает. Например, тебя привела в выходные.
— Да, привела. Я хорошо об этом помню, — говорит вдруг изменившимся, глубоким голосом. Наклоняется очень близко и вдыхает мой запах. — М-м-м… От тебя так сладко пахнет.
— Это, наверное, смесью для малыша.
— Нет, пахнет тобой. — Его голос срывается. Он делает глубокий вдох и отстраняется, а я уже заведена до предела. Его близость делает со мной что-то весьма опасное и неконтролируемое.
Подаюсь ближе к Диме, но он меня останавливает.
— Ксюша, ты даже представить себе не можешь, как сильно меня к тебе влечёт. Но я не хочу, чтобы ты думала, что я здесь только для этого. Я пришёл, потому что хотел с тобой поговорить. Между нами всё должно быть правильно, я буду за тобой ухаживать. Давай я куплю билеты в театр?
Прижимаюсь к нему всем телом, прикусываю мочку уха.
— Пойдёшь домой, купишь билеты в театр, а дальше что? Знаешь знаменитое высказывание? Рождённый трахать дрочить не должен.
— Чьё это, интересно, высказывание? — Дима усмехается, но голос низкий, ломкий.
— Моё личное.
— Ксюша… — Подхватывает меня под попу и спешит в спальню.
20
Севастьянов отказывается от меня уходить.
Я пытаюсь от него избавиться с одиннадцати вечера, а он присосался к моей груди, как пиявка, и его не сдвинуть. Говорит, будет так спать. А у нас не те отношения, чтобы храпеть друг другу в уши. Я свой храп храню для любимого и единственного, подарю ему в брачную ночь.
Трясу Севастьянова за плечо. Говорю, что хватит уже, напрыгались, наездились на всех аттракционах, и ему пора домой. Он причмокивает в ответ и кладет шаловливую руку мне между ног, намереваясь запустить очередной аттракцион.
— Не-не-не, отставить! Я в операционной с утра, — ворчу, хотя вообще-то мне все нравится.
— И что у тебя будет за операция? — Поцелуями спускается в южном направлении.
Провожу ладонью по его паху и отвечаю невинным тоном.
— Кастрация.
Это слово ожидаемо отвлекает его от посягательств на мои девичьи красоты.
— Да, для такого дела лучше выспаться, — соглашается со вздохом.
Устраивается рядом на второй подушке, удобненько так… собирается здесь спать?!
— Севастьянов, ты намеков не понимаешь, что ли?
— А ты?
— Я? Ты-то на что намекаешь?!
— На то, что я хочу остаться у тебя! Можем просто спать вместе, необязательно всю ночь кувыркаться. Хотя… Я как раз собирался спросить тебя о твоей тайной сексуальной фантазии.
— Ничего тайного у меня нет, я исполняю все свои желания, — ворчу, но при этом не могу не спросить в ответ. — А у тебя есть несбывшаяся фантазия?
— Есть.
— Тебя пытать, чтобы ты мне о ней рассказал?
— Нет, почему, я и так расскажу. Моя фантазия касается первой брачной ночи. Моя жена заходит в спальню, на ней белое свадебное платье. Вокруг нас свечи и цветы… Угадай, что дальше?
— А дальше ты опрокидываешь ее на кровать лицом вниз, задираешь платье и с размаху вставляешь ей на всю глубину. Вбиваешься в нее, а она подмахивает тебе попкой и стонет во весь голос…
— Нет!.. Чёрт… Ну вот, теперь я об этом думаю. Это даже лучше, чем моя фантазия.
— Ага, теперь и я об этом думаю. Слушай, а твоя фантазия обязательно должна происходить в брачную ночь?
Дима подается ближе, нависает надо мной.
— У тебя есть свадебное платье, — шепчет сбивчиво.
— Ага. — Ведь знала, что оно мне пригодится!
— Ксюша…
— Уже иду одеваться.
В гостиной полумрак. Дима стоит, завернутый в покрывало, ему лень было одеваться. Я захожу из коридора в свадебном платье. Босиком и без трусиков, мне тоже лень было одеваться до конца, а трусики все равно не понадобятся. Волосы у меня непричесанные, и косметики на мне никакой, но сам факт того, что на мне свадебное платье, и мужчина смотрит на меня с восторгом, возбуждает до невозможности.
По мере того, как я приближаюсь, Дима дрожит от нетерпения, его глаза расширяются. Как будто мы не были друг с другом как минимум месяц, а ведь только что из постели…
Не успеваю дойти до Димы, как он бросается навстречу. Хватается за крючочки и пуговички, которые до этого помогал застегивать, ласкает мою грудь и целует так, что меня пошатывает.
До кровати мы так и не доходим. Дима разворачивает меня, кладет грудью на стол, задирает платье и…
Всё
